Введение в христианское богословие. Православное учение о святой троице Христианское учение о пресвятой троице

Учение о Святой Троице В борьбе с арианством святитель Амвросий решительно становится проповедником догматического вероопределения I Вселенского Собора. Поэтому в его тринитарной схеме центральное место занимает учение о Втором Лице, о Его Божестве. Подчеркивая

ГЛАВА IV. Учение о Святой Троице. Св. Григорий с возможной для него точностью и определенностью раскрыл учение о каждом Лице Св. Троицы в отдельности и Их взаимных отношениях, как в имманентной жизни Божества, так и в проявлении в мире. Теперь, в качестве вывода из

II. УЧЕНИЕ ОРИГЕНА О СВЯТОЙ ТРОИЦЕ

Православное учение о страстях Святоотеческая аскетика в своем многовековом опыте выработала учение о страстях, как источнике греха в нас. Отцов-аскетов всегда интересовал первоисточник того или иного греха, а не самое уже осуществленное злое дело. Это последнее есть

IV. УЧЕНИЕ О СВЯТОЙ ТРОИЦЕ.

Всё о Троице

Всё о Троице , точнее вся правда об учении и вере в Троицу. Статья покажет насколько это учение играет роль в поклонении Богу, а также предоставит правдивую и достоверную информацию, которую должен знать каждый уважающий себя человек.

Следует ли верить в Троицу?

Верите ли вы в Троицу? Большинство людей в христианском мире верят. Ведь на протяжении веков учение о Троице является главным учением различных церквей.

Ввиду этого вы могли бы подумать, что здесь не может быть никаких вопросов. Но они есть, и в последнее время даже некоторые из сторонников этого учения подливают масла в огонь споров.

Почему подобная тема должна нас интересовать? Потому что сам Иисус сказал: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа». Следовательно, наше будущее зависит от того, знаем ли мы истинную сущность Бога, а это значит, что нам нужно до конца разобраться в вопросе о Троице. Так почему бы не сделать этого? (Иоанна 17:3).

Представления о Троице различны. Но в общем это учение говорит, что Божество существует как три лица: Отец, Сын и Святой Дух, и все же это один Бог.

Согласно учению все эти три лица равносущи, всемогущи и несотворенны, все существуют вечно в Божестве.

Другие, однако, говорят, что учение о Троице ложное, что Всевышний Бог - это отдельная, вечная и всемогущая личность. По мнению таких людей, до того как стать человеком, Иисус был, подобно ангелам, отдельной духовной личностью, созданной Богом, и поэтому он обязательно должен был иметь начало. Они учат, что Иисус никогда и ни в каком отношении не был равен Всевышнему Богу, он всегда был и остается подчиненным Богу.

Они также убеждены, что святой дух - это не личность, а дух Бога, его действующая сила.

Сторонники учения о Троице говорят, что оно основывается не только на религиозном предании, но и на Библии. Критики этого учения утверждают, что
оно не библейское, а в одном историческом труде даже сказано: «Происхождение [Троицы] полностью языческое» («The Paganism in Our Christianity»).

Если учение о Троице истинное, то говорить, что Иисус никогда не был равен Богу как часть Божества - значит унижать Иисуса. Но если это учение ложное, то называть кого бы то ни было равным Всевышнему Богу - значит унижать Бога, и еще хуже называть Марию «Божьей Матерью». Если учение о Троице ложное, то оскорбительно говорить о Боге так, как сказано в одной книге: «Если [люди] не хранят эту Веру целостной и не осквернённой, то [они], без сомнения, умрут навсегда. Католическая вера заключается в следующем: мы поклоняемся одному Богу в Троице» («Catholicism»).

Следовательно, есть веские причины узнать истину о Троице. Но прежде чем разобраться в происхождении этого учения и в его претензиях на истинность,
будет полезно определить более точно, что это за учение. Что же такое Троица? Как объясняют это учение его сторонники?

Как объясняют учение о Троице?

Римско-католическая церковь утверждает: «Термин „Троица“ используется для обозначения главного догмата христианской религии… В соответствии с этим в Афанасьевском символе веры говорится: „Отец есть Бог, Сын есть Бог, Дух Святой есть Бог. Однако нет трех Богов, но один Бог“. В этой Троице… Лица равновечные и равносущие: все одинаково несотворенные и всемогущие» («Католическая энциклопедия»).

С этим соглашаются почти все церкви христианского мира. Греческая православная церковь, например, тоже называет Троицу «фундаментальным
догматом христианства» и даже говорит: «Христиане - это те, кто принимает Христа как Бога». В одном труде этой же церкви говорится: «Бог триедин.
[…] Отец есть Бог. Сын есть Бог. Святой Дух есть Бог» («Our Orthodox Christian Faith»).

Таким образом, под Троицей подразумевается «один Бог в трех Лицах». Считается, что каждое из этих Лиц не имело начала, а существует вечно. Каждое
всевышнее, ни одно из них не больше и не меньше других.

Трудно уловить ход мысли? Многие искренние верующие находят это учение запутанным, противоречащим здравому смыслу, непохожим ни на что в их
жизни. Они задаются вопросом: как же может быть, что Отец - Бог, Иисус - Бог, святой дух - Бог, и все же существует не три, а только один Бог?

«Выше человеческого понимания»

Такое замешательство широко распространено. В «Американской энциклопедии» отмечается, что учение о Троице считается учением, которое «выше человеческого понимания».

Так считают и многие из тех, кто признает Троицу. Монсеньор Юджин Кларк говорит: «Бог один и Бога три. Ничего подобного этому нет в творении, вот почему мы не в состоянии понять этого, мы можем это только принять». Кардинал Джон О’Коннор утверждает: «Мы знаем, что это глубокая тайна, к пониманию которой мы еще не приблизились». Папа Иоанн Павел II тоже говорит о «непостижимой тайне Бога Троицы».

Поэтому в одном словаре сказано: «Верующие в догмат о Троице не могут прийти к соглашению о том, как именно определить это учение, или, точнее говоря, как именно его следует объяснять» («A Dictionary of Religious Knowledge»).

Понятно, почему в «Новой католической энциклопедии» говорится: «В семинариях Римско-католической церкви вряд ли найдутся преподаватели
теологической теории о Троице, к которым время от времени не обращались бы с вопросом:

„Как же проповедовать Троицу?“ И если этот вопрос свидетельствует о замешательстве, царящем среди студентов, то, возможно, он в такой же мере свидетельствует и о замешательстве, царящем среди их профессоров».

В справедливости этого наблюдения можно убедиться, если пойти в библиотеку и почитать труды, написанные в защиту Троицы. Бесчисленные страницы посвящены попыткам объяснить это учение. Но, потратив уйму времени и сил на блуждание по лабиринтам непонятных богословских терминов и объяснений, исследователи остаются ни с чем.

Иезуит Джозеф Бракен отмечает по этому поводу: «Священники, которые потратили столько сил на изучение… Троицы в семинарии, как и следовало
ожидать, не решались говорить об этом учении с кафедры своей пастве даже в праздник Троицы. […]

Зачем надоедать людям, говоря о том, чего они все равно не поймут?» Он также говорит: «Троица - это вопрос формальной веры, он мало или вообще [не затрагивает] повседневную христианскую жизнь и поклонение» («What Are They Saying About the Trinity?»). Но ведь это «главный догмат» церквей!

Католический богослов Ганс Кюнг отмечает, что Троица - это одна из причин, по которым церкви не могут добиться значительного успеха среди не христиан. Он говорит: «Идею о Троице просто не в состоянии понять даже сведущие мусульмане, точно так же, как ее до сих пор не смогли постичь евреи.

[…] Те различия, которые делает учение о Троице между одним Богом и тремя ипостасями, не убеждают мусульман; их не просвещают, а скорее запутывают богословские термины, заимствованные из сирийского, греческого и латинского языков. Мусульмане считают все это игрой слов. […]

Зачем нужно что-то добавлять к понятию единства и исключительности Бога, если это только сводит на нет его единство и исключительность?» («Christentum und Weltreligionen»).

«Бог не есть Бог неустройства»

Как могло появиться такое запутанное учение? В «Католической энциклопедии» говорится: «Столь таинственный догмат предполагает Божье откровение».

Католические ученые Карл Ранер и Герберт Форгримлер пишут: «Строго говоря… Троица - это тайна… которую невозможно узнать без откровения и которая даже после откровения не может стать полностью понятной» («Kleines Theologisches Wörterbuch»).

Однако утверждение о том, что если учение о Троице настолько запутанная тайна, то оно должно было появиться в результате Божьего откровения,
порождает другую серьезную проблему. Почему? Потому что само Божье откровение не допускает такого взгляда на Бога, говоря: «Бог не есть Бог
неустройства» (1 Коринфянам 14:33).

Принимая во внимание эти слова, подумаем: разве стал бы Бог создавать настолько запутанное учение о себе, что его не могут объяснить даже знатоки
древнееврейского, древнегреческого и латинского языков?

Более того, неужели людям нужно быть богословами, чтобы ‘узнать единого истинного Бога и посланного им Иисуса Христа’? (Иоанна 17:3). Если да, то
почему лишь немногие из образованных иудейских религиозных руководителей признали Иисуса Мессией?

Его верными учениками становились не они, а смиренные земледельцы, рыбаки, сборщики налогов, домохозяйки. Эти простые люди были настолько уверены в том, чему учил их Иисус о Боге, что могли учить этому других и даже были готовы умереть за свою веру (Матфея 15:1-9; 21:23-32, 43; 23:13 -36; Иоанна 7:45-49; Деяния 4:13).

Библейское ли это учение?

Если учение о Троице истинное, оно должно быть ясно и последовательно изложено в Библии. Почему? Потому что, как утверждали апостолы, Библия -
это откровение Бога о себе, которое он дал человечеству. А так как нам нужно знать Бога, чтобы правильно ему поклоняться, то можно ожидать, что в Библии четко объясняется, кто он.

Верующие, жившие в I веке, считали Священное Писание достойным доверия откровением от Бога. Оно было основанием их верований, решающим авторитетом. Например, когда апостол Павел проповедовал людям в городе Верии, «они приняли слово со всем усердием, ежедневно разбирая Писания,
точно ли это так» (Деяния 17:10, 11).

Иисус сам подал пример в том, что основывал свои учения на Писании, неоднократно говоря: «Написано». Он «изъяснял им сказанное о Нем во всем
Писании» (Матфея 4:4, 7; Луки 24:27).

Итак, Иисус, Павел и верующие, жившие в I веке, учили людей, опираясь на Писание. Они знали, что «все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2 Тимофею 3:16, 17; смотрите также 2 Петра 1:20, 21; 1 Коринфянам 4:6; 1 Фессалоникийцам 2:13).

Если Библия может исправлять, то в ней должно быть ясно изложено такое важное учение, как учение о Троице. Но считают ли сами богословы и историки, что это учение библейское?

«Троица» в Библии?

В одном протестантском издании говорится: «Слово Троица не встречается в Библии… Официально оно вошло в богословие церкви не раньше IV века»
(«The Illustrated Bible Dictionary»). И в известном католическом труде тоже говорится, что Троица - «это не… слово, сказанное прямо и непосредственно
Богом» («Новая католическая энциклопедия»).

В «Католической энциклопедии» также отмечается: «В Писании в действительности нет какого-то одного термина, который обозначал бы Три
Божественных Лица вместе. Слово τρίας [три́ас] (которое переводится на латинский как trinitas [тринитас]) впервые встречается в трудах Феофила
Антиохийского приблизительно в 180 году н. э. […] Через некоторое время латинская форма trinitas появляется в трудах Тертуллиана».

Однако это еще не доказывает, что Тертуллиан учил Троице. В одном католическом труде, например, отмечается, что некоторые слова Тертуллиана
впоследствии использовались другими людьми для описания Троицы. И затем в этом труде дается следующее предостережение: «Но из того, что он использовал эти слова, нельзя делать поспешных выводов, так как он не применяет эти слова к теологической теории о Троице» («Trinitas-A Theological Encyclopedia of the Holy Trinity»).

Свидетельствуют Еврейские Писания

Если в Библии не встречается слово «Троица», то есть ли в ней по крайней мере четко изложенная идея о Троице? Что показывают, например, Еврейские Писания (Ветхий Завет)?

В одной энциклопедии говорится: «Сегодня богословы согласны в том, что в Еврейских Писаниях Библии нет догмата о Троице» («The Encyclopedia of Religion»). И в «Новой католической энциклопедии» тоже говорится: «В В[етхом] З[авете] нет догмата о Святой Троице».

Подобным образом иезуит Эдмунд Фортман признает в своей книге «Триединый Бог» («The Triune God»): «Ветхий Завет… ни прямо, ни косвенно не говорит о Триедином Боге, который есть и Отец, и Сын, и Святой Дух. […]

Нет никаких доказательств того, что кто-либо из святых писателей хотя бы подозревал о существовании [Троицы] в Божестве. […] Видеть в [Ветхом Завете] указания или намеки на троицу лиц, или ее „завуалированные признаки“ означает выходить за рамки слов и смысла святых писателей» (курсив наш.- Ред.).

Исследование Еврейских Писаний подтверждает эти слова. Значит, в первых 39 книгах Библии, которые составляют достоверный канон боговдохновенных
Еврейских Писаний, нет четко изложенного учения о Троице.

Свидетельствуют Греческие Писания

Но, может быть, о Троице ясно говорится в Христианских Греческих Писаниях (Новом Завете)?

В одной энциклопедии сказано: «Богословы соглашаются, что в Новом Завете нет ясно высказанного догмата о Троице» («The Encyclopedia of Religion»).

Эдмунд Фортман утверждает: «Писатели Нового Завета… не сформулировали официальный догмат о Троице и не изложили ясное учение о том, что в одном Боге три равносущих божественных лица. […] Мы нигде не найдем никакого догмата о трех отдельных божественных лицах, существующих и действующих в одном Божестве».

В «Новой британской энциклопедии» сказано: «В Новом Завете нет ни самого слова „Троица“, ни ясно выраженного догмата о ней».

Бернхард Лозе пишет: «Что касается Нового Завета, в нем не найти реального догмата о Троице» («Epochen der Dogmengeschichte»).

В одном словаре подобным образом говорится: «В Н[овом] З[авете] нет изложенного догмата о Троице. „В Библии нет ясно выраженного утверждения, что Отец, Сын и Святой Дух одинаковы по сущности“ [сказал протестантский богослов Карл Барт]» («The New International Dictionary of New Testament Theology»).

Профессор Йельского университета Вошберн Хопкинз подтвердил: «Иисус и Павел были, очевидно, не знакомы с догматом о троице… они ничего не говорят о нем» («Origin and Evolution of Religion»).

Историк Артур Уайголл отмечает: «Иисус Христос никогда не упоминал о таком явлении, и нигде в Новом Завете не появляется слово „Троица“. Эта идея была принята Церковью только через триста лет после смерти нашего Господа» («The Paganism in Our Christianity»).

Итак, ни в 39 книгах Еврейских Писаний, ни в каноне 27 боговдохновенных книг Христианских Греческих Писаний нет ясного учения о Троице.

Учили ли этому первые христиане?

Учили ли Троице первые христиане? Посмотрим, что говорят историки и богословы:

«В раннем христианстве не было такого ясного догмата о Троице, какой был позднее разработан в символах веры» («The New International Dictionary of
New Testament Theology»).

«Первые христиане, однако, сначала не думали применять идею [о Троице] к своей собственной вере. Они были преданы Богу Отцу и Иисусу Христу, Сыну
Бога, а также признавали… Святой Дух; но не было представления о том, что эти три составляют реальную Троицу, будучи равносущими и едиными в Одном» («The Paganism in Our Christianity»).

«Сначала христианской вере не была присуща идея о Троице… Как видно из Н[ового] З[авета] и других христианских писаний ранних времен, идеи о Троице не было ни в апостольские времена, ни сразу после них» («Encyclopædia of Religion and Ethics»).

«Формулировка „один Бог в трех Лицах“ прочно закрепилась и окончательно вошла в христианскую жизнь и вероисповедание лишь в конце IV века. […]

Среди учений Апостольских Отцов не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало подобное умонастроение или перспективу» («Новая католическая
энциклопедия»).

Чему учили доникейские отцы

Доникейские отцы были признаны ведущими религиозными учителями первых веков после рождения Христа. То, чему они учили, представляет для нас интерес.

Юстин Мученик, который умер примерно в 165 году н. э., называл Иисуса до его прихода на землю сотворенным ангелом, который «отличен от Бога, сотворившего все». Юстин говорил, что Иисус был ниже Бога и «никогда не делал ничего за исключением того, что Творец… желал, чтобы он сделал или сказал».

Ириней, который умер приблизительно в 200 году н. э., говорил, что, до того как стать человеком, Иисус существовал отдельно от Бога и подчинялся ему.

Ириней указывал, что Иисус не равен «Тому, кто является истинным и единым Богом», который «стоит выше всего и кроме которого нет другого».

Климент Александрийский, который умер примерно в 215 году н. э., называл Бога «не сотворенным, вечным и единым истинным Богом». Он говорил, что Сын «стоит следом за единственно всемогущим Отцом», но не равен ему.

Тертуллиан, который умер примерно в 230 году н. э., учил тому, что Бог обладает превосходством во всем. Он писал: «Отец отличается от Сына (другой), так как он больше; как тот, кто порождает, отличается от того, кто порожден; тот, кто посылает, отличается от того, кто послан». Тертуллиан также сказал: «Было время, когда Сына не было. […] Прежде появления всего остального Бог был один».

Ипполит, который умер приблизительно в 235 году н. э., говорил, что Бог - «это один Бог, первый и единственный, Творец и Господь всего», который «не имел ничего, равного ему по времени [одинаковой продолжительности]… Но он был Один, сам по себе; который, пожелав, создал то, чего раньше не было», например сотворил того, кто впоследствии стал человеком Иисусом.

Ориген, который умер примерно в 250 году н. э., говорил, что «Отец и Сын - это две личности… два существа, что касается их сути» и что «по сравнению с Отцом [Сын] очень малый свет».

Обобщая эти исторические свидетельства, Алван Ламсон пишет: «Распространенное сегодня учение о Троице… не находит поддержки в словах Юстина [Мученика]: и это наблюдение можно отнести ко всем доникейским Отцам, то есть ко всем христианским писателям трёх столетий после рождения Христа.

Правда, они говорят об Отце, о Сыне и… о святом Духе, но не как о равносущих, не как об одном существе, не как о Троих в Одном, как это признают сегодня те, кто верит в догмат о Троице. Верно как раз противоположное» («The Church of the First Three Centuries»).

Таким образом, Библия и история ясно свидетельствуют, что учение о Троице было неизвестно в библейские времена и в несколько последующих веков.

Как формировалось учение о Троице?

Возможно, сейчас вы задаетесь вопросом: если учение о Троице не библейское, то как же оно стало догматом в христианском мире? Многие полагают, что этот догмат был сформулирован на Никейском соборе в 325 году н. э.

Но это не совсем так. На Никейском соборе действительно было заявлено, что у Христа такая же сущность, как у Бога, и это заявление заложило фундамент для возникшей позднее теологической теории о Троице. Но на том соборе не был принят догмат о Троице, потому что тогда святой дух не упоминался в качестве третьего лица триединого Божества.

Роль, которую сыграл в Никее Константин

Многие годы развитию идеи о том, что Иисус был Богом, оказывалось сильное сопротивление, которое основывалось на Библии. Стремясь покончить с
разногласиями, римский император Константин созвал в Никею всех епископов. Приехала же на встречу только часть епископов, около 300 человек.

Константин не был христианином. Предполагают, что позднее он обратился в христианство, но крестился, лишь когда оказался на смертном одре. Генри
Чадуик говорит о нем: «Как и его отец, Константин поклонялся Непобедимому Солнцу… его обращение нельзя рассматривать как результат внутреннего
расположения… Он руководствовался военными соображениями. Он никогда до конца не понимал христианского учения, но был уверен, что победу в битве дарует Бог христиан» («The Early Church»).

Какую роль сыграл этот некрещеный император на соборе в Никее? В «Британской энциклопедии» говорится: «Константин сам председательствовал,
активно руководил обсуждением и лично предложил… ключевую формулировку об отношении Христа к Богу в символе, который был принят на соборе, „[что Христос] одна сущность с Отцом“… Трепеща перед императором, епископы, за исключением только двоих, подписали символ, причем многие сделали это вопреки своему желанию».

Таким образом роль Константина была решающей. После двух месяцев ожесточенных религиозных споров этот языческий политик вмешался в спор и
решил дело в пользу тех, кто утверждал, что Иисус - Бог. Но почему? Конечно же, не из-за каких-то библейских убеждений. «Константин практически ничего не понимал в вопросах греческого богословия»,- говорится в одной книге («A Short History of Christian Doctrine»). Что он понимал, так это то, что религиозные разделения угрожали его империи, и хотел объединить свои владения.

Тем не менее ни один из епископов, которые собрались в Никее, не говорил о Троице. Они вынесли решение только о природе Иисуса, но не о роли святого духа. Если бы Троица была ясной библейской истиной, то разве эти епископы не должны были бы предложить ее вниманию собора?

Дальнейшее развитие событий

После Никейского собора споры на эту тему не прекращались еще десятилетия. На какое-то время тем, кто верил, что Иисус не равен Богу, даже удалось вновь завоевать расположение к себе. Но позднее император Феодосий решил дело не в их пользу. Он взял символ веры, принятый на Никейском соборе, за основу символа веры в своей империи и, чтобы прояснить его формулировку, созвал в 381 году н. э. Константинопольский собор.

На этом соборе было решено, что святой дух находится на одном уровне с Богом и Христом. Впервые в центре внимания появилась Троица христианского мира.

И все же даже после Константинопольского собора Троица не стала общепринятым вероучением. Многие сопротивлялись принятию этого учения и этим навлекали на себя жестокие гонения. Только в более поздние века догмат о Троице был сформулирован в символах веры.

В «Американской энциклопедии» говорится: «Окончательное формирование теологической теории о Троице происходило на Западе в рамках схоластики
Средних Веков, когда эту теорию пытались объяснить в философских и психологических терминах».

Афанасьевский символ веры

Более полно догмат о Троице был сформулирован в Афанасьевском символе веры. Афанасий был священником, который поддерживал Константина в Никее. В символе, носящем его имя, говорится: «Мы чтим единого Бога в триединстве… Отец есть Бог, Сын есть Бог, Дух Святой есть Бог. Однако нет трех Богов, но один Бог».

Сведущие ученые, однако, соглашаются, что этот символ составил не Афанасий. В «Новой британской энциклопедии» сказано: «Восточная церковь не знала об этом символе до XII века. С XVII века ученые в основном соглашаются, что Афанасьевский символ веры не был написан Афанасием (который умер в 373 году), а был составлен, вероятно, в южной Франции в V веке. […]

Похоже, в VI и VII веках влияние этого кодекса распространялось в основном на южную Францию и Испанию. В IX веке его использовали в церковных литургиях в Германии и несколько позднее в Риме».

Итак, со времен Христа прошли века, прежде чем учение о Троице широко распространилось в христианском мире. Но чем руководствовались при
принятии решений? Словом Бога или клерикальными и политическими мотивами? Вошберн Хопкинз отвечает: «Окончательное ортодоксальное
определение троицы было, по большому счету, делом церковной политики» («Origin and Evolution of Religion»).

Отступничество было предсказано

Позорная история формирования учения о Троице согласуется с тем, что предсказывали Иисус и его апостолы на время, которое наступит после них.

Они говорили, что начнется отступничество, отклонение, отступление от истинного поклонения, которое будет продолжаться до возвращения Христа, и тогда, перед наступлением Божьего дня уничтожения этой системы вещей, будет восстановлено истинное поклонение.

Об этом «дне» апостол Павел говорил: «День тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха» (2 Фессалоникийцам 2:3, 7).

Позднее он предсказал: «По отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деяния 20:29, 30). Другие ученики Иисуса также писали об этом отступничестве и о его «человеке греха» -
духовенстве. (Смотрите, например, 2 Петра 2:1; 1 Иоанна 4:1-3; Иуды 3, 4.)

Павел еще писал: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху; и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тимофею 4:3, 4).

Иисус сам объяснил, что скрывалось за этим отступничеством от истинного поклонения. Он сказал, что посеял на поле хорошие семена, но враг, Сатана,
посеет на этом же поле плевелы. С первыми ростками пшеницы появились и плевелы. Поэтому следовало ожидать, что до жатвы, до того времени, когда
Христос все исправит, будет происходить отклонение от чистого христианства (Матфея 13:24-43).

В «Американской энциклопедии» говорится: «В теологической теории о Троице, сформировавшейся в IV веке, не отражалось точно первоначальное христианское учение о природе Бога; наоборот, эта теория была отклонением от этого учения». Откуда же пошло это отклонение? (1 Тимофею 1:6).

Что на это повлияло?

В древности, еще во времена Вавилонии, многие люди поклонялись языческим богам, сгруппированным по три, или триадам. Это было широко распространено также в Египте, Греции и Риме за века до Христа, при его жизни и после его смерти. А после смерти апостолов такие языческие верования стали проникать и в христианство.

Историк Уилл Дьюрант отмечает: «Христианству не удалось уничтожить язычество; оно переняло его. […] Из Египта пришли представления о троичности
божества».

А Зигфрид Моренц пишет: «Внимание египетских богословов было практически полностью приковано к троице… Трех богов объединяли и относились к ним как к одному существу, обращаясь к нему в единственном числе. В этом видна прямая связь между духовной силой египетской религии и христианским богословием» («Ägyptische Religion»).

Это повлияло и на то, как в Александрии (Египет) в конце III и начале IV века такие церковники, как Афанасий, формулировали идеи, которые привели к возникновению учения о Троице. Распространялось и их собственное влияние, так что Моренц называет «александрийское богословие промежуточным звеном между египетским религиозным наследием и христианством».

В предисловии к книге Эдварда Гиббона «История христианства» («History of Christianity») говорится: «Если язычество было побеждено христианством, то
столь же правильно и то, что христианство было испорчено язычеством. Чистый деизм первых христиан… был превращен Церковью Рима в непостижимую
догму о троице. Многие языческие принципы, введенные египтянами и идеализированные Платоном, были сохранены как достойные веры».

В одном словаре отмечается, что, по мнению многих, Троица - «это искажение, заимствованное из языческих религий и привитое на христианскую веру»
(«A Dictionary of Religious Knowledge»). А в другом труде говорится: «Происхождение [Троицы] полностью языческое» («The Paganism in Our Christianity»).

Вот почему Джеймс Хейстингз написал: «В индийской религии, например, мы встречаем троичную группу Брахма, Шива и Вишну; а в египетской религии -
Осирис, Исида и Гор… И представление о Боге как о Троице встречается не только в исторических религиях.

Вспоминается, в частности, неоплатоническое представление о Высшей или Окончательной Реальности», которая «представляется в триедином виде» («Encyclopædia of Religion and Ethics»). Но какое отношение к Троице имеет греческий философ Платон?

Платонизм

Платон жил предположительно с 428 по 347 год до н. э. Хотя он не учил Троице как таковой, его философия подготовила для нее почву. Позднее быстро разрослись философские течения, которые включали в себя тройственные верования и находились под влиянием платоновских идей о Боге и природе.

В одном французском словаре о влиянии Платона говорится так: «Похоже, платоновская троица, которая сама была лишь реконструкцией более древних
троиц живших ранее народов, стала рациональной философской троицей символов, породившей три ипостаси, или божественных лица, которым учат в
христианских церквях. […]

Это представление греческого философа о божественной троице… можно найти во всех древних [языческих] религиях» («Nouveau Dictionnaire Universel»).

О влиянии этой греческой философии говорится: «Учениям о Логосе и Троице придали форму Греческие Отцы, на которых… прямо или косвенно очень сильно влияла философия Платона… То, что ошибки и искажения прокрались в Церковь именно из этого источника, неопровержимо» («The New Schaff- Herzog Encyclopedia of Religious Knowledge»).

«Учение о Троице формировалось постепенно, и это происходило сравнительно поздно… это учение берет начало из источника, не имеющего ничего общего с Иудейскими и Христианскими Писаниями… оно сформировалось и было внедрено в христианство усилиями Отцов, находившихся под влиянием
философии Платона» («The Church of the First Three Centuries»).

К концу III века н. э. «христианство» и неоплатонические философии стали неразрывными. Как говорит Адольф Харнак, церковное учение «прочно укоренилось в почве эллинизма [языческого греческого мировоззрения]. Так оно стало тайной для подавляющего большинства христиан» («Grundriß der Dogmengeschichte»).

Церковь заявила, что ее новые учения основаны на Библии. Но Харнак говорит: «В действительности она узаконила в своей среде эллинское умозрение, суеверные взгляды и обычаи языческого поклонения-таинства».

Эндрю Нортон говорит о Троице: «Мы можем проследить историю возникновения этого учения и найти его источник, но не в христианском откровении, а в философии Платона… Троица - это не учение Христа и его Апостолов, а вымысел школы более поздних последователей учения Платона» («A Statement
of Reasons»).

Итак, в IV веке н. э. предсказанное Иисусом и апостолами отступничество расцвело пышным цветом.

Формирование учения о Троице было всего лишь одним доказательством этого. Отступнические церкви начали перенимать и другие языческие представления, например об адском огне, о бессмертии души и об идолопоклонстве.

Говоря с духовной точки зрения, христианский мир вступил в предсказанную эпоху мрака, в которой господствовал растущий «человек греха» - духовенство (2 Фессалоникийцам 2:3, 7).

Почему этому не учили пророки Бога?

Почему на протяжении тысячелетий никто из пророков Бога не учил Божий народ догмату о Троице? В конце концов, разве Иисус не мог, применив свои способности Великого Учителя, объяснить своим последователям учение о Троице?

Если бы это был «главный догмат» веры, то разве Бог стал бы вдохновлять написание сотен страниц Библии и при этом не воспользовался бы ни одним из записанных в ней наставлений, чтобы научить людей догмату о Троице?

Должны ли христиане верить в то, что, спустя века после Христа и после завершения написания боговдохновенной Библии, Бог станет поддерживать
формирование учения, о котором тысячелетиями не знали его служители; учения, которое представляет собой «непостижимую тайну» «выше человеческого понимания»; учения, у которого, по общему признанию, языческие корни и которое «по большому счету, дело церковной политики»?

История ясно свидетельствует: учение о Троице - это отклонение от истины, это отступничество.

Что говорится о Боге и об Иисусе в Библии?

Если бы Библию прочитал от начала до конца непредвзятый читатель, пришел бы он сам к выводу, что Бог триедин? Вовсе нет.

Не предвзятому читателю стало бы абсолютно ясно, что только Бог - Всевышний, Творец, отдельная личность, не похожая ни на кого другого, и что Иисус, даже во время его до человеческого существования,- тоже отдельная и индивидуальная личность, творение, подчиненное Богу.

Бог один, а не три

Библейское учение о том, что существует только один Бог, называется монотеизмом. Профессор церковной истории Л. Л. Пейн показывает, что монотеизм в своей чистейшей форме не оставляет места для Троицы: «Ветхий Завет строго монотеистичен. Бог - это отдельная личность. Представление о том, что там можно найти троицу… совершенно необоснованно».

Случилось ли что-нибудь с монотеизмом после того, как на землю пришел Иисус? Пейн отвечает: «По этому поводу разрыва между Ветхим и Новым Заветом нет. Монотеистическая традиция продолжается. Иисус был евреем, воспитанным родителями в духе писаний Ветхого Завета.

Его учение было традиционно еврейским; конечно, он представил новое евангелие, но не новую теологию. […] И он был убежден в истинности возвышенного стиха еврейского монотеизма: „Слушай, Израиль, Господь наш Бог один Бог“».

Эти слова находятся во Второзаконии 6:4. В Синодальном издании этот стих звучит так: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть». Ничто в
грамматическом строении этого стиха не дает повода предполагать, что речь здесь идет более чем об одной личности.

В словах христианского апостола Павла также не найти указания на какое-либо изменение в природе Бога, даже после того, как Иисус пришел на землю.
Павел писал: «Бог один» (Галатам 3:20; смотрите также 1 Коринфянам 8:4-6).

Тысячи раз в Библии говорится о Боге как об одной личности. Когда он говорит, то говорит как неразделенная личность. Это выражено в Библии предельно ясно. Бог говорит: «Я Иегова, сие Мое есть имя, и не отдам славы Моей другому» (Исаия 42:8, ПАМ). «Я Иегова, Бог твой… Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исход 20:2, 3, ПАМ) (курсив наш.- Ред.).

Если бы Бог действительно состоял из трех личностей, то зачем всем боговдохновенным писателям Библии нужно было бы говорить о нем как об одной личности? Разве это не было бы обманом?

Безусловно, если бы Бог состоял из трех личностей, он сделал бы так, чтобы писатели Библии написали об этом настолько ясно, что по этому поводу не осталось бы никаких сомнений. Это должны были сделать по крайней мере те, кто писал Христианские Греческие Писания, ведь они лично общались с собственным Сыном Бога. Но они этого не сделали.

Из слов писателей Библии совершенно очевидно как раз противоположное: Бог - это одна Личность; уникальная, нераздельная Личность, которой нет равных. «Я Иегова, и нет другого; нет Бога кроме Меня» (Исаия 45:5, ПАМ). «Ты, Коему имя Иегова, Един высок над всею землею» (Псалом 82:19, ПП).

Бог, который не состоит из нескольких Богов

Иисус называл Бога «единым истинным Богом» (Иоанна 17:3). Он никогда не говорил о Боге как о божестве, состоящем из нескольких личностей. Вот почему в Библии никто, кроме Иеговы, не называется Всемогущим.

Иначе слово «всемогущий» потеряло бы смысл. Так никогда не называется ни Иисус, ни святой дух, потому что только Иегова является Вседержителем. В Бытии 17:1 он заявляет: «Я Бог всемогущий». А в Исходе 18:11 (ПАМ) говорится: «Иегова велик паче всех богов».

В Еврейских Писаниях слово ’эло́хах (бог) имеет две формы множественного числа, ’элохи́м (боги) и ’элохэ́х (боги чего- или кого-либо).

Эти формы множественного числа обычно относятся к Иегове и в таком случае переводятся единственным числом «Бог». Указывают ли эти формы множественного числа на Троицу? Нет.

Уильям Смит говорит: «Странная идея о том, что [’элохи́м] относится к троице лиц в Божестве, вряд ли найдет сегодня сторонников среди ученых. Это либо то, что филологи называют множественным числом, обозначающим величие, либо указание на полноту Божьей силы, на совокупность всех сил, проявляемых Богом» («A Dictionary of the Bible»).

О слове ’элохи́м говорится: «Практически всегда требуется, чтобы после него стояло глагольное сказуемое в единственном числе и определение, выраженное прилагательным в единственном числе» («The American Journal of Semitic Languages and Literatures»).

Для примера можно сказать, что в сообщении о сотворении титул ’элохи́м появляется 35 раз и каждый раз глагол, описывающий слова и действия Бога, стоит в единственном числе (Бытие 1:1-2:4). В заключение в этом журнале говорится: «[’Элохи́м] следует объяснять скорее как усилительное множественное число, указывающее на силу и величие».

Слово ’элохи́м означает не «личности», а «боги». Поэтому те, кто утверждает, что это слово подразумевает Троицу, становятся политеистами, поклоняющимися не одному Богу. Почему? Потому что в таком случае в Троице должно быть три бога. Но почти все верующие в догмат о Троице отвергают тот взгляд, что Троица состоит из трех отдельных богов.

В Библии слова ’элохи́м и ’элохэ́х применяются и к некоторым ложным богам-идолам (Исход 12:12; 20:23). А в некоторых случаях эти слова могут относиться всего к одному ложному богу, как, например, в случае, когда филистимляне обращались к «Дагону, богу своему [’элохэ́х]» (Судей 16:23, 24).

Ваал называется «богом [’элохи́м]» (3 Царств 18:27). Кроме того, это слово применяется и к людям (Псалом 81:1, 6). Моисею было сказано, что он будет
«Богом [’элохи́м]» для Аарона и фараона (Исход 4:16; 7:1).

Очевидно, использование титулов ’элохи́м и ’элохэ́х для ложных богов и даже для людей не подразумевало, что каждый из них представлял собой множество богов; точно так же применение титулов ’элохи́м и ’элохэ́х к Иегове не означает, что он представляет собой более чем одну личность, особенно если принять во внимание все остальные свидетельства, содержащиеся в Библии по этому вопросу.

Иисус - отдельное творение

Когда Иисус был на земле, он был человеком, только совершенным, потому что его жизненную силу перенес в чрево Марии Бог (Матфея 1:18-25). Но это не было началом его существования. Иисус говорил о себе как о «сшедшем с небес» (Иоанна 3:13).

Поэтому вполне естественно, что позднее он сказал своим последователям: «Что ж, если увидите Сына Человеческого [Иисуса] восходящего туда, где был прежде?» (Иоанна 6:62).

Таким образом, до прихода на землю Иисус существовал на небе. Но был ли он одним из лиц всемогущего вечного триединого Божества? Нет, ведь в Библии ясно показывается, что во время своего до человеческого существования Иисус был сотворенной духовной личностью, точно так же, как ангелы были духовными личностями, сотворенными Богом. Ни ангелы, ни Иисус не существовали до их сотворения.

Во время своего до человеческого существования Иисус был «рожденным прежде всякой твари» (Колоссянам 1:15). Он был «началом создания Божия»
(Откровение 3:14). Слово «начало» [греч. архи́] нельзя толковать как означающее, что Иисус был ‘начинателем’ Божьего создания.

В вошедших в Библию трудах Иоанна различные формы греческого слова архи́ встречаются более 20 раз и всегда несут общий смысл «начала». Да, Бог создал Иисуса как начало своих невидимых творений.

Посмотрим, насколько тесно связаны эти упоминания о происхождении Иисуса со словами образной «Мудрости» в библейской книге Притчей: «Я, Мудрость, первое, что сотворил Господь. Я рождена до появления гор и до возникновения холмов. Я появилась раньше, чем Господь создал поля земли и первые пылинки» (Притчи 8:12, 22, 25, 26, СоП).

Хотя тот, кто был сотворен Богом, представляется в этих стихах в образе «Мудрости», большинство ученых согласны, что это риторическая фигура, обозначающая Иисуса как духовное создание до его прихода на землю.

Выступая во время своего до человеческого существования в роли «Мудрости», Иисус дальше говорит, что он был «рядом с ним [Богом], как искусный помощник» (Притчи 8:30, СоП). В согласии с этой ролью искусного помощника в Колоссянам 1:16 (НП) об Иисусе говорится, что «чрез Него» Бог сотворил все на небе и на земле.

Итак, посредством этого искусного работника, как бы своего младшего партнера, Всемогущий Бог сотворил все остальное. В Библии это обобщается следующим образом: «У нас Один Бог, Отец, из Которого всё… и Один Господь Иисус Христос, чрез Которого всё» (1 Коринфянам 8:6, НП) (курсив наш.- Ред.).

Конечно, именно к этому искусному помощнику обратился Бог со словами: «Сотворим человека по образу Нашему» (Бытие 1:26). Некоторые утверждают,
что слова «сотворим» и «нашему» в этом стихе указывают на Троицу. Но если вы скажете: «Сделаем что-нибудь для себя», вряд ли кто-то подумает, что в вас соединены в одно несколько личностей.

Вы просто подразумеваете, что два или более человека будут что-то делать вместе. Точно так же, когда Бог сказал «сотворим» и «нашему», он просто обращался к другой личности, к своему первому духовному созданию, к искусному помощнику, к Иисусу, существовавшему еще до своего прихода на землю.

Возможно ли искушать Бога?

В Матфея 4:1 говорится, что Иисус подвергался «искушению от дьявола». Показав Иисусу «все царства мира и славу их», Сатана сказал: «Все это дам Тебе, если падши поклонишься мне» (Матфея 4:8, 9). Сатана пытался заставить Иисуса предать Бога.

Но о какой проверке преданности могла бы идти речь, если бы Иисус сам был Богом? Разве мог Бог восстать против самого себя? Нет. Но ангелы и люди могли восстать против Бога, и они сделали это. Искушение Иисуса имело смысл только в том случае, если он был не Богом, а отдельной личностью со своей собственной свободой воли; личностью, которая, как любой ангел или человек, могла при желании совершить предательство.

С другой стороны, невозможно представить, чтобы Бог мог согрешить и предать самого себя. «Совершенны дела Его… Бог верен… Он праведен и истинен» (Второзаконие 32:4). Значит, если бы Иисус был Богом, его было бы невозможно искушать (Иакова 1:13).

Не будучи Богом, Иисус мог совершить предательство. Но он остался верным, сказав: «Отойди от Меня, сатана; ибо написано: „Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи“» (Матфея 4:10).

Насколько велик был выкуп?

Непосредственное отношение к Троице имеет и одна из основных причин, по которым Иисус пришел на землю. В Библии говорится: «Един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех» (1 Тимофею 2:5, 6).

Иисус, который был не больше и не меньше как совершенным человеком, стал выкупом, точно возместившим то, что потерял Адам,- право на совершенную человеческую жизнь на земле. Поэтому апостол Павел мог с полным основанием назвать Иисуса «последним Адамом», добавив: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Коринфянам 15:22, 45).

Совершенная человеческая жизнь Иисуса была именно таким «искуплением», какого требовала Божья справедливость. Даже человеческая справедливость требует, чтобы наказание соответствовало совершённому злу.

Но если бы Иисус был частью Божества, цена выкупа оказалась бы неизмеримо больше, чем того требовал Закон Бога (Исход 21:23-25; Левит 24:19- 21). В Едеме согрешил не Бог, а всего лишь совершенный человек, Адам. Поэтому, чтобы действительно удовлетворить требование Божьей справедливости, нужен был точно такой же выкуп - совершенный человек, «последний Адам».

Таким образом, когда Бог послал Иисуса на землю в качестве выкупа, он предназначил Иисуса стать именно тем, кто удовлетворит требование
справедливости: не воплощением божества, не богочеловеком, а совершенным человеком, стоящим «ниже ангелов» (Евреям 2:9, СоП; сравните Псалом 8:6, 7). Как же могла бы часть всевышнего Божества - будь то Отец, Сын или святой дух - хоть когда-нибудь стать ниже ангелов?

«Единородный Сын» - что это значит?

В Библии Иисус называется «единородным Сыном» Бога (Иоанна 1:14; 3:16, 18; 1 Иоанна 4:9). Верующие в догмат о Троице говорят, что раз Бог вечен, то и Сын Бога тоже вечен. Но как кто-либо, будучи сыном, может быть одного возраста с отцом?

Сторонники учения о Троице утверждают, что в случае с Иисусом слово «единородный» принимает другое значение, отличающееся от определения слова «рождать», которое дается в словаре: «Давать жизнь кому-нибудь, становясь отцом» («Словарь современного русского литературного языка» в 17 томах).

Они говорят, что в случае с Иисусом это несет «смысл извечных взаимоотношений», некий вид взаимоотношений между отцом и единственным сыном, но не на основании рождения (Вайн, «Expository Dictionary of Old and New Testament Words»). Кажется ли это логичным? Может ли человек быть родным
отцом кого-либо, не произведя его на свет?

Более того, почему в Библии то же самое греческое слово, которое переведено словом «единородный», используется (и Вайн без каких-либо объяснений признает это) для описания взаимоотношений Исаака и Авраама? В Евреям 11:17 об Исааке говорится как о «единородном» сыне Авраама. Нет никаких сомнений в том, что Исаак был единородным в прямом смысле этого слова, а не равным своему отцу по возрасту и положению.

В одном труде говорится, что основное греческое слово, переводимое как «единородный», которое применялось к Иисусу и Исааку,- это слово
моногене́с, происходящее от слова мо́нос, что значит «единственный», и слова ги́номаи - корневое слово, означающее «порождать», «становиться (появляться на свет)» (Стронг, «Exhaustive Concordance»).

Следовательно, слово моногене́с определяется как «единственный рожденный, единородный, то есть единственный ребенок» (Робинсон, «A Greek and English Lexicon of the New Testament»).

В словаре под редакцией Герхарда Киттела говорится: «[Моногене́с] означает „единственный потомок“, т. е. не имеющий братьев или сестёр»
(«Theologisches Wörterbuch zum Neuen Testament»).

В этом словаре также говорится, что в Иоанна 1:18; 3:16, 18 и в 1 Иоанна 4:9 «отношения Иисуса с Отцом не просто сравниваются с отношениями, которые существуют между единственным ребенком и его отцом. Это и есть отношения единородного с Отцом».

Итак, Иисус, единородный Сын, имел начало. Всемогущего Бога можно по праву назвать Давшим жизнь, или Отцом, в том же смысле, в каком так называют земного отца, например Авраама, который дал жизнь сыну (Евреям 11:17). Следовательно, когда в Библии о Боге говорится как об «Отце» Иисуса, то под этим подразумевается именно то, что говорится: что это две разные личности. Бог старший. Иисус младший - по времени, положению, силе и знаниям.

Если подумать о том, что Иисус был не единственным духовным сыном Бога, созданным на небе, то станет понятно, почему применительно к Иисусу было
использовано выражение «единородный Сын».

Множество других сотворенных духовных созданий, ангелов, тоже называются «сынами Божьими» в том же смысле, в каком назывался Адам, потому что их жизненная сила исходит от Иеговы Бога, Истока, или Источника, жизни (Иов 38:7; Псалом 35:10; Луки 3:38). Но все они были сотворены через «единородного Сына», единственного, кто был непосредственно рожден Богом (Колоссянам 1:15 17, НП).

Считали ли Иисуса Богом?

В Библии Иисус часто называется Сыном Бога, однако никто в I веке никогда не считал его Богом-Сыном. Даже демоны, которые веруют, «что Бог един», знали из опыта своего существования в духовной сфере, что Иисус не был Богом. Поэтому они правильно обращались к Иисусу как к отдельной личности - «Сыну Божьему» (Иакова 2:19; Матфея 8:29).

И когда Иисус умер, у стоявших рядом римских воинов, которые были язычниками, было достаточно знаний, чтобы подтвердить правдивость слов, слышанных ими от последователей Иисуса, но не о том, что Иисус был Богом, а что «воистину Он был Сын Божий» (Матфея 27:54).

Следовательно, выражение «Сын Божий» относится к Иисусу как к отдельной сотворенной личности, а не как к части Троицы. Будучи Сыном Бога, Иисус не мог быть самим Богом, потому что в Иоанна 1:18 сказано: «Бога не видел никто никогда».

Ученики считали Иисуса «единым… посредником между Богом и человеками», а не Богом (1 Тимофею 2:5). По определению посредник - это некто отличный от тех, кто нуждается в посредничестве, поэтому было бы нелогично, если бы Иисус был той же личностью, что и одна из сторон, которые он пытается примирить. Тогда он выдавал бы себя за того, кем не является.

Библия рассказывает о взаимоотношениях Бога и Иисуса ясно и последовательно. Только Иегова Бог - Всемогущий. Он лично сотворил Иисуса в том виде, в каком тот существовал до того, как прийти на землю. Таким образом, у Иисуса было начало, и он никак не мог быть равным Богу по силе или вечности.

Всегда ли Бог выше Иисуса?

Иисус никогда не претендовал на то, чтобы быть Богом. Все его высказывания о себе показывают, что он не считал себя равным Богу ни в чем - ни по силе, ни по знаниям, ни по времени.

В каждый период существования, будь то на небе или на земле, в словах Иисуса отражается его подчиненность Богу. Бог всегда стоит выше, Иисус, сотворённый Богом,- ниже.

Иисус отличался от Бога

Иисус неоднократно показывал, что он творение, отдельное от Бога, и что над ним, Иисусом, есть Бог - Бог, которому он поклонялся и которого называл «Отцом». Молясь Богу, то есть Отцу, Иисус назвал его «единым истинным Богом» (Иоанна 17:3). Как записано в Иоанна 20:17, он сказал Марии Магдалине: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему».

Эти взаимоотношения подтверждает апостол Павел во 2 Коринфянам 1:3: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа». Так как у Иисуса был Бог, его Отец, то Иисус не мог в то же время быть этим самым Богом.

Апостол Павел не колеблясь говорил об Иисусе и о Боге как о совершенно разных личностях: «У нас один Бог Отец… и один Господь Иисус Христос» (1 Коринфянам 8:6). Апостол показывает разницу, когда говорит: «Пред Богом и Господом Иисусом Христом и избранными Ангелами» (1 Тимофею 5:21). Как об Иисусе и об ангелах на небе, так и об Иисусе и о Боге Павел говорит как об отдельных личностях.

Примечательны также и слова Иисуса, записанные в Иоанна 8:17, 18. Он говорит: «В законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно; Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня». Этими словами Иисус показывает, что он и Отец, то есть Всемогущий Бог, должны быть двумя разными сущностями. Как же иначе они могли бы быть двумя свидетелями?

Кроме того, Иисус показал, что не был одной личностью с Богом, сказав: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Марка 10:18).

Этими словами Иисус подчеркнул, что никто, даже он сам, не благ так, как Бог. То, в какой мере благ Бог, отличает его от Иисуса.

Служитель, подчиненный Богу

Иисус много раз говорил слова, подобные таким: «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего» (Иоанна 5:19). «Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца» (Иоанна 6:38). «Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня» (Иоанна 7:16).
Разве посылающий не выше посланного?

Эти отношения ясно описаны в притче Иисуса о винограднике. Иисус уподобил Бога, своего Отца, хозяину виноградника, который уехал, оставив виноградник на попечение виноградарей, представлявших иудейское духовенство. Когда позднее хозяин послал раба в виноградник за плодами, виноградари избили раба и отправили его обратно с пустыми руками.

Тогда хозяин послал другого раба, потом третьего, и с обоими виноградари обошлись так же. Наконец хозяин решил: «Пошлю сына моего [Иисуса] возлюбленного; может быть, увидевши его, постыдятся». Но злые виноградари сказали: «Это наследник; пойдем, убьем его, и наследство его будет наше. И выведши его вон из виноградника, убили» (Луки 20: -16).

Так Иисус наглядно показал, что он всего лишь тот, кого Бог послал исполнить свою волю, как отец посылает послушного сына. Последователи Иисуса всегда считали его служителем, подчиненным Богу, а не равным ему. Они молились Богу о Святом Слуге Его Иисусе, Том, Кого избрал Он Христом и о знамениях и чудесах, совершаемых именем Святого Слуги Его Иисуса (Деяния 4:23, 24, 27, 30, СоП).

Бог выше во все времена

В самом начале служения Иисуса, когда он, крестившись, выходил из воды, с неба раздался голос Бога, говоривший: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в
Котором Мое благоволение» (Матфея 3:16, 17). Говорил ли Бог, что он сам был своим собственным сыном, что он благоволил себе, что он послал сам себя? Нет, Бог, Творец, говорил, что он как вышестоящий благоволил нижестоящему, своему Сыну Иисусу, в порученном ему деле.

Иисус указал на превосходство Отца такими словами: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим» (Луки 4:18). Помазание означает предоставление вышестоящим лицом власти или полномочий тому, кто еще не имеет власти. Здесь Бог явно высший, потому что он помазал Иисуса, дав ему власть, которой у него прежде никогда не было.

Иисус ясно указал на превосходство своего Отца, когда мать двоих его учеников попросила Иисуса посадить их справа и слева от него, когда он придет в Царство. Иисус ответил: «Дать сесть у Меня по правую сторону и по левую - не от Меня зависит, но кому уготовано Отцем Моим» (Матфея 20:23). Если бы Иисус был Всемогущим Богом, то мог бы распоряжаться этими местами. Но Иисус не мог делать этого, потому что ими распоряжался Бог, а Иисус не был Богом.

Убедительным примером подчиненного положения Иисуса служат его молитвы. Незадолго до смерти Иисус показал, кто был выше, сказав в молитве: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Луки 22:42). Кому он молился? Части самого себя? Нет, Иисус молился другой личности, своему Отцу, Богу, чья воля была выше и могла отличаться от его собственной воли, Единственному, кто мог «пронесть чашу сию мимо» него.

Непосредственно перед смертью Иисус воскликнул: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Марка 15:34). К кому обращался Иисус? К самому себе или к части себя? Конечно же, возглас «Боже Мой» издал не тот, кто считал себя Богом. И потом, если Иисус был Богом, то кто его оставил? Он сам?

Это бессмысленно. Иисус также сказал: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой» (Луки 23:46). Если Иисус был Богом, то зачем ему нужно было предавать свой дух Отцу?

После смерти Иисус три неполных дня был в гробнице. Если бы он был Богом, тогда были бы неправильны слова из Аввакума 1:12 (СоП): «Ты - Святой мой Бог, никогда не умирающий!» Но в Библии говорится, что Иисус умер и находился без сознания в гробнице. Кто же воскресил Иисуса из мертвых?

Если он был по-настоящему мертв, то не мог воскресить сам себя. С другой стороны, если он не был мертв, то его мнимой смертью было бы невозможно
заплатить выкуп за грех Адама. Но Иисус полностью заплатил этот выкуп, потому что действительно умер. Значит, это «Бог воскресил Его [Иисуса], расторгнув узы смерти» (Деяния 2:24).

Вышестоящий Бог Всемогущий воскресил нижестоящего, своего служителя Иисуса, из мёртвых.

Указывает ли способность Иисуса творить чудеса, например воскрешать людей, на то, что он был Богом? Апостолы, пророки Илия и Елисей тоже обладали такой силой, но при этом они оставались всего лишь людьми. Бог давал пророкам, Иисусу и апостолам силу творить чудеса для того, чтобы показать, что Он их поддерживает. Но это не делало никого из них частью многоликого Божества.

Иисус знал не всё

Пророчествуя о завершении этой системы вещей, Иисус сказал: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Марка 13:32). Если бы Иисус был равной частью Божества, он знал бы все, что знает Отец. Но Иисус не знал всего, потому что он не был равен Отцу.

Подобным образом в Евреям 5:8 (СоП) мы читаем, что Иисус «научился послушанию через все, что претерпел». Можно ли представить, чтобы Богу нужно
было чему-нибудь учиться? Нет, но Иисусу нужно было учиться, потому что он не знал всего, что знал Бог. Иисусу нужно было учиться и тому, чему никогда не нужно учиться Богу,- послушанию. Богу никогда не нужно быть послушным кому-нибудь.

Различие в знаниях Бога и Христа существовало и тогда, когда Иисус был воскрешен к небесной жизни с Богом. Обратим внимание на первые слова
последней библейской книги: «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог» (Откровение 1:1).

Если бы Иисус был частью Божества, то разве нуждался бы он в том, чтобы другая часть Божества - Бог - давала ему откровение? Безусловно, он знал бы все об этом откровении, как знал Бог. Но Иисус не знал, потому что он не был Богом.

Иисус остаётся в подчинении

До того, как стать человеком, и потом на земле Иисус подчинялся Богу. После воскресения он все так же остается в подчинении, занимая второстепенное
положение.

Говоря о воскресении Иисуса, Петр и те, кто были с ним, сказали иудейскому Синедриону: «Бог возвысил Его [Иисуса], посадив по правую руку от Себя»
(Деяния 5:31, СоП). Павел писал: «Бог вознес Его до высочайшего положения» (Филиппийцам 2:9, СоП).

Если бы Иисус был Богом, то как его можно было бы превознести, то есть дать ему более высокое положение по сравнению с тем, какое он занимал прежде? Он уже и так был бы превознесенной частью Троицы. Если бы Иисус был равен Богу еще до превознесения, то после превознесения он стал бы выше Бога.

Павел также говорил, что Христос вошел «в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие» (Евреям 9:24). Если вы стоите перед кем-нибудь, то можете ли вы быть с ним одним и тем же лицом? Нет. Вы должны быть другим, отдельным существом.

Подобным образом, Стефан, перед тем как его побили камнями, «воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога» (Деяния 7:55).
Ясно, что он видел двух отдельных личностей, но не видел святой дух, не видел Божество-Троицу.

В сообщении, записанном в Откровении 4:8-5:7, Бог изображен сидящим на своем небесном престоле, но Иисус там не сидит. Он должен подойти к Богу,
чтобы взять из его правой руки свиток. Из этого видно, что на небе Иисус не Бог, а совершенно другая личность.

В соответствии с вышесказанным, в издаваемом в Манчестере (Англия) «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза» («Bulletin of the John Rylands Library»)
говорится: «После воскресения к небесной жизни Иисус описывается как личность, сохранившая свою индивидуальность такой же особой и отдельной от
индивидуальности Бога, какой она была во время жизни Иисуса на земле.

Рядом с Богом и по сравнению с Богом он предстает, конечно, как отдельное, подобное ангелам, небесное существо в небесном дворе Бога, хотя, будучи Сыном Бога, он относится к другой категории и занимает гораздо более высокое положение, чем они». (Сравните Филиппийцам 2:11, СоП.)

В «Бюллетене» также сказано: «Однако то, что говорится о его жизни и обязанностях в качестве небесного Христа, не означает и не подразумевает, что в божественном статусе он стоит наравне с самим Богом и является Богом.

Наоборот, в том, как в Новом Завете изображается его небесная личность и его
служение, выявляется и его самостоятельное существование, и его подчинённость Богу».

В бесконечной будущей жизни на небе Иисус останется служителем, подчиненным Богу. В Библии об этом говорится так: «Затем конец, когда Он [Иисус на небе] предаст Царство Богу и Отцу… …Тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Коринфянам 15:24, 28).

Иисус никогда не претендовал на то, чтобы быть Богом

Позиция Библии ясна. Всемогущий Бог Иегова не только отличен от Иисуса, но и во все времена стоял выше его. Иисус всегда изображается как отдельный и нижестоящий смиренный служитель Бога. Вот почему в Библии прямо говорится, что «Христу глава - Бог», так же как «всякому мужу глава Христос» (1 Коринфянам 11:3). И именно поэтому Иисус сказал: «Отец Мой более Меня» (Иоанна 14:28).

Факт состоит в том, что Иисус не является Богом и никогда на это не претендовал. С этим соглашается все больше ученых. Как говорится в «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза»: «Необходимо признать, что в ходе исследований Нового Завета за последние, скажем, тридцать-сорок лет все больше уважаемых ученых приходят к выводу, что Иисус… никогда не считал себя Богом».

О христианах первого века в «Бюллетене» сказано: «Поэтому, когда они называли [Иисуса] такими почетными титулами, как Христос, Сын Человеческий, Сын Божий и Господь, они этим выражали не то, что он был Богом, а то, что он делал Божье дело».

Итак, даже по признанию некоторых богословов, представление об Иисусе как о Боге противоречит всему свидетельству Библии. Согласно Библии Бог всегда стоит выше, а Иисусу отводится место подчиненного служителя.

Святой дух - действующая сила Бога

Согласно учению о Троице святой дух - это третье лицо Божества, равное Отцу и Сыну. В одном труде сказано: «Святой Дух - это Бог» («Our Orthodox Christian Faith»).

Слово, которое чаще всего используется для слова «дух» в Еврейских Писаниях,- это слово ру́ах, означающее «дыхание, ветер, дух». В Греческих Писаниях подобное значение имеет слово пне́вма. Указывают ли эти слова на то, что святой дух - это часть Троицы?

Действующая сила

То, как в Библии используется выражение «святой дух», показывает, что это управляемая сила, которой пользуется Иегова Бог для исполнения множества своих намерений. В какой-то степени эту силу можно уподобить электричеству - силе, которую можно приспособить для выполнения самых разнообразных дел.
В Бытии 1:2 говорится, что «Дух [евр. ру́ах] Божий носился над водою». В этом случае дух Бога был его действующей силой, которая придавала очертания Земле.

Бог использует свой дух для просвещения тех, кто ему служит. Давид молился: «Научи меня исполнять волю Твою, потому что Ты - Бог мой; Дух [ру́ах] Твой благий да ведет меня в землю правды» (Псалом 142:10). Когда в помощь Моисею были назначены 70 способных мужчин, Бог сказал ему: «Возьму от Духа [ру́ах], который на тебе, и возложу на них» (Числа 11:17).

Мужи Божьи записывали пророчества, «будучи движимы Духом [греч. от пне́вма] Святым» (2 Петра 1:20, 21). Поэтому Писание «богодухновенно» [греч. Тео́пневстос, означающее «вдунутое Богом»] (2 Тимофею 3:16). Кроме того, святой дух руководил некоторыми людьми так, что они видели видения или
пророческие сны (2 Царств 23:2; Иоиль 2:28, 29; Луки 1:67; Деяния 1:16; 2:32, 33).

Святой дух побудил Иисуса после крещения пойти в пустыню (Марка 1:12). Дух пламенел в служителях Бога, подобно огню, побуждая их к действию. И он помогал им говорить смело и мужественно (Михей 3:8; Деяния 7:55-60; 18:25; Римлянам 12:11; 1 Фессалоникийцам 5:19).

Посредством своего духа Бог исполняет судебные решения в отношении людей и народов (Исаия 30:27, 28; 59:18, 19). Дух Бога может проникать куда угодно, действуя за людей или против них (Псалом 138:7-12).

«Преизбыточная сила»

Дух Бога может давать служителям Бога «преизбыточную силу» (2 Коринфянам 4:7). Это позволяет им претерпевать испытания веры и делать то, что без этого духа было бы им не под силу.

Например, в книге Судей 14:6 говорится о Самсоне: «Сошел на него Дух Господень, и он растерзал льва как козленка; а в руке у него ничего не было».
Неужели божественная личность действительно вошла в Самсона или захватила его, заставив его тело сделать то, что он сделал? Нет, согласно другому переводу Библии «сила Господа сделала Самсона сильным» («Today’s English Version»).

В Библии говорится, что, когда Иисус крестился, святой дух сошел на него в виде голубя, а не в виде человека (Марка 1:10). Эта действующая сила Бога позволила Иисусу исцелять больных и воскрешать мертвых. В Луки 5:17 сказано: «Сила Господня являлась в исцелении больных».

Дух Бога наделил силой творить чудеса и учеников Иисуса. В Деяниях 2:1-4 рассказывается, что, когда ученики были вместе в Пятидесятницу, «внезапно
сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра… И исполнились все Духа Святого и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещавать».
Итак, святой дух давал Иисусу и другим служителям Бога силу делать то, что обычно люди делать не могут.

Не личность

Но разве в Библии нет стихов, в которых святой дух одушевляется? Есть, но обратите внимание, что говорит по этому поводу католический богослов Эдмунд Фортман: «Хотя этот дух часто описывается как одушевленный, святые писатели [Еврейских Писаний], по всей вероятности, никогда не считали этот дух отдельной личностью и не представляли его как личность в своих трудах» («The Triune God»).

В Писании часто говорится о чем-нибудь неодушевленном как об одушевленном. Говорится, что у мудрости есть дети (Луки 7:35). О грехе и смерти говорится, что они царствуют (Римлянам 5:14, 21). В Бытии 4:7 (в переводе «The New English Bible») говорится: «Грех - это демон, притаившийся у двери», таким образом грех одушевляется как порочный дух, который притаился у двери Каина.

Но, конечно, грех - это не духовная личность; точно так же одушевление святого духа не делает его духовной личностью.

Подобным образом в 1 Иоанна 5:6, 8 не только о духе, но и о «воде и крови» говорится, что они «свидетельствуют». Но вода и кровь явно не личности,
точно так же не личность и святой дух.

Это согласуется с тем, что в Библии в общем о «Духе Святом» говорится как о неодушевленном, например проводится параллель между святым духом,
водой и огнем (Матфея 3:11; Марка 1:8). Люди призываются исполняться святым духом вместо того, чтобы упиваться вином (Ефесянам 5:18). О них говорится, что они исполняются святым духом так же, как мудростью, верой и радостью (Деяния 6:3; 11:24; 13:52).

А во 2 Коринфянам 6:6 святой дух упоминается среди других качеств. Такие выражения не встречались бы так часто, если бы святой дух был личностью.

Кроме того, хотя в некоторых библейских стихах сказано, что дух говорит, другие стихи показывают, что в действительности это делается через людей или ангелов (Матфея 10:19, 20; Деяния 4:24, 25; 28:25; Евреям 2:2). Действие духа в таких случаях подобно действию радиоволн, с помощью которых передаются сообщения между людьми, находящимися далеко друг от друга.

В Матфея 28:19 говорится: «Во имя… Святого Духа». Но слово «имя» и в греческом, и в русском языке не всегда означает личное имя. Когда мы говорим «именем закона», мы не подразумеваем человека. Мы ссылаемся на соответствующий закон, на его силу. В одном труде сказано: «Использование здесь слова „имя“ (онома) обычно для Септуагинты и для папирусов при обозначении силы или власти» (Робертсон, «Word Pictures in the New Testament»).

Поэтому тот, кто крестится «во имя… Святого Духа», признает силу этого духа: то, что этот дух исходит от Бога и действует по Божьей воле.

«Утешитель»

Иисус говорил о святом духе как об «утешителе», который будет учить, руководить и говорить (Иоанна 14:16, 26; 16:13). Греческое слово, которое использовал Иисус для слова «утешитель» (пара́клетос), относится к мужскому роду. Поэтому, когда Иисус упоминал о том, что будет делать этот утешитель, он использовал личные местоимения мужского рода (Иоанна 16:7, 8).

С другой стороны, когда для обозначения духа используется греческое слово среднего рода (пне́вма), то в греческом тексте при нем уместным образом используется местоимение среднего рода, что указывает на неодушевленность духа.

Большинство переводчиков, поддерживающих учение о Троице, скрывают этот факт и в Иоанна 14:17, как и во многих других местах, придают слову «дух» значение живого существа, личности. Грамматически это выражается в русском языке в форме винительного падежа. Винительный падеж одушевленных имен существительных мужского рода соответствует родительному падежу, а винительный падеж неодушевленных имен существительных мужского рода -
именительному.

Несмотря на то, что здесь «дух» обозначает действующую силу Бога и, следовательно, является неодушевленным именем существительным, во многих
переводах Библии винительный падеж слова «дух» соответствует родительному падежу («духа»), что ошибочно указывает на одушевленность духа.

Не часть Троицы

В различных источниках признается, что Библия не поддерживает представления о том, что святой дух - это третье лицо Троицы. Например:

«Нигде в Ветхом Завете мы не найдем четкого указания на Третье Лицо» («Католическая энциклопедия»).

«Иудеи никогда не считали дух личностью; нет никаких веских доказательств и того, что так считал хотя бы кто-нибудь из писателей Ветхого Завета. […]
Обычно Святой Дух представляется в Евангелиях и в Деяниях как Божья сила или мощь» (католический богослов Э. Фортман).

«В В[етхом] З[авете] не дается представления о духе Бога как о личности… Дух Бога - это просто сила Бога.

Если иногда он и описывается как отдельный от Бога, так это потому, что дыхание Яхве действует как внешняя сила». «В большинстве стихов Н[ового] З[авета] дух Бога изображается как нечто, а не как некто; это особенно очевидно в параллелизме духа и силы Бога» («Новая католическая энциклопедия») (курсив наш.- Ред.). «В целом в Новом Завете, так же как и в Ветхом, о духе говорится как о Божьей энергии или силе» («Католический словарь»).

Следовательно, ни иудеи, ни ранние христиане не считали святой дух частью Троицы. Это учение появилось спустя века. Как отмечается в «Католическом
словаре», «третье Лицо было утверждено на Александрийском соборе в 362 году… а окончательно принято на Константинопольском соборе в 381 году»,
то есть через три с половиной века после того, как в Пятидесятницу ученики исполнились духа святого!

Итак, святой дух - не личность и не часть Троицы. Святой дух - это действующая сила Бога, которую он использует для исполнения своей воли. Эта сила не равна Богу, а всегда в его распоряжении и подчинена ему.

Какие стихи приводят в доказательство учения о Троице?

Говорят, что учение о Троице доказывают некоторые библейские стихи. Однако при чтении таких стихов следует помнить, что это учение не поддерживают ни библейские, ни исторические факты.

Три в одном

Три таких «доказывающих» стиха приводятся в «Новой католической энциклопедии», но в ней также признается: «В[етхий] З[авет] не учит догмату о
Святой Троице. В Н[овом] З[авете] самые первые доказательства находятся в посланиях Павла, главным образом во 2 Кор. 13.13 [стих 14 в некоторых Библиях] и 1 Кор. 12:4-6. В Евангелиях доказательство Троицы ясно обнаруживается только в формуле крещения в Матф. 28.19».

В Синодальном издании в этих стихах перечисляются три «лица». Во 2 Коринфянам 13:13 сказано так: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и
любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами».

В 1 Коринфянам 12:4-6 говорится: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех». А в Матфея 28:19 написано: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Говорится ли в этих стихах, что Бог, Христос и святой дух составляют Триединое Божество, что все три равны по сущности, силе и вечности? Нет, не говорится, так же как перечисление трех людей - например, Иванов, Петров, Сидоров - не означает, что они трое в одном.

Ссылки такого рода «доказывают только то, что существуют три называемых субъекта… но сами по себе такие ссылки не доказывают, что эти три субъекта
обязательно относятся к божественной природе и достойны равной божественной чести» (Макклинток и Стронг, «Cyclopedia of Biblical, Theological, and
Ecclesiastical Literature»).

Хотя в этом труде и поддерживается учение о Троице, но о стихе 2 Коринфянам 13:13 в нем говорится: «Нельзя по справедливости сказать, что они обладали равной властью, или одинаковой природой». А о стихах Матфея 28:18-20 говорится: «Если рассмотреть этот отрывок отдельно, то он не доказывает окончательно ни того, что все три упомянутых субъекта - личности, ни их равенства, ни их божественности».

В повествовании о крещении Иисуса Бог, Иисус и святой дух также были упомянуты в одном контексте. Иисус увидел «Духа Божия, Который сходил, как
голубь, и ниспускался на Него» (Матфея 3:16). Тем не менее это не доказывает, что они три в одном. Много раз Авраам, Исаак и Иаков упоминаются вместе, но из-за этого они не становятся одним. Петр, Иаков и Иоанн упоминаются вместе, но они также не становятся одним.

Кроме того, во время крещения на Иисуса сошел дух Бога, и это показывает, что до крещения Иисус не был помазан духом. Но как же тогда он мог бы быть частью Троицы, в которой он и святой дух всегда были одно?

Еще одна ссылка, в которой говорится о трех субъектах вместе, находится в некоторых старых переводах Библии в стихе 1 Иоанна 5:7. Однако ученые
признают, что изначально этих слов в Библии не было, их добавили гораздо позднее. В большинстве современных переводов этот вставленный стих
справедливо опускается.

Другие стихи, которые приводят в доказательство учения о Троице, касаются взаимоотношений только двух субъектов - Отца и Иисуса. Давайте рассмотрим некоторые из этих стихов.

«Я и Отец - одно»

Этот стих, записанный в Иоанна 10:30, часто приводят в поддержку учения о Троице, хотя в нем и не упоминается о третьем лице. Но Иисус сам объяснил,
что он подразумевал, когда говорил, что он «одно» с Отцом.

В Иоанна 17:21, 22 он молился Богу о своих учениках: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино… …Да будут едино, как Мы едино». Молился ли Иисус о том, чтобы все его ученики стали одним существом? Нет, очевидно Иисус молился о том, чтобы они, так же как и он с Богом, были едины в мыслях и целях. (Смотрите также 1 Коринфянам 1:10.)

В 1 Коринфянам 3:6, 8 Павел говорит: «Я насадил, Аполлос поливал… Насаждающий же и поливающий суть одно». Павел не подразумевал, что он и
Аполлос были два лица в одном, он имел в виду, что у них была общая цель.

Греческое слово, которое использовал здесь Павел и которое переведено
как «одно» (хен), относится к среднему роду и указывает на общность в сотрудничестве. Это то же самое слово, которое использовал Иисус в Иоанна
10:30 для описания своих взаимоотношений с Отцом. И это же слово Иисус использовал в Иоанна 17:21, 22. Следовательно, когда он использовал в этих
местах слово, означающее «одно» (хен), он говорил о единстве в мыслях и целях.

Веровавший в догмат о Троице Жан Кальвин сказал о стихе Иоанна 10:30: «Мыслители античного мира неправильно использовали этот стих для
доказательства того, что Христос имеет… одну сущность с Отцом. Потому что Иисус свидетельствует не о единстве сущности, а о согласии между ним и Отцом» («Commentary on the Gospel According to John»).

В стихах, следующих сразу после Иоанна 10:30, Иисус убедительно доказал, что этими словами не заявлял, будто он Бог. Иисус спросил иудеев, которые сделали такой неверный вывод и хотели побить его камнями: «Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: „богохульствуешь“, потому что Я сказал: „Я Сын Божий“?» (Иоанна 10:31-36). Иисус утверждал, что был не Богом-Сыном, а Сыном Бога.

«Делая Себя равным Богу»?

Ещё одним стихом, приводимым в поддержку учения о Троице, является Иоанна 5:18. Там говорится, что иудеи (как и в Иоанна 10:31-36) хотели убить Иисуса за то, что он «Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу».

Но кто сказал, что Иисус делал себя равным Богу? Не Иисус. Уже в следующем стихе (19) он опровергает это ложное обвинение: «На это Иисус сказал…
Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего».

Этими словами Иисус показал иудеям, что он не был равен Богу и поэтому ничего не мог делать по собственной инициативе. Может ли быть, чтобы кто- нибудь равный Всемогущему Богу сказал, что «ничего не может творить Сам от Себя»? (Сравните Даниил 4:31, 32.)

Интересно, что из контекста стихов Иоанна 5:18 и Иоанна 10:30 видно, что Иисус защищался от ложных обвинений, выдвинутых иудеями, которые, подобно тем, кто верит в догмат о Троице, делали неверные заключения.

«Равный Богу»?

В Филиппийцам2:6 в Синодальном издании (1876 год) об Иисусе говорится: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу». Так же переводится этот стих и в «Библии короля Якова», изданной в 1611 году.

Некоторые до сих пор используют подобные переводы в поддержку представления, будто Иисус был равен Богу. Но посмотрим, как звучит этот стих в других переводах:

1869: «Который, будучи в образе Бога, не считал нужным посягать на то, чтобы быть равным Богу» (Нойз, «The New Testament»).

1965: «Он - истинно божественной природы! - никогда самонадеянно не делал себя равным Богу» (Фридрих Пфефлин, «Das Neue Testament», пересмотренное издание).

1968: «Который, хотя и был в образе Бога, не считал равенство с Богом тем, к чему нужно жадно стремиться» («La Bibbia Concordata»).

1976: «У него всегда была природа Бога, но он не думал, что должен силой пытаться стать равным Богу» («Today’s English Version»).

1984: «Который, хоть и был в образе Бога, не допускал мысли о том, чтобы посягнуть на равенство с Богом» («New World Translation of the Holy Scriptures»).

1985: «Который, будучи в образе Бога, не считал, что нужно посягать на равенство с Богом» («The New Jerusalem Bible»).

И все же некоторые утверждают, что даже эти более точные переводы подразумевают, что 1) Иисус уже был равен Богу, но не стремился сохранить это
равенство, или 2) ему не нужно было посягать на равенство с Богом, потому что он уже имел его.

Ральф Мартин говорит по этому поводу о первоначальном греческом тексте: «Сомнительно, однако, чтобы смысл глагола мог сместиться с его подлинного
значения „захватывать“, „присваивать“ на значение „крепко держаться“» («The Epistle of Paul to the Philippians»).

В другом труде говорится: «Нигде не найти стиха, в котором слово ἁρπάζω [харпа́зо] или какая-либо из его производных имели бы смысл „обладать“, „сохранять“. Оно практически всегда означает „захватывать“, „присваивать“. Таким образом, недопустимо смещаться с истинного значения слова „посягать“ на совершенно другое значение „крепко держаться“» («The Expositor’s Greek Testament»).

Из сказанного становится ясно, что переводчики, работавшие над такими переводами, как Синодальный и «Библия короля Якова», искажали правила,
чтобы поддержать догмат о Троице. Если читать греческий текст без предубеждения, то в Филиппийцам 2:6 говорится не о том, что Иисус считал уместным быть равным Богу, а совсем наоборот - о том, что Иисус не считал, будто такое равенство было бы уместно.

Правильное значение стиха 6 проясняется его контекстом (стихи 3-5, 7, 8). Филиппийцы призываются: «По смиренномудрию почитайте один другого
высшим себя». Затем Павел приводит Христа в качестве выдающегося примера такого поведения: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе».

Какие «чувствования»? Не почитать хищением быть равным Богу? Нет, это было бы как раз обратным тому, о чем говорил Павел! Иисус, который почитал Бога высшим себя, никогда не стал бы посягать на равенство с Богом; вместо этого он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти».

Конечно же, эти слова нельзя отнести ни к одной из составных частей Всемогущего Бога. Это было сказано об Иисусе Христе, превосходный личный
пример которого использовал Павел, чтобы подчеркнуть главную мысль - мысль о важности смирения и послушания Всевышнему и Творцу, Иегове Богу.

«Я есмь»

В Иоанна 8:58 в некоторых переводах, например в Синодальном, приведены слова Иисуса: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь». Учил ли здесь Иисус,
как это утверждают верующие в догмат о Троице, что он был известен под титулом «Я есмь»? И означает ли это, как они утверждают, что он был Иеговой в
Еврейских Писаниях, ведь в Исходе 3:14 (ПАМ) говорится: «Бог сказал Моисею: Я есмь Тот, Который есмь»?

В Исходе 3:14 фраза «Я есмь» используется как титул Бога, показывающий, что он действительно существует и исполняет то, что обещал. В одном труде,
издателем которого был д-р Й. Г. Герц, об этой фразе говорится: «Для пленных израильтян она означала: „Хотя Он еще не показал вам Свою мощь, Он сделает это; Он вечен и обязательно спасет вас“.

Большинство современных переводов следуют Раши [французский комментатор Библии и Талмуда], переводя [Исход 3:14] выражением „Я буду тем, кем буду“» («Pentateuch und Haftaroth»).

Выражение в Иоанна 8:58 заметно отличается от выражения в Исходе 3:14. Иисус использовал его не в качестве имени или титула, а в качестве объяснения своего существования до того, как стать человеком. Посмотрим, как передаются эти слова из Иоанна 8:58 в других переводах Библии:

1869: «Со времен до Авраама Я есть» (Нойз, «The New Testament»).

1935: «Я существовал до того, как родился Авраам!» (Смит и Гудспид, «The Bible-An American Translation»).

1965: «Прежде чем родился Авраам, Я уже был тем, кто Я есть» (Йорг Цинк, «Das Neue Testament»).

1981: «Я жил до того, как родился Авраам!» («The Simple English Bible»).

1984: «Прежде чем появился Авраам, был Я» («New World Translation of the Holy Scriptures»).

1990: «Я был прежде, чем родился Авраам» (перевод Л. Лутковского).

Итак, мысль, которую передает в этом стихе греческий язык, заключается в том, что сотворенный «прежде всякой твари» первенец Бога, Иисус, существовал задолго до того, как родился Авраам (Колоссянам 1:15; Притчи 8:22, 23, 30, СоП; Откровение 3:14).

И опять же о правильности такого понимания свидетельствует контекст. В тот раз иудеи хотели побить Иисуса камнями за утверждение, что он «видел Авраама», хотя, как они сказали, ему не было еще и 50 лет (стих 57). Естественной реакцией Иисуса на это было желание сказать правду о своем возрасте. Поэтому он, как и следовало ожидать, сказал им, что «был прежде, чем родился Авраам» (перевод Л. Лутковского).

«Слово было Бог»

Стих Иоанна 1:1 в Синодальном издании звучит так: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». По утверждению тех, кто верит в догмат о Троице, это означает, что «Слово» (греч. хо ло́гос), пришедшее на землю как Иисус Христос, было не кем иным, как Всемогущим Богом.

Заметим, однако, что правильному пониманию здесь опять помогает контекст. Даже в Синодальном издании говорится, что «Слово было у Бога» (курсив наш.- Ред.). Человек, который находится «у» другого человека, не может сам быть тем другим человеком.

В согласии с этим в журнале, редактируемом иезуитом Джозефом Фицмайером, отмечается, что если трактовать значение последней части стиха Иоанна 1:1 как «Бог», то это «будет противоречить предыдущей части стиха», в которой говорится, что Слово было у Бога («Journal of Biblical Literature»).

Посмотрим также, как передается эта часть стиха в других переводах:

1808: «и слово было богом» («The New Testament in an Improved Version, Upon the Basis of Archbishop Newcome’s New Translation: With a Corrected Text»).

1864: «и богом было слово» (Бенджамин Уилсон, «The Emphatic Diaglott»).

1928: «и Слово было божественным существом» (Морис Годжиел, «La Bible du Centenaire, L’Evangile selon Jean»).

1935: «и Слово было божественным» (Смит и Гудспид, «The Bible-An American Translation»).

1946: «и божественного рода было Слово» (Людвиг Тимме, «Das Neue Testament»).

1950: «и Слово было богом» («New World Translation of the Christian Greek Scriptures»).

1958: «и Слово было Богом» (Джеймс Томанек, «The New Testament»).

1975: «и богом (или божественного рода) было Слово» (Зигфрид Шульц, «Das Evangelium nach Johannes»).

1978: «и богоподобного рода был Логос» (Иоганнес Шнейдер, «Das Evangelium nach Johannes»).

В Иоанна 1:1 греческое существительное тео́с (бог) появляется дважды. Первый раз оно относится к Всемогущему Богу, у которого было Слово («и Слово [ло́гос] было у Бога [форма существительного тео́с]»). В этом случае перед словом тео́с стоит слово тон - форма определенного артикля в греческом языке, которая указывает на конкретную личность, в данном случае на Всемогущего Бога («и Слово было у [тон] Бога»).

С другой стороны, когда в Иоанна 1:1 слово тео́с появляется второй раз, перед ним нет артикля. Поэтому буквально это переводится «и богом было Слово». Однако, как мы уже увидели, во многих переводах второе слово тео́с (именная часть составного сказуемого) переводится как «божественный», «богоподобный» или «бог». На каком основании это делается?

В греческом койне - общепринятом греческом языке - был определенный артикль, но не было неопределенного артикля. Поэтому, если перед
существительным, представляющим именную часть составного сказуемого, не стоит определенный артикль, это существительное в зависимости от контекста может быть неопределенным, то есть выражать его принадлежность к ряду ему подобных.

В одном журнале («Journal of Biblical Literature») говорится, что выражения «в которых глаголу предшествует именная часть составного сказуемого без
артикля, как правило имеют качественную характеристику». Как отмечается в журнале, это указывает на то, что ло́гос можно назвать богоподобным.

В Иоанна 1:1 говорится: «То, что именная часть составного сказуемого имеет качественную характеристику, настолько очевидно, что существительное [тео́с] нельзя рассматривать как определенное, то есть выражающее его единичность».

Таким образом, в Иоанна 1:1 подчеркивается качество Слова, что оно было «божественным», «богоподобным», «богом», но не Всемогущим Богом.

Это согласуется с тем, что говорится в других частях Библии, показывающих, что Иисус, который здесь выступает в роли представителя Бога и называется
«Словом», был послушным подчиненным, которого послал на землю Вышестоящий, Всемогущий Бог.

Есть множество других библейских стихов с такой же грамматической структурой, и практически все переводчики на другие языки переводят именную часть составного сказуемого так, чтобы она имела качественную характеристику.

Например, в Марка 6:49, где написано, как ученики увидели Иисуса, идущего по воде, говорится: «Подумали, что это призрак». В греческом койне перед словом «призрак» нет неопределенного артикля.

Но, чтобы согласовать перевод этого стиха с контекстом, почти все переводчики на другие языки переводят именную часть составного сказуемого так, чтобы она имела качественную характеристику. Подобным образом, так как в Иоанна 1:1 говорится, что Слово было у Бога, оно не могло быть Богом, а было «богом» или «божественным».

Богослов и ученый Джозеф Генри Тейер, работавший над созданием перевода Библии «American Standard Version», сказал: «Логос был божественным, а не самим Божественным Существом». Иезуит Джон Макензи писал: «Иоан. 1:1 необходимо точно переводить… „слово было божественным существом“» («Dictionary of the Bible»).

Нарушение правил?

Некоторые, однако, утверждают, что такой перевод нарушает правила грамматики греческого койне, изданные специалистом по греческому языку Э.
Колуэллом в 1933 году. Он утверждал, что в греческом языке у именной части составного сказуемого «есть [определенный] артикль, если она следует за
глаголом; если же она предшествует глаголу, то [определенного] артикля у нее нет».

Под этим Колуэлл подразумевал, что именную часть составного сказуемого, которая стоит перед глаголом, нужно понимать так, будто перед ней есть
определенный артикль. В Иоанна 1:1 второе существительное (тео́с) является именной частью составного сказуемого и предшествует глаголу - «и [тео́с]
было Слово». Поэтому, утверждал Колуэлл, Иоанна 1:1 следует читать «и Богом было Слово».

Но давайте рассмотрим всего два примера, находящиеся в Иоанна 8:44. Там Иисус говорит о Дьяволе: «Он был человекоубийца» и «Он лжец». Как и в
Иоанна 1:1, в греческом тексте существительные («человекоубийца» и «лжец»), представляющие именные части составных сказуемых, предшествуют глаголам («был» и опущенному в русском языке «есть»).

Ни перед одним из этих существительных нет неопределенного артикля, ведь в греческом койне его не существует. Но в большинстве переводов именная часть составного сказуемого переводится так, чтобы она имела качественную характеристику, потому что этого требует грамматика греческого языка и контекст. (Смотрите также Марка 11:32; Иоанна 4:19; 6:70; 9:17; 10:1; 12:6.)

Колуэлл был вынужден признать это в отношении именной части составного сказуемого и сказал: «При таком порядке слов она неопределенная [с
неопределённым артиклем] только если того требует контекст».

Итак, даже Колуэлл признает, что, когда того требует контекст, в предложениях с такой структурой переводчики могут вставлять неопределенный артикль перед существительным, или переводить именную часть составного сказуемого так,
чтобы она имела качественную характеристику.

Требует ли контекст перевести именную часть составного сказуемого таким образом в Иоанна 1:1? Да, потому что, как свидетельствует вся Библия, Иисус
- не Всемогущий Бог. Поэтому в подобных случаях переводчик должен руководствоваться не сомнительными правилами грамматики, изданными
Колуэллом, а контекстом.

Многие ученые не согласны с такими придуманными правилами, о чём свидетельствуют многие переводы, в которых в Иоанна 1:1 и в других стихах вставляется неопределенный артикль, или именная часть составного сказуемого переводится так, чтобы она имела качественную характеристику. Не согласно с такими правилами и Слово Бога.

Нет противоречия

Противоречит ли утверждение, что Иисус Христос - «бог», библейскому учению о том, что существует только один Бог? Нет, потому что это слово иногда применяется в Библии и к могущественным созданиям. В Псалме 8:6 (СоП) говорится: «Почти что уподобив их [людей] богам [евр. ’элохи́м]», то есть ангелам.

Когда Иисус отвечал иудеям, которые обвиняли его в том, что он делал себя равным Богу, он отметил, что «[в Законе Бог] назвал богами тех, к которым было слово Божие», то есть судей из числа людей (Иоанна 10:34, 35; Псалом 81:1-6). Даже Сатана во 2 Коринфянам 4:4 называется «богом века сего».

Иисус занимает положение гораздо выше ангелов, несовершенных людей и Сатаны. Если уж они называются «богами», могущественными, то, конечно,
можно назвать «богом» Иисуса. Уникальное положение, которое занимает Иисус по отношению к Иегове, позволяет назвать его «Богом крепким» (Иоанна 1:1; Исаия 9:6).

Но не означает ли титул «Бог крепкий», написанный с прописной буквы, что Иисус каким-то образом равен Иегове Богу? Вовсе нет. Исаия просто высказал пророчество о том, что это будет один из титулов, которые будут применять к Иисусу, а в русском языке такие титулы пишутся с прописной буквы.

Тем не менее, хотя Иисус и назван «крепким», только один может быть «Всемогущим». Называть Иегову Бога «Всемогущим» не имело бы смысла, если бы не существовали другие личности, которых тоже называли богами, но которые занимали более низкое положение.

В «Бюллетене Библиотеки Джона Райлендза», издаваемом в Англии, отмечается, что, по словам католического богослова Карла Ранера, хотя в таких стихах, как Иоанна 1:1, слово тео́с и используется применительно к Христу, «ни в одном из этих случаев слово „теос“ не используется так, чтобы это позволяло отождествить Иисуса с тем, кто повсюду в Новом Завете фигурирует как „хо Теос“, то есть с Всевышним Богом».

В «Бюллетене» добавляется: «Если бы писатели Нового Завета считали, что верующим необходимо признавать Иисуса „Богом“, то как объяснить практически полное отсутствие именно этой формы признания в Новом Завете?»

Но как быть со словами апостола Фомы, который, согласно Иоанна 20:28, сказал Иисусу: «Господь мой и Бог мой!»? Для Фомы Иисус был подобен «богу», особенно если принять во внимание те необычные обстоятельства, при которых Фома произнес эти слова.

Некоторые ученые полагают, что этими словами Фома просто выразил свое изумление, и хотя он сказал их Иисусу, но обращены они были к Богу. Как бы то ни было, Фома не считал Иисуса Всемогущим Богом, ведь он, как и все другие апостолы, знал, что Иисус никогда не говорил, что он Бог, а учил, что «единый истинный Бог» - это только Иегова (Иоанна 17:3).

И опять же понять это помогает контекст. За несколько дней до того воскресший Иисус велел Марии Магдалине сказать ученикам: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоанна 20:17).

Хотя Иисус уже был воскрешен как могущественный дух, Иегова по-прежнему оставался для него Богом. Иисус продолжал говорить о Нем так даже в последней книге Библии, уже после того, как был прославлен (Откровение 1:5, 6; 3:2, 12).

Всего через три стиха после восклицания Фомы, в Иоанна 20:31, этот вопрос проясняется еще больше: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий», а не Всемогущий Бог. И слово «Сын» используется в своем прямом значении, как в случае с буквальным отцом и сыном, а не в значении какой-то таинственной части Триединого Божества.

Должно согласовываться с Библией

Утверждают, что учение о Троице поддерживают некоторые другие стихи. Но, как и в случае с уже обсужденными стихами, при внимательном исследовании оказывается, что это не так.

Такие стихи лишь показывают, что при рассмотрении любых заявлений в поддержку учения о Троице нужно задать себе вопрос: согласуется ли это толкование с последовательным учением всей Библии о том, что Всевышний - только Иегова Бог? Если нет, то это толкование ошибочно.

Следует также помнить, что ни в одном стихе, которые приводятся в качестве доказательства, не говорится, что Бог, Иисус и святой дух составляют одно
целое в каком-то таинственном Божестве. Ни в одном стихе Библии не говорится, что все три равны по сущности, силе и вечности. Библия последовательно изображает Всемогущего Бога, Иегову, как единственного Всевышнего, Иисуса - как сотворенного им Сына, а святой дух - как Божью действующую силу.

Поклоняйтесь Богу угодным ему образом

Иисус сказал в молитве Богу: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоанна 17:3). Что нужно знать? «[Бог] хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины [«пришли к точному знанию истины», НМ]» (1 Тимофею 2:4).

Значит, Бог хочет, чтобы мы точно и в согласии с божественной истиной узнали о нем и его намерениях. А источником этой истины служит Слово Бога - Библия (Иоанна 17:17; 2 Тимофею 3:16, 17). Если люди точно узна́ют, что говорится о Боге в Библии, они не будут похожи на тех, о ком в Римлянам 10:2, 3 говорится: «Имеют ревность по Боге, но не по рассуждению». Или на тех самарян, которым Иисус сказал: «Вы не знаете, чему кланяетесь» (Иоанна 4:22).

Поэтому, если мы хотим получить одобрение Бога, нужно спросить себя:
Точное знание истины дает правильные ответы на эти вопросы. Зная эти ответы, мы можем поклоняться Богу угодным ему образом.

Бесславят Бога

«Я прославлю прославляющих Меня»,- говорит Бог (1 Царств 2:30). Прославляет ли Бога то, что кого-то называют равным ему? Прославляет ли его то, что Марию называют «Божьей Матерью» и «Посредницей… между Творцом и Его творениями», как можно прочитать в «Новой католической энциклопедии»?

Нет, такие взгляды оскорбляют Бога. Ему нет равных, и у него нет плотской матери, так как Иисус не был Богом. И нет «Посредницы», потому что Бог назначил только одного «посредника между… [собой] и человеками», Иисуса (1 Тимофею 2:5; 1 Иоанна 2:1, 2).

Несомненно, учение о Троице усложнило и размыло представление людей об истинном положении Бога. Это мешает людям получать точное знание о
Владыке Вселенной, Иегове Боге, и поклоняться ему так, как этого хочет он.

Богослов Ганс Кюнг сказал: «Зачем нужно что-то добавлять к понятию единства и исключительности Бога, если это только сводит на нет его единство и исключительность?» Но именно к этому и привела вера в Троицу.

Те, кто верят в Троицу, не имеют «Бога в разуме» (Римлянам 1:28). В этом же стихе говорится: «Предал их Бог превратному уму - делать непотребства».

В стихах с 29-го по 31-й перечисляются некоторые из таких «непотребств», например «убийства, распри», а также то, что люди «вероломны», «нелюбовны», «немилостивы». Все это характерно для последователей тех религий, которые учат догмату о Троице.

Например, верующие в догмат о Троице часто преследовали и даже убивали тех, кто этот догмат отвергал. Но это еще не все. Во время войн они убивали и своих соверующих. Что может быть бо́льшим «непотребством», чем то, что католики убивали католиков, православные - православных, а протестанты протестантов, и все во имя одного и того же Триединого Бога?

Иисус же прямо сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоанна 13:35). Слово Бога развивает эту мысль, говоря: «Дети Божьи и дети дьявола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего».

Библия уподобляет тех, кто убивает своих духовных братьев, «Каину, который был от лукавого [Сатаны] и убил брата своего» (1 Иоанна 3:10-12).

Итак, обучение людей запутывающим догматам о Боге приводит к действиям, нарушающим его законы. И действительно, то, что случилось с христианским
миром, согласуется с описанием, сделанным датским богословом Сёреном Кьеркегором: «Христианский мир порвал с христианством, даже не поняв этого».

Апостол Павел точно описал духовное состояние христианского мира наших дней: «Они говорят, что знают Бога; а делами отрекаются, будучи гнусны и
непокорны и неспособны ни к какому доброму делу» (Титу 1:16).

Скоро, когда Бог положит конец этой злой системе вещей, христианский мир, верующий в догмат о Троице, будет призван к ответу. И он будет осуждён за
свои бесславящие Бога дела и учения (Матфея 24:14; 25:31-34, 41, 46; Откровение 17:1-6, 16; 18:1-8, 20, 24; 19:17-21).

Отвергните Троицу

Компромисс с Божьей истиной невозможен. Поэтому поклоняться Богу угодным ему образом означает отвергать учение о Троице. Оно противоречит убеждениям и учениям пророков, Иисуса, апостолов и первых христиан. Оно противоречит тому, что Бог сам говорит о себе во вдохновленном им Слове. Вот почему Бог советует: «Помните, что Я - Бог, и нет подобного Мне» (Исаия 46:9, СоП).

Бог совсем не хочет делать себя непостижимым и таинственным. Скорее, чем больше запутываются люди в том, кто же такой Бог и какие у него намерения, тем больше это на руку Божьему Противнику, Сатане Дьяволу, «богу века сего». Именно он распространяет такие ложные учения, чтобы ослепить умы неверующих (2 Коринфянам 4:4).

Учение о Троице служит также и интересам духовенства, которое стремится удержать власть над людьми, стараясь представить это учение так, будто разобраться в нем могут только богословы. (Смотрите Иоанна 8:44.)

Точное знание о Боге ведет к огромным переменам. Оно освобождает нас от учений, противоречащих Слову Бога, и от отступнических организаций. Как сказал Иисус: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Иоанна 8:32).

Прославляя Бога как Всевышнего и поклоняясь ему так, как этого хочет он, мы можем избежать той участи, которая вскоре постигнет отступнический христианский мир.

Мы же, наоборот, можем надеяться на благосклонность Бога в то время, когда эта система придет к концу: «И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Иоанна 2:17).

Живите вечно в раю на земле

Бог обещает, что те, кто чтит его, будут жить вечно. «Праведники наследуют землю, и будут жить на ней вовек»,- заверяет нас Слово Бога (Псалом 36:29).

Но чтобы оказаться среди «праведников», вам мало узнать об учении о Троице. Вам нужно расти в познании о Боге. Свидетели Иеговы с радостью помогут вам в этом, если вы еще не получаете такой помощи.

Понравилась статья, всё о Троице , тогда поделись с друзьями в социальных сетях. Желаешь получить больше полезной информации?
Подписывайся на новые статьи, а также заказывай интересующую тебя тему или вопрос

Спор о Троице, проявившийся в борьбе между Арием и Афанасием, имеет свои корни в прошлом. Ранние Отцы Церкви, как мы видели, не имели ясного представления о Троичности Божества. Некоторые из них представляли себе Логос как безличный разум, ставший лич­ностным во время сотворения мира, а другие рассмат­ривали Его как Личность, столь же вечную, как Отец, разделяющую Божественную сущность, но в то же вре­мя они видели Его в известном подчинении Отцу. Дух Святой в их рассуждениях вовсе не имел важного зна­чения . Они говорили о Нем преимущественно в связи с трудом искупления, совершаемым в сердцах и жизни верующих. Некоторые считали Его подчиненным не только Отцу, но и Сыну. Тертуллиан был первым бого­словом, ясно утверждавшим трехличностность Бога и сущностное единство трех Личностей. Но даже ему не удалось ясно сформулировать учение о Троице.

Тем временем явилось монархианство со своим подчеркиванием единства Бога и истинной Божествен­ности Христа, и в этом было фактическое отрицание Троицы в собственном смысле этого слова. Тертулли­ан и Ипполит сражались с их взглядами на Западе, в то время как Ориген нанес им решительный удар на Востоке. Они защищали тринитарное учение, как оно выражено в апостольском кредо. Но даже учение Оригена о Троице не было вполне удовлетворительным. Он твердо придерживался взгляда, что и Отец, и Сын являются Божественными ипостасями или личностными существованиями, но ему не вполне удалось дать Библейское представление об отношениях трех Лич­ностей к одной сущности Божества. Хотя он был пер­вым в объяснении отношений Отца к Сыну, используя понятие «вечного рождения», он не избежал некоторой субординации В торой Личности к Первой в области их сущности. Отец передавал Сыну только второстепен­ные виды божественности, которые можно назвать бо­гом (theos), но не вполне Богом (hotheos). Он иногда даже говорит о Сыне, как «втором Теосе». Это был самый большой недостаток в учении Оригена о Трои­це, и он послужил отправной точкой для Ария. Другой, менее фатальный недостаток состоит в его утвержде­нии, что рождение Сына не является необходимым дей­ствием Отца, но проистекает из Его суверенной воли. Он, однако, поостерегся не вводить идею о временном преемстве. В своем учении о Святом Духе он еще даль­ше отошел от Писания. Он не только поставил Свято­го Духа в зависимость даже от Сына, но также числил Его среди того, что было сотворено Сыном. Одно из его высказываний можно понять в том смысле, что Дух Святой был просто творением.

2. ПРИРОДА СПОРА

а) Арий и арианство

Великую тринитарную борьбу обычно называют арианским спором, потому что она была вызвана антитринитарными взглядами Ария, Александрийского пре­свитера, опытного спорщика, хотя и неглубоко духов­ного. Его главной идеей был монотеистичный принцип монархиан, что есть только один нерожденный Бог, одно безначальное Существо, у К оторого не было на­чала Его существования. Он различал между Логосом, присущим Богу, как Его божественная энергия, и Сы­ном, или Логосом, Который воплотился. У последнего было начало: Он был рожден Отцом, что в изложении Ария было равно утверждению, что Он был сотворен. Он был сотворен из ничего, прежде создания мира, и по этой причине не является ни вечным, ни Божествен­ной сущности. Величайший и первый изо всех сотво­ренных существ, Он был вызван в существование, что­бы через Него мог быть создан мир. Он поэтому под­вержен изменению, но избран Богом за С вои предви­денные заслуги и назван Сыном Божьим в виду Своей будущей славы. По достоинству С воего усыновления Ему положено поклонение людей. Арий искал поддер­жки своих взглядов в Писании, в тех текстах, которые кажутся представляющими Сына как низшего по от­ношению к Отцу:

Пр. 8,22 (версия Септуагинты).

Мф. 28,18.

Мк. 13,32.

Лк. 18,19.

Ин. 5,19.

Ин. 14,28.

1 Кор. 15,28.

б) Оппозиция арианству

Прежде всего, Арию противостал его собственный епископ Александр, который утверждал истинную божественность Сына и в то же время придерживался учения о вечном сыновстве через рождение. С течени­ем времени, однако, его настоящим оппонентом оказал­ся дьякон Александрии, великий Афанасий, который выступает со страниц истории как сильный, несгибае­мый и непреклонный борец за истину. Сиберг припи­сывает его великую силу трем вещам: 1) устойчивости и искренности его характера; 2) твердому основанию, на котором он стоял в своем понимании единства Бога, что сохранило его от идеи субординации, столь типич­ной для его времени, и 3) неизменному такту, с кото­рым он учил людей признать природу и значение Лич­ности Христа. Он понимал, что рассматривать Христа как творение значило отрицать, что вера в Него приво­дит человека в спасительный для него союз с Богом.

Он с большой силой подчеркивал единство Бога и настаивал на таком созидании идеи Троицы, которая не угрожала бы этому единству. Отец и Сын имеют одну и ту же Божественную сущность, и неправильно говорить о «втором Боге». Но подчеркивая единство Бога, он также признает три различных ипостаси (личности) в Боге. Он отказывался верить в предвечно сотворенного Сына у ариан и утверждал независимое и вечное личное существование Сына. В то же время он имел в виду, что три ипостаси в Боге нельзя рас­сматривать как отдельные в каком бы то ни было смыс­ле, так как это повело бы к политеизму. По мнению Афанасия, как единство Бога, так и различия в его Су­ществе, лучше всего выражены в термине «единосущности». Это ясно и недвусмысленно выражает мысль, что Сын - той же сущности, что и Отец, но также в этом содержится и признание, что двое могут разли­чаться в других отношениях, как, например, в личном существовании. Как Ориген, он учил, что Сын рожден, но, в отличие от Оригена, он описывал это рождение как внутреннее и поэтому необходимое и вечное дей­ствие Бога, а не такое, которое бы просто зависело от Его собственной воли.

Афанасия вдохновляло и определяло его богослов­ские взгляды вовсе не одно только требование логи­ческой последовательности. Движущая сила в его со­зидании истины была религиозной природы. Именно его сотериологические убеждения естественным обра­зом породили его богословские принципы. Его глав­ным убеждением было, что соединение с Богом необ­ходимо для спасения и что никакое творение, но толь­ко Т от, Кто Сам есть Бог, может соединить нас с Бо­гом. Поэтому, как говорит Сиберг, «только если Хрис­тос есть Бог в полном смысле этого слова и безо вся­ких оговорок, то Бог вошел в человечество, и только тогда общение с Богом, прощение грехов, Истина Божия и бессмертие, несомненно, были дарованы челове­ку» (История доктрин, т. 1, стр. 211).

3. НИКЕЙСКИЙ СОБОР

Никейский Собор был созван в 325 г . для улажи­вания этого спора. Проблема была ясно определена, как это будет видно из краткого ее изложения. Ариане отвергали идею вечного (вневременного) происхожде­ния Сына, а Афанасий именно это утверждал. Ариане говорили, что Сын был сотворен из несуществования, а Афанасий стоял на том, что Он исшел из сущности Отца. Ариане отрицали, что Сын был той же сущности, как Отец, а Афанасий утверждал именно это, что Он был единосущен Отцу.

Кроме противостоящих друг другу партий, была обширная группа «середины», она фактически состав­ляла большинство Собора и находилась под руковод­ством церковного историка Евсевия Кесарийского. Эта партия известна еще под названием Оригенской, так как она стояла на принципах Оригена. Эта партия склонялась к арианству и противостояла учению о том, что Сын единосущен Отцу. Она предложила утверж­дение, предварительно написанное Евсевием, которое во всем совпадало с текстом партии Александра и Афа­насия, с единственным исключением; они предлагали вместо слова «единосущный» использовать слово «подобосущный», т.е. что Сын подобосущен Отцу. После долгих обсуждений император, наконец, своим автори­тетом перевесил чашу весов в пользу Афанасия и тем обеспечил его победу.

Собор принял следующее положение по спорному вопросу: «Мы веруем в единого Бога, Отца Всемогущего, Творца всего видимого и невидимого. И в единого Господа Иисуса Христа, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу» и т.д. Это было ясно выра­женное положение. Термин «единосущный» невоз­можно было понимать иначе, чем то , что сущность Сына идентична (тождественна) сущности Отца. Этот тер­мин помещал Сына на один уровень с Отцом как несотворенное Существо и признавал Его Богом.

4. ПОСЛЕДСТВИЯ

а) Неудовлетворительность решения

Решение Собора не прекратило спор, но фактичес­ки стало началом его. Улаживание спора под твердой рукой императора не могло никого удовлетворить, и продолжительность мира была под большим вопро­сом. Получилось, что определение христианской веры зависело от имперского каприза и даже от дворцовых интриг. Сам Афанасий, хотя и победивший, был не удовлетворен таким методом улаживания церковных споров. Он предпочел бы убедить противную партию силой своих доказательств. Дальнейший ход событий ясно показал, что действительно изменение настрое­ния у и мператора или даже взятка могут изменить весь ход спора. И та партия, которая одержала победу, мо­жет пережить внезапное падение. Именно это посто­янно случалось в дальнейшей истории.

б) Временная победа полуарианства в Восточной Церкви

Центральной и великой фигурой в тринитарном спо­ре после Никеи был Афанасий. Он был величайшим че­ловеком своего времени, далеко превосходящим всех ос­тальных: проницательный богослов, с сильным характе­ром и человек, у которого было мужество отстаивать свои убеждения и который был готов пострадать за истину. Церковь постепенно становилась в какой-то степени арианской, но преимущественно - полуарианской, а импе­раторы обычно принимали сторону большинства, так что об Афанасии говорили: «Афанасий - против всего мира». Этого достойного служителя Божия пять раз от­правляли в ссылку, и его пост наследовали недостойные подхалимы, которые были бесчестьем для Церкви.

Оппозиция Никейскому решению разделилась на несколько партий. Канингем говорит: «Самые смелые и честные ариане утверждали, что Сын - иной сущности, чем Отец (они разнородны); другие же считали, что Он был не таков, как Отец (иной), а некоторые, которых обычно называют полуарианами, допускали, что Он был подобен Отцу; но все они единодушно отказывались принять Никейское определение, потому что они были против Никейского учения об истинной и подлинной Божественности Сына и видели, и чув­ствовали, что Никейская фразеология (т.е. «единосущие») точно и безоговорочно выражала это, хотя они иногда говорили, что у них есть и другие возражения против использования этого слова» (Историческое богословие, т. 1, стр. 290).

Полуариане преобладали в Восточной части Церк­ви. Запад, однако, принял другую точку зрения и был верен Никейскому Собору. Это можно объяснить, прежде всего, тем фактом, что в то время как Восток находился под сильным влиянием субординационизма Оригена, на Запад, главным образом, влиял Тертуллиан, и поэтому Запад выработал тот тип богословия, который был более в согласии со взглядами Афана­сия. Кроме того, однако, надо принимать во внимание соперничество между Римом и Константинополем. Когда Афанасия высылали с Востока, он бывал, при­нят с распростертыми объятиями на Западе; и Соборы в Риме (341) и Сардисе (343), безусловно, подтверж­дали его учение.

Дело Афанасия на Западе было, однако, ослаблено возвышением Маркелла Анкирского до ранга победителей в области Никейского богословия. Он снова вернулся к старому различию между вечным и безлич­ным Логосом, присущим Богу, который открывался в Божественной энергии в деле Сотворения, и Логосом, ставшим Личностью при воплощении; он отрицал, что термин «исхождение» может быть применен к предсуществовавшему Логосу, и поэтому он запретил приме­нять имя «Сын Божий» к воплощенному Логосу; он считал также, что в конце С воей воплощенной жизни Логос вернулся к Своим предмирным отношениям с Отцом. По всей видимости, его теория оправдывала оригенистов или евсевиай, выдвигая обвинение в савеллианстве против их оппонентов, и являлась, таким образом, инструментом, расширяющим брешь между Востоком и Западом.

Были предприняты некоторые попытки закрыть эту брешь. В Антиохии были созваны Соборы, которые приняли Никейские определения, хотя и с двумя важ­ными исключениями. Они отстаивали единосущность и исхождение Сына благодаря действию воли Отца. Это, конечно, не могло удовлетворить Запад. Последо­вали другие Соборы и Синоды, на которых евсевиане напрасно искали западного признания смещения Афа­насия и вырабатывали другие символы веры примири­тельного, посреднического типа. Но все было напрас­но, пока Констанций не стал единственным императо­ром, и хитростью и силой ему удалось привести запад­ных епископов к согласию с евсевианами на Синодах в Арле и Милане (355).

в) Отлив после прилива

Победа снова оказалась опасной вещью для неправого дела. Она стала фактически сигналом к расколу антиникейской партии. Неоднородные элементы, из ко­торых она состояла, объединились в своей оппозиции Никейской партии. Но как только исчезло внешнее дав­ление, стало очевидным отсутствие у них внутреннего единства. Ариане и полуариане не соглашались друг с другом, да и среди последних не было единства. На Со­боре в Сирме (357) была сделана попытка объединить все партии, отложив в сторону использование таких терминов, как «сущность», «единосущие» и «подобосущие», как превосходящие человеческое разумение. Но спор зашел слишком далеко, чтобы его можно было уладить подобным образом. Настоящие ариане показали теперь свое истинное лицо и таким образом направили консер­вативную часть полуариан в Никейский лагерь.

Тем временем возникла молодая Никейская партия, состоявшая из людей, которые были, учениками Оригенской школы, но были признательны Афанасию и Никейскому символу за более совершенное толкование истины. Среди них главными были три каппадокийца, - Василий Великий, Григорий Нисский и Григо­рий Назианзин. Они увидели источник непонимания в использовании термина «ипостась», как синонимично­го и с «сущностью», и с «личностью», и поэтому огра­ничили его использование только описанием личного существования Отца и Сына. Вместо того чтобы начи­нать с «единосущия», как это делал Афанасий, они на­чали с трех «ипостасей» (личностей) в Божестве и по­пытались подвести их под учение о Божественной «сущности». Оба Григория сравнивали отношения Личностей в Божестве с сущностью Бога, с отношения­ми трех людей к их общей человечности. И именно благодаря тому, что они подчеркнули три ипостаси в Боге, они освободили Никейское учение от налета савеллианства в глазах евсевиан, и Личность Логоса ока­залась достаточно защищенной. В то же время они настойчиво утверждали единство трех Личностей в Божестве и различными путями это иллюстрировали.

г) Диспут о Святом Духе

До сих пор не было еще серьезного рассмотрения вопроса о Духе Святом, хотя и высказывались разные, несовпадающие мнения об этом. Арий считал Духа Святого первым сотворенным существом, произведенным Сыном, что было в полном согласии с мнением Оригена. Афанасий утверждал, что Дух Святой был одной сущности с Отцом, но Никейский символ содер­жит о Нем только неопределенное положение «Верую во Святого Духа». Каппадокийцы пошли по стопам Афанасия и энергично отстаивали единосущность Духа Святого. Иларий из Пуатье на Западе утверж­дал, что Дух Святой, Который проницает глубины Бо­жьи, не мог быть чуждым Божественной сущности. Со­вершенно противоположное мнение было высказано Македонией, епископом Константинополя, который заявил, что Дух Святой - это творение, подчиненное Сыну; но его мнение считалось еретическим, а его пос­ледователей стали звать «пневматомахами» (слово произведено, от двух других: «пневма» - дух и «маха» - плохо говорить о ком-то). Когда в 381 г . был созван Вселенский Собор в Константинополе, он одобрил Никейский символ и под руководством Гри­гория Назианзина принял следующую формулу отно­сительно Духа Святого: «И мы веруем в Духа Святого, Господа, Жизнедающего, от Отца исходящего, с Отцом и Сыном прославленного, говорящего через пророков».

д) Завершение учения о Духе Святом

Утверждение Константинопольского Собора оказалось неудовлетворительным в двух моментах:

1) не было использовано слово «единосущный», так что одинаковая сущность Духа Святого и Отца прямо не утверждалась;

2) не было определено отношение Духа Святого к двум другим Личностям.

Было положение, что Дух Святой исходит от Отца, но в то же время и не отрицалось, и не утверждалось, что Он также исходит от Сына. По этому вопросу не было полного единодушия. Говорить, что Дух Святой исходит только от Отца, выглядело, как отрицание су­щественного единства Сына с Отцом; а говорить, что Он исходит также и от Сына, казалось, будто Дух Свя­той находится в более зависимой позиции, чем Сын, и это было бы нарушением Его Божественности. Афана­сий, Василий и Григорий Нисский утверждали исхождение Духа Святого от Отца, ни в коей мере не проти­востоя учению о том, что Он также исходит от Сына. Но Епифаний и Маркелл Анкирский положительно от­стаивали именно это учение.

Западные богословы в целом считали, что Дух Святой исходит и от Отца, и от Сына; и на Синоде в Толе­до в 589 г . к Константинопольскому символу было добавлено знаменитое «филиокве» («И от Сына»). На Востоке окончательно сформулировал доктрину Иоа нн Дамаскин: существует только одна Божествен­ная сущность, но три Личности, или Ипостаси. Их нуж­но рассматривать как реальности Божества, но не со­относимые друг с другом, как это было бы у трех лю­дей. Они являются одним целым во всех отношениях, кроме их способа существования. Отец характеризу­ется тем, что Он ни от кого не произошел, Сын - сво­им рождением от Отца, а Дух - своим «исхождением». Отношения Личностей описаны у Иоа нна Дамаскина как взаимопроникающие, без смешивания. Не­смотря на свое категорическое отрицание субордина­ционизма, Иоанн Дамаскин все еще говорит об Отце как Источнике Божества и представляет Дух, как ис­ходящий от Отца через Логос. Во всем этом есть оста­ток греческого субординационизма. Восток никогда не принял «филиокве» Синода в Толедо. Это был тот камень, о который Запад и Восток разбились (раско­лолись).

Западная концепция Троицы нашла свое окончатель­ное завершение в великом труде Августина «О Троице». Он тоже подчеркивает единство сущности и Троичность Личностей. Каждый из трех Личностей имеет эту сущ­ность в полной мере, и поэтому они идентичны и в сущно­сти, и в Личности каждого в отношении двух других. Это не похоже на три человеческие личности, каждый из ко­торых обладает только частью общечеловеческой приро­ды. Более того, одна Личность никогда не является и не может быть без других; отношения зависимости между ними - взаимны. Божественная сущность принадлежит каждому из них, но с различной точки зрения, как Рожда­ющему, Рожденному или существующему через вдохно­вение. Между тремя ипостасями существуют отношения взаимопроникновения и взаимообитания. Слово «Лич­ность» не удовлетворяет Августина при определении от­ношений, которые существуют между тремя; однако он продолжает его использовать, как он говорит, «не для того, чтобы выразить их отношения, но для того, чтобы не молчать о них». В этой концепции Троицы Дух Святой естественно рассматривается как исходящий, и не только от Отца, но также от Сына.

Литература

II . ДОКТРИНА ТРОИЦЫ В ПОЗДНЕЙШЕМ БОГОСЛОВИИ

1. ДОКТРИНА ТРОИЦЫ В ЛАТИНСКОМ БОГОСЛОВИИ

Позднейшее богословие ничего существенного не добавило к учению о Троице. Были отклонения от истины и следующие за ними изменения в формулиров­ках. Росселин применил к Троице теорию номиналис­тов о том, что универсалии (общие понятия) являются просто субъективными концепциями, и таким образом он стремился избежать трудности в соединении чис­ленного единства с различием Личностей в Боге. Он рассматривал три Личности Божества как три суще­ственно различных индивидуальности, о которых мож­но сказать, что они являются одним целым только по происхождению и по имени. Их единство - это един­ство воли и силы. Ансельм на это справедливо возразил, что такая позиция логически ведет к трехбожию, и подчеркнул факт, что универсальные концепции пред­ставляют истину и реальность.

Если Росселин предложил номиналистическое истолкование учения о Троице, то Жильбер из Пуатье объяснял ее с точки зрения умеренного реализма Аристотелевского типа, т. е. утверждающего, что универса­лии существуют в конкретных явлениях. Он делал различие между Божественной сущностью и Богом и сравнивал их отношения с отношениями человечества и отдельных людей. Божественная сущность не есть Бог, но форма Бога, или то, что делает Его Богом. Эта сущность или форма (латинское слово «форма» озна­чает то, что делает вещь тем, что она есть) является общей для трех Личностей, и в этом отношении они являются одним. В результате его обвинили в том, что он учит о Четверобожии.

Абеляр говорил о Троице так, что его обвинили в Троице савеллианстве. По-видимому, он идентифицировал три Личности в Божестве с качествами могущества, мудро­сти и доброты. Имя Отца выражает могущество (силу), Сына - мудрость и Духа Святого - доброту. В то же время он также использует выражения, имплицит­но выражающие, что различия в Божестве являются действительными, личностными различиями, но он ис­пользует такие иллюстрации, которые ясно указывают в сторону модализма.

У Фомы Аквинского мы находим обычное пред­ставление учения о Троице, и таковым был преоблада­ющий взгляд Церкви того времени.

2. УЧЕНИЕ О ТРОИЦЕ В ПЕРИОД РЕФОРМАЦИИ

Кальвин пространно обсуждает учение о Троице в своих «Наставлениях» (1-й том, 13-я глава) и защища­ет доктрину, сформулированную Ранней Церковью. В целом он предпочитал не выходить за пределы про­стых утверждений Писания по этому вопросу и поэто­му во время своего первого пребывания в Женеве даже избегал использовать слова «Личность» и «Троица». Однако в своих «Наставлениях» он защищает эти тер­мины и критикует тех, кто отвращается от них. Кароли обвинил его в арианстве, что было совершенно беспоч­венно. Кальвин утверждал абсолютное равенство Лич­ностей в Божестве и даже поддерживал взгляд на са­мостоятельность существования Сына, подразумевая, что рожденным было личное существование Сына, а не Его сущность. Он говорит, что «сущность как Сына, так и Духа Святого - нерожденная» и что «Сын, как Бог, независимо от рассмотрения Его Личности, явля­ется самосуществующим; но как Сын, говорим мы, Он - от Отца. Таким образом, Его сущность не имеет происхождения, но источник Его Личности - Сам Бог» («Наставления», 1-13, 25). Иногда говорится, буд­то Кальвин отрицал вечное происхождение Сына. Это утверждение основывается на следующем отрывке: «Что пользы спорить о том, всегда ли Отец порождает, видя, что глупо воображать постоянный акт рождения, когда очевидно, что три Личности существовали в одном Боге от Вечности» («Наставления», 1 -13, 29). Но это утверждение вряд ли имело намерение отрицать вечное рождение Сына, так как он ясно учит этому в других частях. Более вероятно, что это просто выра­жение несогласия с Никейскими спорами о вечном рождении, как постоянном движении, всегда завершен­ном и, однако, никогда не завершающемся. Уорфилд говорит: «Кажется, Кальвин находит эту концепцию трудной, если не вовсе бессмысленной» («Кальвин и кальвинизм»). Учение о Троице, как оно сформулиро­вано Церковью, находит свое выражение во всех ре­форматских вероучениях и наиболее полно и с вели­чайшей точностью - в главе III В торого Гельветского вероучения.

В шестнадцатом веке социниане объявили, что учение о трех Личностях, обладающих общей сущностью, лишено логики, противоречит разуму, и пытались отвергнуть его на основании текстов, цитируемых арианами. Но они пошли дальше ариан в отрицании предсуществования Сына и считали, что Христос, в С воем существе и по природе, был просто человеком, хотя Он и обладал особой полнотой Духа, имел особое знание Бога и при Своем Вознесении получил власть над всем. Они определяли Дух Святой как добродетель, «энергию, текущую от Бога к людям». В их концепции Бога они были предшественниками современных унитариев и модернистов.

В некоторых местах субординационизм снова вы­шел на передний план. Некоторые арминиане, (Елископий, Курцеллей, Лимборх), веря, что все три Личнос­ти имели одну и ту же Божественную природу, припи­сывали, однако, некоторое преимущество над другими Личностями - Отцу, в порядке, достоинстве и силе верховенства. В их понимании вера в равенство положения непременно вела к трехбожию.

3. ДОКТРИНА ТРОИЦЫ ПОСЛЕ ПЕРИОДА РЕФОРМАЦИИ

В Англии Самуил Кларк, придворный проповедник при королеве Анне, издал в 1712 г . свой труд о Троице, где он приближался к арианскому взгляду на субординацию. Он говорит об Отце, как верховном и единственном Боге, единственном Источнике всего су­щего, власти и авторитета. Рядом с Ним изначально существовала вторая Божественная Личность, называ­емая Сыном, Который ведет С вое бытие и свои каче­ства от Отца, не по простой необходимости или по при­роде, а по изъявлению избирательной воли Отца. Он отказывается заниматься вопросом, был ли Сын рож­ден из сущности Отца или же был сотворен из ничего; существовал ли Он от вечности или только до всех миров. Вместе с этими двумя существует третья Лич­ность, которая имеет свою сущность от Отца через Сына. Он подчинен Сыну и по природе, и по воле Отца.

Некоторые богословы Новой Англии критиковали учение о вечном рождении. Эммонс даже называл его «вечной бессмыслицей», а Моисей Стюарт заявил, что это выражение было очевидным языковым противоре­чием языка и что их самые выдающиеся богословы, в течение сорока прошедших лет, выступали против него. Он сам не любил этого выражения, потому что рас­сматривал его как противоположное настоящему равенству Отца и Сына. Следующие слова, похоже, вы­ражают его точку зрения: «Отец, Сын и Святой Дух - это слова, которые означают различия в Божестве, про­явленные нам в деле искупления, и вовсе не предназ­начены отмечать вечные отношения в Божестве, какие они есть сами по себе».

Савеллианские истолкования Троицы можно най­ти у Сведенборга, который отрицал Троицу по суще­ству и говорил, что, когда мы говорим - Отец, Сын и Дух Святой, - мы просто указываем на различия в вечном Богочеловеке, воспринявшем человеческую плоть в Сыне и действующем через Духа Святого; так­же можно найти савеллианство и у Шлейермахера, ко­торый говорит, что Бог С ам в Себе, как неведомое един­ство, лежащее в основе всех вещей, - это Отец, Бог, Который входит в созидательное личностное существо­вание в человеке, и особенно в Иисусе Христе, - это Сын, а Бог, как жизнь воскресшего Христа в Церк­ви - это Дух Святой; подобные же взгляды у Гегеля, Дорнера и других. У Ритчля и многих модернистов современности снова появляются взгляды Павла Самосатского.

Вопросы для дальнейшего изучения

Литература

к.ф.н. С.В. Посадский

Учение о Святой Троице есть средоточие христианской веры. Догмат о Боге едином по Существу и Троичном в Лицах отличает Христианство от всех иных религий, притязающих на знание о Боге. Этот догмат проводит четкую грань между абстрактным, отвлеченным представлением о Создателе и знании конкретном, содержательном, приоткрывающем саму природу Божества, являющем все богатство Его внутренней Жизни. Такое знание не является плодом умозрительных спекуляций. Оно приходит из области духовного опыта, из реального общения человека со своим Создателем. Такое знание есть итог Божественного Откровения, данного в Священном Писании и Писаниях святых отцов, а отнюдь не результат усилий человеческого ума. Источник этого знания – Сам Бог, раскрывшийся человечеству в Христианстве, давший знание о Себе в учрежденной Им Православной Церкви.

Божественный Разум обладает всеми свойствами несотворенной Божественной сущности (природы, естества). Божественный Разум всесовершенен, ведь Бог Сам в Себе «пресовершен и преславлен» . Он обладает всеми совершенствами вне всякой степени и без всякой меры, превосходя Своим совершенством все сотворенные существа. Для человека Он есть Ум непомыслимый, поскольку бесконечно превышает ограниченное человеческое разумение и смысл. И не только для человека, но и для бесплотного ангельского бытия Он есть непостижимый Ум, ибо Он творит все умопостигаемые и разумные сущности ангелов и естества человеческих душ.

Божественный Разум свободен от всякого ограничения (предела) и недостатка, Он беспределен и неограничен. Божественный Разум самобытен и независим, ибо не обязан Своим бытием никакому иному существу. Божественный Разум вечен, не имеет ни начала, ни конца, свободен от всех условий времени. Божественный Разум неизмерим и вездесущ, не подвластен пространству и месту, присутствует всюду. Божественный Разум неизменяем, Он пребывает Одним и Тем же в Своих безмерных совершенствах. Божественный Разум всесилен и всемогущ, Он обладает неограниченной творческой силой.

Божественный Разум всеведущ, ибо знает все возможное, знает все существующее – прошедшее, настоящее и будущее. Его знание бесконечно отличается от знания человеческого. Он знает все сущее тем же знанием, каким знает Себя, а не в результате изучения сущего. «Божественный Ум все разумеет запредельным всему знанием, как Причина всего, в Себе сосредоточив опережающее знание всего, – прежде появления ангелов зная и производя ангелов, и все остальное зная и вводя в существо изнутри, с самого начала, – говорит . – Не от сущих ведь, изучая сущее, имеет ведение Божественный Ум, но от Себя и в Себе: как Причина Он предымеет и просодержит разумение, знание и сущность всего, не по наружности судя о каждом, но как знающий и содержащий единую причину всего».

Божественный Разум высочайше свободен, поскольку определяет Свое действие вне всякой необходимости. Он есть Разум самодержавный, самодовольный и самовластный. Он определяется в Своих действиях только собственным хотением и произволением. Божественный Разум совершенно свят, ибо совершенно чист от всякого греха, непреклонен ко злу. Божественный Разум совершенно добр и благ. «Высочайший Ум, верховное Благо, сверхживое и пребожественное Естество, будучи совершенно и всяческим образом неспособно воспринимать в Себя противоположности, очевидно, обладает Благом не как качеством, но имеет Его Своей сущностью, – учит св. . – Поэтому любое частичное благо, какое только можно себе мысленно представить, содержится в Нем, или, лучше сказать, этот Ум Сам есть всякое благо и превыше его». Божественный Разум заключает в Себе все свойства Божественной природы, которые неисчислимы для сотворенного ума человеческого.

Божественный Разум не есть нечто внешнее Богу. Он есть Сам Бог. Неотделимость Божественного Разума от Бога есть очевидная истина, которой всегда учила Православная . Отрицая мнения еретиков, полагавших, что Ум Божий существует отдельно от Бога, Православная Церковь словами св. указывала, что если Бог произвел ум, то Он уже представляется существом сложным и телесным, так что произведший Бог существует отдельно, а произведенный ум также отдельно, если же ум произведен умом, то они (еретики) разделяют и раздробляют Ум Божий на части. «Но куда и откуда он вышел? – спрашивает св. Ириней Лионский. – Ибо что производится кем-либо, то выходит во что-либо уже существующее. Но что существовало прежде Ума Божьего, во что бы, по их словам, он вышел? И как велико было то место, которое бы приняло и вместило Ум Божий? Если они скажут, что Он вышел, как луч от солнца, то как здесь находится воспринимающий воздух, который древнее самого луча, так в этом случае они должны указать на нечто существующее, куда вышел Ум Божий, что способно вмещать его и древнее его» . Для подтверждения мысли о неотделимости Ума Божия от Бога св. приводит в пример образ Божий – человека, в котором ум не является чем-то отдельным, внешним и инородным: «Если таким образом уже у людей ум сам не производится и, производя остальное, не отделяется от живого человека, а только обнаруживаются его же возбуждение и состояния,- тем более Ум Бога, Который есть весь Ум, не может отделяться от Него Самого, ни производиться от иного, как нечто иное» .

Божественное Бытие есть Наивысшее Личное Бытие и Божественный Разум всецело Личен. Он – полнота Личного бытия, не имеющая недостатка. Он – совершенство Личного бытия, не знающее пределов и ограничений. Он – Личное бытие в самом глубоком и непостижимом для сотворенного ума смысле этого слова. Он есть Божественная Личность. На языке богословия Личностная природа Божественного Разума выражается словами Персона (лат. persona – личность, лицо) или Ипостась (греч. hypostasis – личность, лицо). Говоря этим возвышенным языком, православное богословие утверждает, что Бытие Божественного Разума целиком и полностью Ипостасное, Персональное, Личностное Бытие. Божественный Ум есть Ипостасное, Персональное, Личностное Начало, создавшее вселенную и человека. Он – Персона, Ипостась, Личность, Лицо.

Божественный Ум именуется Православной Церковью Отцом. Что же означает Божественное Отцовство? Для того чтобы дать ясный ответ на этот вопрос, важно понять, существует ли образ Божественного Отцовства в нашем сотворенном мире и каков его истинный смысл?

Вспомним, что в нашем мире слово «отец» обозначает степень родства. При этом оно имеет три основных значения – биологическое, общественное (социальное) и высшее – разумно-словесное, восходящее к деятельности человеческого ума и порождаемого им слова.

Когда мы говорим об отце в биологическом смысле, то понимаем мужчину в отношении к своим собственным детям. В таком смысле отцовство – это кровно-родственные телесные, физиологические отношения, определяемые естественной генетической близостью. Это отцовство физическое, материальное, вещественное, грубое, и оно всецело чуждо Богу.

Бог всесовершенен, Он безмерно выше биологической жизни. Он является Творцом всего вещественного материального мира. Он – Творец всех биологических организмов и их жизненных процессов. Он несравним с ними, превосходит их несовершенное существование. «Он не имеет ни окраски, ни внешнего вида, так как владеющий ими тем самым приобщается к разряду сотворенных предметов. В Нем нет различия мужеского и женского начала, так как тот, в ком это есть, бывает подвержен страстям. Небо Его не обнимает, но Он небо и все видимое и невидимое содержит Собою», – учит христианский апологет .

Божественное Откровение говорит, что все в мире Бог сотворил из невидимого для человеческого глаза вещества (), Сам же Он есть невещественный Творец вещества, не приемлет в Свое бытие ничего от сотворенного Им мира. «Иное вещество, и иное Бог, и между ними величайшее расстояние, – ибо Бог не сотворен и вечен и может быть постигаем только умом и мыслию, а материя сотворена и тленна», – говорит христианский апологет .

«Назовешь ли Божество телом? – спрашивает св. . – Но как же назовешь бесконечным, не имеющим ни пределов, ни очертания, неосязаемым, незримым? Неужели таковы тела?» . Бог есть Существо «бестелесное, и не имеющее формы, и невидимое, и неописуемое», – говорит св. . Всесовершенное Божественное Бытие «неописуемо, беспредельно, не имеет образа и вида», – вторит ему св. . Издревле Церковь решительно отрицала телесные представления о Боге, рассматривая учение о телесности Бога как заблуждение и ересь.

Итак, Бог всецело чужд биологического отцовства, поскольку Сам является Творцом биологических процессов, будучи по Своей природе нематериален и невещественен. Но только ли биологическое отцовство встречается в нашем сотворенном мире? Конечно же, нет. Ведь уже на уровне семейной жизни мы можем говорить об отцовстве социальном, которое превосходит все биологические связи. Так, в случае усыновления отец может быть и неродным, и в то же время со всем правом считаться отцом. Более того, воспитатель может именоваться отцом воспитуемых, начальник – отцом подчиненных, губернатор – отцом города, правитель – отцом народа, и так во многих формах социальных взаимосвязей. Всякий человек, духовно участвующий в становлении личности других людей, руководящий и направляющий их жизнь, с полным правом именуется в обществе отцом. Это значит, что понятие «отец» в обществе в определенной степени возвышается, преображается и одухотворяется. Но в то же время важно заметить, что, в отличие от биологического отцовства, оно утрачивает сущностную, природную связь, предполагает бόльшую разделенность, подразумевает умаление, более слабую степень родственных отношений.

Не будучи биологическим, Божественное Отцовство должно чем-то напоминать общественное (социальное) отцовство. Действительно, ведь если Бог заботится и промышляет обо всем Своем творении, то в этом значении, наверное, Он может быть назван Отцом созданного Им мира. Однако, при всем кажущимся сходстве, такое наименование неточно, ибо не отражает бытийные взаимоотношения Творца и творения.

Все дело в том, что Бог не породил сотворенный Им мир из Своего Существа (естества, природы), а создал его из ничего, сотворил из небытия. «Познай, что все сотворил Бог из ничего ()», – говорит Священное Писание. Словам «из ничего» в греческом тексте соответствует «ex ouk onton», в латинском переводе – «ex nihilo», в славянском – «из несущих». Творение мира из небытия свидетельствует о том, что Бог создает совершенно новую – тварную, внебожественную действительность. Созданный Богом мир совершенно иноприроден и иносущен Ему. Можно сказать, что между Богом и миром нет никаких родственных отношений, поскольку Бог и мир не обладают единой сущностью и природой. Бог для того «привел все из небытия в бытие, дабы через дела Его познавалось и постигалось величие Его», – говорит св. . «Всё сотворенное по своей сущности нисколько не подобно Творцу, но находится вне Его», – учит св. . Все сотворенное могло и не существовать, творение «приходит в бытие, составляясь отвне», и нет никакого сходства между возникающим из ничего и вечно Сущим Творцом . Существует бесконечное расстояние между Богом и Его творением, и это расстояние есть расстояние Нетварной и тварной природы, ибо всё сотворенное удалено от Бога и отстоит от Него не местом, а природой, по слову св. .

Если Бог создал мир из небытия, то именовать Бога Отцом по отношению к миру мы можем лишь благодатно, но не сущностно. Таким наименованием мы можем описывать Его благостное расположение к Своим созданиям, Его милосердное соучастие в их жизни в виде промышления и спасительного руководства, но никак не реальную сущностную связь Создателя с сотворенным Им миром. Такое Божественное Отцовство будет благодатным, то есть предоставленным по особому благому дару, по особому благому действию Бога, по преизбытку Его любви к творению, но отнюдь не природным, не естественным Богу, не Отцовством по Его Божественной сущности. В отношении к спасаемому Богом человеку такое Отцовство будет Отцовством усыновления, которое дается по дару благодати (по особому Божественному действию) через веру в Иисуса Христа, но не происходит изначально из Самой Божественной природы, не подается по естественному рождению. В таком случае Божественное Отцовство не имеет сущностного значения, а являет собой лишь иносказание и символ Божественного отношения к человеку, говорящий нам о том, что всесовершенный Бог, будучи бесконечно благ, восхотел, чтобы появились другие существа и стали причастниками Его благости и вечной нетленной Жизни, а потому и вызвал из небытия вселенную, и теперь непрестанно промышляет о ней, желая спасения человеческому роду.

Важно помнить, что, когда мы говорим об отцовстве в обществе, то мы говорим об отношениях между людьми. Разумеется, общественные отношения – прежде всего, отношения между человеческими душами, но они требуют и телесных действий, а, значит, социальное отцовство все же не совсем возвышенно, ибо связано с физическим миром и действующим в нем телом. Но есть ли понятие отцовства, которое превосходит сами межчеловеческие отношения и связанную с ними телесность? Да, оно, несомненно, есть. Такое отцовство присутствует в самом человеческом мышлении, заложено в самой деятельности человеческого ума.

Человеческий ум рождает мысль, идею. Эта мысль может именоваться также «образом», «планом», «проектом», «теорией», «замыслом», «концепцией». Так, художник рождает в своем уме образ картин, писатель рождает замысел книги, ум ученого рождает гипотезу. Но не только художник, ученый или писатель, но и всякий простой человек, не поглощенный творческой деятельностью, тоже порождает своим разумом разнообразные мысли, образы, планы, теории, цели. Иными словами, каждый человек может стать отцом мысли или идеи, каждый человек может сказать: «у меня родилась идея», «у меня родилась мысль».

При этом рождение мысли происходит не физически, а идеально и совсем не обязательно требует ее материального воплощения. Сколько оригинальных целей, образов и проектов не воплощаются в жизнь, оставаясь неотъемлемой частью душевного мира человека! О писателе, художнике, сценаристе и ученом говорят, что он носит свой замысел в самом себе, и этот замысел может быть и не осуществлен в мире материальной практики. Присутствуя в человеческой душе, такой замысел становится частью самого человеческого ума, частью самой человеческой личности, а значит, и находится в самой ближайшей степени родства к человеку.

Важно отметить, что биологическое отцовство не только объединяет, но все же и разделяет. Через него происходит становление ребенка, который рожден биологическим отцом телесно. Однако если говорить о происхождении душ, то, разумеется, они творятся Богом, а не порождаются подобно телам. Следовательно, единение отца и сына в биологическом отцовстве имеет определенные границы, поскольку в нем присутствуют две отдельные души, являющие собой самостоятельные сущности, возникшие независимо друг от друга.

В сравнении с биологическим отцовством идеальное отцовство ума по отношению к мысли, напротив, совсем не ведет к разделению сущностей. Идеальная связь ума и мысли такова, что ум и мысль остаются нерасторжимы в пределах единого человеческого существа, в пределах целостной человеческой души, которая всегда пребывает всецело единой и нераздельной.

Социальное отцовство тоже ведет к умалению родственных связей. Ведь непосредственная порождающая сущностная связь между людьми в нем отсутствует. В сравнении с социальным отцовством разумное отцовство, наоборот, возрождает родственные отношения в высшей мере, подавая и естественную родственную связь мысли и ума, и их нераздельность в пределах человеческого существа.

Что же представляет собой порождаемая умом мысль? Без сомнения, она является словом. Ведь действие разума неразрывно связано с речью, сама сущность разумного мышления выражается в словах, человеческие мысли существуют только в слове и через слово.

Но что же такое это слово? Тождественно ли оно внешней, произнесенной человеком речи? Очевидно, что нет! Это не внешнее, произнесенное, а внутреннее, душевное слово. Это слово есть внутренняя душевная речь человека, совсем не требующая действия языка и иных физиологических органов. Это слово всегда присутствует в разумной человеческой душе, предшествуя внешней физической речи. Внутреннее слово, или внутренняя душевная речь, есть само человеческое мышление, сам смысл (мысль) умственной деятельности, ведь мыслить, значит говорить без внешних физических слов.

В греческой философии, а затем и у святых отцов внутреннее слово получило название эндиатического (духовного, внутреннего) логоса (логос эндиатетос, греч. λόγοι ένδιάθετοι), то есть слова, которое осуществляется без телесного аппарата речи, которое не нуждается в звуковом обозначении, хотя и может быть выражено телесно. Этот внутренний логос противопоставлялся внешнему, звуковому или профорическому логосу (логос профорикос, греч. λόγοι προφορικοί), то есть вещественно произносимым словам. Внутренний и внешний логосы описывались как существующий в человеческой душе смысл и выражаемый внешним физическим действием знак, представленный буквами и словами физической речи.

О разделении внешнего (телесного) и внутреннего (мысленного) слова точно учит св. : «понятие слова двояко: есть слово, произносимое голосом, и оно по произношении исчезает в воздухе; и есть слово внутреннее, заключенное в сердцах наших, мысленное» .

О внутреннем слове хорошо говорит св. Иоанн Дамаскин: «Внутреннее слово есть движение души, происходящее в уме без какого-либо выражения в речи. Поэтому бывает, что часто мы молча, мысленно произносим целую речь или рассуждаем во сне. В отношении этого вида слова, преимущественно, мы и являемся словесными, или разумными, ибо и немые от рождения или потерявшие способность речи вследствие болезни, тем не менее, суть существа разумные. Внешнее же слово имеет действительно существование в речи и в разных языках; иначе сказать: это – слово, произносимое устами и языком; отсюда оно и называется произносимым, или внешним» .

Прекрасное определение внутреннему слову дает св. : «Внутренний логос сердца есть то, чем мы размышляем, судим, составляем труды, читаем тайно целые книги, без того, чтобы наши уста произносили слова» . Наделенная разумом и внутренним словом, человеческая душа всегда именовалась святыми отцами сущностью разумной и словесной (логосной, логической). «Душа есть сущность умственная и логическая, и умствует и логизирует», – учит св. . «Душа есть сущность живая, простая, бестелесная, словесно-разумная», – учит св. Иоанн Дамаскин .

Именно в разумной и словесной душе человека святые отцы усматривали образ Божий. Св. очень точно замечает, что в словах Священного Писания о сотворении человека по образу Божию присутствует смысловая пауза, резко отделяющая создания образа от разделения полов: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. ()». «Сотворил Он человека, по образу Божию сотворил его – и потом присовокупив к сказанному: мужчину и женщину сотворил их, что чуждо умопредставляемому о Боге, – говорит св. . – Ибо думаю, что Божественным Писанием в сказанном преподается некий великий и возвышенный догмат, и он таков: человеческая природа есть средняя между двумя, одна от другой разделенных и стоящих в самых крайностях, между природой Божественной и бестелесной и между жизнью бессловесной и животной, потому что в человеческом составе можно усматривать часть того и другого из указанных естеств, из Божественного – словесность и разумность, что не допускает разности в мужском и женском поле, и из бессловесного – телесное устроение и образование, разделяемое на мужской и женский пол. … Ибо Писание сперва говорит: Сотворил Бог человека по образу Божию, показывая этими словами, как говорит апостол, что в таковом несть мужеский пол ни женский; потом присовокупляет отличительные свойства человеческого естества, а именно: мужчину и женщину сотворил их… Изобретает для образа различие мужского и женского пола, которое не имеет никакого отношения к Божественному Первообразу, но, как сказано, присвоено естеству бессловесному» .

Таким образом, разумно-словесное, умственно-мысленное, идеальное отцовство, свойственное человеческой душе, где ум порождает внутреннее слово, говорит о человеке как образе Божьем. Оно бесконечно превосходит биологическое и, конечно, социальное отцовство по самой степени родства. Ведь родственные отношения ума и порожденной им мысли бесконечно ближе, чем отношения биологического отца и ребенка, а также всех видов отцовства в обществе. Такое отцовство есть самое возвышенное, самое одухотворенное отцовство, которое только и может быть в Самом Боге, являющемся Первообразом человеческой души и присущей ей разумно-словесной жизни.

Божественное Отцовство имеет всецело духовный, возвышенный, нематериальный смысл. Божественный Ум называется Отцом и именуется так без какого-либо низкого и грубого вещественного значения. Ведь Он не сотворенное существо, не получил начала во времени, но существует от вечности, невидим, невещественен, нематериален, бестелесен, иносущен и иноприроден всему тварному миру. Его Отцовство – вечное, невещественное, невидимое, не имеющее грубости телесной, лишенное ограниченности, свойственной материальной природе. Кого же может рождать всесовершенный Божественный Ум как не всесовершенное Божественное Слово, именуемое Единородным Сыном Божьим?

Божественный Отец, Ум Божий, рождает Божественного Сына, Свое Божественное Слово, рождает вечно, невещественно, нематериально, бестелесно, невидимо, рождает вне временных и пространственных ограничений, без всякого места и часа, вне длины, высоты и широты, вне периода, момента и даже мига.

О Божественном Слове многократно учит Писание. Уже в Книге Бытия мы читаем, что Бог творит мир Своим Словом: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. ()». Все творение вершится Словом, через Которое возникает сущее: «И сказал Бог: … И стало так». (). «Слово Мое, Оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я посылаю Его ()», – говорит Господь через пророка. «Он сказал, и они сделались, повелел, и сотворились», – восклицает Богодухновенный псалмопевец Давид (). «Слово Твое исходило, и тотчас являлось дело, вдруг явилось безмерное множество плодов и многоразличные приятности для вкуса, цветы в виде своем неизменные, с запахом, несказанно благоуханным», – говорит о творении мира Словом Божьим Ездра (). «Верою мы постигаем, что миры устроены Словом Божиим, так что из невидимого возникло видимое ()», – говорит апостол Павел. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога, Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть ()», – учит евангелист Иоанн.

Через Свое Божественное Слово Божественный Ум раскрывает Себя человечеству. «Когда Бог Всемогущий сотворил человечество Своим собственным Словом, Он увидел, что они, вследствие ограниченности своей природы, не могли иметь знание своего Творца, Невещественного и Несотворенного, – говорит св. . – Он сжалился над ними и не оставил их без познания Себя, чтобы их существование не оказалось бесцельным. Ибо какой смысл существовать творению, если оно не может знать своего Творца? Как люди могут быть разумными, если они не имеют никакого знания Слова и Разума Отца, через Которого они получили свое существование? Они были бы не лучше, чем животные, не имея никакого знания, кроме земных вещей, и почему Бог должен был сотворить их вообще, если Он не побудил бы их знать Его? Но благой Бог дал им долю в Своем собственном образе, то есть в нашем Господе Иисусе Христе, и сделал их даже по собственному образу и подобию. Почему? Просто, чтобы через этот дар Богоподобия в себе они могли бы почувствовать Абсолютный образ, Который является Самим Словом, и через Него познать Отца. Это познание своего Творца является для людей единственной действительно счастливой и благословенной жизнью» . Божественное Слово является Сыном и Богом Воплощенным – Иисусом Христом: У нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им (), ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно ().

Божественное Слово именуется в Священном Писании Единородным Сыном (греч. ο μονογενησ υιοσ) Божьим: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (); И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (); Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия ().

Само наименование «единородный сын» употребляется тогда, когда у отца только один сын и больше нет детей. Слово «единородный» (греч. monogenesis) состоит из двух частей monos – «один, единичный» и genos – отпрыск, потомок (отсюда genesis – «рождение»), что вместе говорит о единственном в своём роде, уникальном и неповторимом рождении и родстве. Это прекрасно разъясняет св. : «Теперь, когда ты слышишь, Сына , не разумей Сына усыновленного, но естественного, Сына Единородного, Который не имеет у Себя другого брата. Единородным Он называется потому, что по Божественному достоинству и рождению от Отца не имеет брата… Итак, Он есть Сын Божий по естеству, не по усыновлению, рожденный от Отца» .

При этом наименование «Единородный Сын» раскрывает не только уникальность и неповторимость Божественного рождения Отца Сыном в количественном значении, но и указывает на глубокое качественное отличие такого рождения от всех физических процессов мира, указывает на сам способ рождения, который осуществляется возвышенно и нетелесно.

Почему же Самим Богом избрано имя Сына?

Во-первых, для того, чтобы показать отношения родственности, единство естества, природы, сущности, то есть единосущие Сына и Отца. «Он именуется Сыном, потому что он тождествен с Отцом по сущности, и не только тождествен, но и от Отца» – учит св. Григорий Богослов . Единородный Сын Божий совершенно нетварен в Своем Божественном бытии, ибо «то, что рождается, то естественно происходит из порождающей сущности; то, что творится, то созидается вне, как нечто чуждое» .

Творение из ничего или из уже сотворенного есть акт или деяние воли, но рождение есть акт природы. Творение есть действие, которое совершается не из природы, не из сущности, поэтому все творение иноприродно и иносущно Творцу. Рождение, напротив, из природы и потому всецело единоприродно, единосущно. «Рождение состоит в том, что из сущности рождающего производится рождаемое, подобное по сущности. Творение же и создание извне и не из сущности творящего и созидающего, и совершенно неподобно по естеству», – учит св. Иоанн Дамаскин .

Во-вторых, имя Сына неразрывно связано со Словом. Родственные отношения Отцовства и Сыновства в Боге присутствуют в наивысшей мере, ибо это отношения разумно-словесные.

Святые отцы и Учители Церкви говорят, что в Своем отношении к Божественному Уму Божественное Слово воссоздает отношение умственной и словесной силы человеческой души, поскольку именно в человеческой душе заключен образ Божий. Об отношении слова к уму св. учит: «Ум рождает слово из естества своего» . Именно это естественное рождение слова из сущности ума является тем образом, который приоткрывает тайну Святой Троицы, тайну рождения Сына Божьего Божественным Отцом. Более того, поскольку образ Божий заключен в человеке, то сравнение человеческого ума и слова с Божественным становится единственным наиболее оправданным и верным теоретическим путем для постижения тайны Божественного бытия.

«Сын Божий так относится к Отцу, как слово к уму, не только по бесстрастному рождению, но и по соединению с Отцом, и потому, что изъявляет Его», – говорит св. Григорий Богослов . Эти слова св. Григория прекрасно разъясняют, что бесстрастное, то есть совершенно возвышенное и идеальное, лишенное преходящих, бренных свойств материи, рождение слова от ума в человеке может служить тем образом, от которого мы можем восходить к Самому Первообразу Ума и Слова в Боге. При этом не только само порождение, но и само идеальное соединение ума со словом, которое раскрывает деятельность ума, указывает на Божественный Первообраз.

Мысль о бесстрастном рождении и соединении по образу человеческого ума и слова глубоко развивает блаженный . «Так Единородный Сын, хотя рождается от Отца, но соприсущ Родившему, как слово уму, – учит блаж. Феодорит Кирский. – Чтобы нам, слыша о Сыне, не впасть в человеческие догадки и не подумать, что Зиждитель всяческих рожден подобно нам, евангелист нарек Его Словом, научая этим, что это рождение свободно от всякой страсти, потому что наш ум, рождая слово, не имеет нужды в общении с женою, не терпит какого-либо сечения или течения, но, будучи совершенным, производит совершенное слово. Поэтому научаемся через это и бесстрастию рождения, и вечности Единородного» . По мысли блаж. Феодорита, само имя «Слово» удостоверят сверхприродность, сверхматериальность рождения Сына, учит отделять Его бытие от бытия грубого вещественного мира. Что же касается образа человеческого ума и слова, то этот образ свидетельствует о Божественности Сына, поскольку от человеческого ума рождается лишь человеческое слово, а от Божественного - только Божественное.

Святой Григорий Нисский говорит о единоприродности (единосущии) Божественного Ума и Слова, полагая, что к нераздельности природы Ума и Слова в Боге можно прийти и через нераздельность ума и слова в человеке. «Неразличны по естеству и Само Слово, и Тот, от Кого Оно. Как о своем слове говорим, что оно от ума, но не совершенно одно и то же с умом и не вовсе иное с ним, поскольку оно от ума, т. е. нечто иное, а не ум; а поскольку приводит в обнаружение сам ум, то не может быть представляемо инаковым от ума. Напротив того, будучи одно с ним по естеству; так и Слово Божие по самостоятельности Своей отличается от Того, от Кого имеет ипостась, а поскольку имеет в Себе то же, что усматривается в Боге, то по естеству есть одно и то же с Ним, находимым по тем же самым признакам. Ибо благость ли, могущество ли, премудрость ли, вечность ли бытия, непричастность ли пороку, смерти и тлению, совершенство ли во всем или что-либо совершенно этому подобное сделается признаком, Входящим в понятие об Отце, то по тем же самым признакам найдешь и существующее от Него Слово», – учит св. Григорий Нисский . Итак, через образ сотворенного человеческого ума и слова, по мнению святого, возможно восхождение к познанию тождества естеств и свойств несотворенного Божественного Слова и Ума.

Наиболее последовательно и глубоко среди русских святых образ человеческого ума и слова для раскрытия единосущия Отца и Сына приложил св. . «Человек – образ и подобие Бога. Бог, неприступный в величии Своем, Бог, превысший всякого образа, изобразился в человеке, изобразился с ясностью и славой. Так изображается солнце в смиренной капле воды, – учит св. Игнатий Брянчанинов. – Образ Троицы-Бога – троица-человек. Три лица в троице-человеке – три силы его духа, которыми проявляется существование духа. Мысли наши и духовные ощущения проявляют существование ума, который, проявляясь со всей очевидностью, вместе пребывает вполне невидимым и непостижимым. … Самое существо души нашей – образ Бога. … Ум наш – образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называем мыслью) – образ Сына; дух – образ Святого Духа. Как в Троице-Боге три Лица неслитно и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке три лица составляют одно существо, не смешиваясь между собой, не сливаясь в одно лицо, не разделяясь на три существа. Ум наш родил и не перестает рождать мысль, мысль, родившись, не перестает снова рождаться и вместе с тем перебывает рожденной, сокровенной в уме. Ум без мысли существовать не может, и мысль – без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непременно и существование мысли. Точно так же дух наш исходит от ума и содействует мысли. Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух. … Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа, совечных, собезначальных, равночестных, единоестественных. Видевый Мене, виде Отца, – возвестил Сын, – Аз во Отце, и Отец во Мне есть (). То же можно сказать об уме человеческом и мысли его: ум, невидимый сам по себе, является в мысли, ознакомившийся с мыслью, ознакомился с умом, произведшим эту мысль» .

Указывая на человеческое слово как образ Божественного, святые отцы неизменно отмечали, что образом Божьим является именно внутреннее, душевное, а не внешнее, произнесенное слово. Именно внутренний мысленный логос, логос эндиатетос, не требующий в своем осуществлении телесного речевого аппарата, свидетельствует об образе Божьем в человеке. Отсюда и Само Слово Божие должно понимать как Божественную Мысль, не сводя Его к слову физическому, произнесенному. «Отец родил Сына не так, как ум в человеке рождает произнесенное слово. Ибо ум пребывает в нас неизменным, а слово произнесенное, рассеиваясь в воздухе, теряется. Но мы знаем, что Христос родившийся есть Слово не произнесенное, но Слово постоянно пребывающее и живущее, не устами изреченное, но вечно, неизреченным образом, как Лицо, рожденное от Отца», – говорит св. Кирилл Иерусалимский . «Когда же приписываем Богу глас, речь и повеление, тогда под Божиим словом не разумеем звука, издаваемого словесными органами, и воздуха, приводимого в сотрясение посредством языка», – пишет св. Василий Великий . «Ум есть Отец Мысли, – учит св. Ириней Лионский. – Бог, будучи весь Ум и весь Слово, то и говорит, что мыслит, и то мыслит, что говорит. Ибо Его Мысль есть Его Слово и Слово есть Ум, и всеобъемлющий Ум есть Сам Отец» .

Сравнивая Божественное Слово с внутренним человеческим, святые отцы учат, что внутреннее человеческое слово является лишь образом Божественного Слова. Но образ совсем не тождественен Первообразу. Ведь образ есть нечто сходное с оригиналом, но по сущности отнюдь им не является. Человеческие ум и слово есть символ Божественный Разумного и Словесного бытия. Символ предназначен возвышать человеческий ум и мысль к Божественному Уму и Мысли, но отнюдь не подменять их собой. Отношения между образом и Первообразом не сводятся к отождествлению. Такие отношения предполагают как сходство, так и существенное, непреодолимое различие.

Сходство разумно-словесного образа человека с Божественным Первообразом заключается в следующем: человеческий ум и слово лишены грубой физический телесности; человеческий ум порождает слово, которое не отделяется от него, или, что то же, рождается неразлучно; человеческий ум порождает слово из своего существа (естества, природы), а не извне. Так и в Боге как в Первообразе Ум рождает Слово нетелесно, бесстрастно. Божественный Ум рождает Слово нераздельно и неразлучно, «неразделимый Бог безраздельно родил Сына» , «Сын родился от Отца, но не отделился от Него, или что то же, родился неразлучно (άδιαστατως)» . Божественный Ум рождает Слово из Своего Существа, в силу чего Слово единосущно Уму: «веруем… во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, света от света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна (όμοούσιον) Отцу» . Однако, если человеческое слово и ум единосущны друг другу, как Ум и Слово Божии (в чем и заключается, прежде всего, их сообразность), то сами Божественная и человеческая сущности всецело различны.

Божественная природа безмерно превосходит человеческую. И в силу этого существует непреодолимая дистанция слова человеческого и Слова Божьего. Несходство Божественного и человеческого Слова проявляется уже в том, что Божественное Слово рождается Божественным Умом вечно, безначально и бесконечно. Если рождение человеческого слова вовлечено во временной процесс, имеет начало и конец, подобно тому, как и ум человеческий сотворен и имеет начало, то Божественное Слово рождается вне временнόго становления. «Рождает (Отец) нескончаемо и непрестанно (άκαταπαύστως), потому что Он безначален, не подлежит времени, нескончаем и всегда одинаков. Ибо что безначально, то нескончаемо», – говорит св. Иоанн Дамаскин . «Когда cиe рождение и исхождение? – спрашивает св. Григорий Богослов и разъясняет: – Прежде самого когда. Если же надобно выразиться несколько смелее: тогда же, как и Отец. Но когда Отец? – Никогда не было, чтоб не был Отец. А также никогда не было, чтоб не был Сын, и не был Дух Святой» .

По мнению святых Отцов и Учителей Церкви, сами глаголы, указывающие на рождение Сына, употребляются в Священном Писании безразлично к временным формам. Они встречаются как в прошедшем, так и в настоящем времени именно потому, что само рождение происходит вне времени. Если же попытаться точно выразить рождение Сына человеческими понятиями, то лучше употребить сочетание «Сын родился от Отца вечно», нежели «Сын вечно рождается», поскольку тот, кто рождается, еще не родился, а Сын рожден.

Что же касается человеческого внутреннего слова, то, в сравнении с Божественным, оно имеет начало, как имеет начало и порождающий его ум. Начальность, конечность и преходящий характер человеческого слова выражается в том, что оно требует определенных временных перерывов для своего становления, ибо, «хотя оно и беззвучно осуществляется совершенно бестелесными движениями; однако оно нуждается в интервалах и немалых промежутках времени для того, чтобы, постепенно исходя из ума, стать совершенным умозаключением, будучи изначала чем-то несовершенным» .

Человеческое слово есть движение ума во времени, есть деятельность разума в прерывной длительности, свойственной тварному миру. Оно складывается из состояний и процессов, а не существует сразу, во всей полноте, в чистой данности своего бытия. Оно продолжается, увеличивается, растет, то есть перерождается, изменяется, преображается. Сформировавшись, оно заканчивается и исчезает, давая возможность появиться новому слову, которое также должно пройти этапы становления, также подчиненные временному перерыву. В своем становлении человеческое слово не получает самостоятельной силы. «Поскольку естество наше тленно и немощно, то и жизнь поэтому скорогибнуща, и сила не самостоятельна, и слово недолговечно. В рассуждении же Естества верховного, с величием созерцаемого в Нем, возвышается и все утверждаемое о Нем. Поэтому о Слове Божьем будет признано, что, хотя называется Оно Словом, однако же не имеет сходства с нашим словом, преходящим в нечто неосуществившееся, – учит св. Григорий Нисский, – как наше естество, будучи преходящим, имеет преходящее слово, так Естество нетленное и всегда сущее имеет вечное и самостоятельное Слово» .

Будучи временным, внутреннее человеческое слово, подобно внешнему, требует знака, свидетельствующего о его прерывности и ограниченности. По сути, оно остается именно речью, а не чистой мыслью, поскольку, не говоря телесно, человек все же использует данные во внешнем языке слова, проговаривает их, хотя и беззвучно. Мысля про себя, человек отливает свои мысли в языковые формулировки. Человеческое мышление имеет не только логическую, но и неразрывно связанную с ней грамматическую структуру. Оно не свободно от языка, распадается на языковые единицы в виде слов и фраз, воссоздающих слова и фразы телесной речи. Оно не есть чистое и совершенное Мышление, свойственное единому Богу, оно не есть возвышенный Божественный Логос, являющий Собой всесовершеное Знание. Человеческая мысль – всего лишь знание, опосредованное языковым знаком. Божественное же Слово есть чистая Мысль, не нуждающаяся в каком-либо языковом оформлении. Божественное Слово есть Слово, Которое «простотой превосходит всякую простоту и, от всего свободное, все сверхсущественно превышает» . В своем совершенстве Оно представляет Собой – неизреченную, внеязыковую, непостижимую человеческому разуму «простую и поистине сущую Истину» .

Подобно Божественному Уму, Божественное Слово обладает всеми совершенствами без всякой степени и меры. Божественное Слово самобытно и независимо, обязано Своим бытием только Божественной сущности вечно порождающего Его Отца: «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе ()».

При этом важно помнить, что, имея Свое Начало от Отца, Сын имеет Начало вневременное. Вечное Божественное бытие рождает вечное Божественное бытие, и Началом в таком случае Отец называется как вечный Виновник, как вечная Причина Божественного бытия Сына. Что же касается созданного во времени тварного мира, то по отношению к нему Божественное Слово пребывает совершено безначальным. «Когда говорю – Началом, ты не привноси времени, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рожденным, не разделяй естества худым вложением чего-то между совечными и сопребывающими, – учит св. Григорий Богослов. – Ибо если время старше Сына, то, без сомнения, Отец стал виновником времени прежде, нежели – Сына. И как был бы Творцом времен Тот, Кто сам под временем? Как был бы Он Господом всего, если время Его упреждает и Им обладает? Итак, Отец безначален; потому что ни от кого иного, даже от Себя самого не заимствовал бытия. А Сын, если представляешь Отца виновником, не безначален, потому что Началом Сыну Отец, как Виновник; если же представляешь себе начало относительно ко времени – безначален, потому что Владыка времен не имеет начала во времени» .

Подобно Божественному Уму, Божественное Слово всемогуще и вездесуще. Божественное Слово есть Господь Славы (; ) и Творец мира: Ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит (; и 10). Божественное Слово является всеблагим Промыслителем всего тварного мира: Бог держит все Словом силы Своей (); Божественное Слово покоряет Себе всё. (Филипп. 3:20, 21).

Всемогущим и вездесущим Божественным Словом спланирован и создан мир, непрестанно поддерживается порядок и гармония во всем мироздании. Об этом прекрасно говорят святые Отцы и Учители Церкви.

«Посмотрите на природу видимых творений, на их положение, порядок, стояние, движение, соразмерность, пользу, красоту, разнообразие, изменение, приятность… Посмотрите на то промышление Божие, которое является в каждой части мира, – говорит блаж. Феодорит. – Как от долговременности не терпит никакой перемены, хотя имеет природу, способную изменяться, по учению блаженного Давида ()? Имеет оно изменчивое и тленное существо, но доселе пребывает таким, каким создано, потому что поддерживается силой Создателя. Ибо создавшее его Слово сохраняет его и управляет им, сообщая ему постоянство и твердость, доколе Ему будет угодно».

«Естество творений, как произведенное из ничто­жества, само по себе изменчиво, непрочно, смертно…; посему, чтобы все созданное, по своему состоянию изменчивое и разрушимое, действительно не разрушилось, и мир не обратился в преж­нее ничтожество, Создавший все Своим вечным Словом и давший естество тварям не предоставил их самим себе, дабы не обратились в прежнее ничтожество, но по доброте своей, хранит их и управляет ими Словом Своим, которое Само есть Бог, – учит св. Афанасий Великий. – … Всемощное и святейшее Слово Отца, обте­кая все, и повсюду проявляя силы Свои, и освещая все ви­димое и невидимое, все содержит и объемлет в Себе, так что ничего не оставляет непричастным силы Своей, но все и чрез все, каждое существо порознь, и все существа вме­сте, оживляет и сохраняет».

Как уже говорилось, Божественное Слово вечно. Об этом многократно говорит Писание: Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь (); И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира (); Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний (). Божественное Слово неизменно: В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же (); Иисус Христос вчера, и сегодня, и во веки Тот же (). Божественное Слово обладает всеведением, ибо в Нем сокрыты все сокровища премудрости и знания (); Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть (; ); Ты знаешь все и не имеешь нужды, чтобы кто спрашивал Тебя. Посему веруем, что Ты от Бога исшел (). Я есмь испытующий сердца и внутренности (). Божественное Слово всесвято, именуется Святым и Праведным (), Святым и Истинным (), Святым ().

Божественное Слово есть Владыка всего, Господь всех (; ); Царь царей и Господь господствующих (). Как к всесовершенному Богу к Нему приложимы все имена, отражающие Божественные свойства. Божественное Слово есть Саможизнь (αύτοζωή) 50 , Самосила (αύτοδύναμις) 51 , Самоистина (αύτοαλήθεια) 52 , Самомудрость (αύτοσοφία) 53 , Самосвятость (αύτοαγιότης) 54 , Самоблагость (αύτοαγαθότης) 55 и т. д.

Существование Божественного Слова не есть абстрактное и отвлеченное существование. Божественное Слово есть живое Личное Бытие во всей Его полноте. Божественный Разум Личен, и Его Личное Бытие всесовершенно. Кого же может порождать всесовершенное Личное Бытие Божественного Ума, как не столь же всесовершенное Личное Бытие? Всесовершенная, беспредельная, неограниченная Личность порождает столь же всесовершенную, беспредельную и неограниченную Личность. Полнота Личного Бытия порождает такую же полноту Личного Бытия. Личность абсолютная и безусловная порождает Личность абсолютную и безусловную. Если Божественный Ум есть Ипостасное Начало, то Ипостасно и Само Божественное Слово. Всесовершенная Ипостась рождает всесовершенную Ипостась, потому и Божественное Слово именуется Личностью, Ипостасью, Лицом, Персоной.

Раскрыв, что Божественная Жизнь есть Наивысшая Жизнь всесовершенного Разума и Слова, обладающих всей полнотой Личного Бытия в единой Божественной сущности, Православная Церковь добавляет, что Бог есть Дух. Вне этого утверждения раскрытие Божественной Жизни для человека было бы неполным. Оно ограничилось бы раскрытием Умно-Словесной Жизни Бога, но не приоткрыло бы Его всецело духовное, нетварное, невещественное бытие, бесконечно превосходящее все существование тварного мира.

Священное Писание многократно учит о Боге: «Бог есть Дух (); «Господь есть Дух ()». «Нетленный Твой Дух во всем пребывает» (); «Дух Господа наполняет вселенную и, как все объемлющий, знает всякое слово ()», – наставляет Соломон. Дух Божий восхваляет Давид: «Куда пойду от Духа Твоего, и от Лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты ()». О Нем возвышенно говорит Елиуй: «Слова мои от искренности моего сердца, и уста мои произнесут знание чистое. Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь ()». «Кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? – спрашивает апостол. – Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия ()». Уверовавшим в Бога Бог дает Духа исти­ны, который все проницает, и глубины Божии (; ). Духом Божьим пророчествовали пророки. «Никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, движимые Духом Святым ()», – учит апостол Петр. Дух Божий обильно пребывает в верующих во Иисуса Христа: «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего ()».

Что же означает само слово «Дух»? Почему Бог раскрывает Себя как всецело Духовное Существо? Объясняя причину, по которой Сам Бог наименовал Себя Духом, святые отцы указывают, что имя «Дух» призвано разграничить нетварное и тварное естество, провести непроходимую границу межу природой Бога и природой созданного Им мира. Если природа Бога всецело бестелесна, невещественна, несложна, проста, то сотворенный Им мир, напротив, телесен, вещественен и сложен. Если природа мира подчинена свойствам пространства и неизменно связанного с ним вещества, то природа Бога всецело свободна от уз пространства и вещественности. «Кто, услышав наименование Духа, не воспрянет душою, и не восторгнется мыслию к Естеству Высочайшему? – говорит св. Василий Великий. – Ибо Он называется Духом Божиим (), и Духом истины, Иже от Отца исходит (), Духом правым, Духом Владычним (). Дух Святый есть главное и собственное Его имя. И оно преимущественно пред всяким другим есть именование чего-то бесплотного, чисто невещественного и несложного. Посему и Господь в беседе с женой, которая думала, что Богу должно покланяться в известном месте, научая ее, что бестелесное беспредельно, говорит: Дух есть Бог ()» 56 .

Православное богословие указывает, что Бог есть Дух чистейший, непричастный какой-либо телесности и веществу: «Бог, по природе Своей, есть чистейший Дух, не облеченный никаким телом и непричастный никакой вещественности» 57 . При этом непричастность Духа Божьего веществу и телесности выражается двояко.

Прежде всего, Дух Божий совершенно непричастен грубой телесности и вещественности мира. Под грубой телесностью и вещественностью принято понимать все чувственно-воспринимаемое бытие, к которому относятся и человеческие тела.

Когда святые отцы говорят о непричастности Бога телесности и вещественности, то они указывают, что Божественное естество просто и несложно. Под простотой и несложностью в таком случае понимается несоставленность, то есть невозможность составления, слагания природы из каких-либо частей. В сотворенном мире все виды естеств образованы через сложение различных частей, что изначально свойственно веществу. Здесь каждое явление может быть разделимо, разложимо на части и, следовательно, разрушимо. Но подобного всецело лишена Божественная природа, ибо в Боге нет разделения, сложения, разрушения, свойственного вещественному миру. «Сложность есть начало борьбы; борьба – разделения; разделение – разрушения, а разрушение совершенно не свойственно Богу и первому естеству, – учит св. Григорий Богослов. – Итак, в Нем нет разделения, иначе было бы разрушение; нет борьбы, иначе было бы разделение; нет сложности, иначе была бы борьба. Поэтому Божество не тело, иначе бы в Нем была сложность» .

Но только ли грубый вещественный мир сотворен Богом? На этот вопрос православное богословие отвечает отрицательно. Помимо грубого вещественного мира Богом сотворен и иной мир – мир ангелов и человеческих душ. Этот мир именуется бесплотным. Такое наименование вполне справедливо, ибо ни ангелы, ни человеческие души не имеют грубого вещественного тела. Однако это вовсе не означает, что их существо всецело бестелесно и невещественно, то есть, лишено тела и вещества в наивысшем, совершенном и изначальном смысле этого слова.

К ангелам и человеческим душам приложимо понятие «дух». И это не случайно, ведь в своей бестелесности они являют образ Божий. В то же время понятие «дух» приложимо к ангелам и душам не всецело, а условно, поскольку образ и всесовершенный Божественный Первообраз не совпадают в сущности. Ангел, как и человеческая душа, – не Бог, а всего лишь ограниченное сотворенное существо. Если ангелы и души ограничены, то по отношению к пространству они имеют форму, а по отношению к тонкости естества имеют известную степень этой тонкости, то есть «неизбежно суть тела, как бы эти тела ни были тонки» . Отсюда и духовность ангела и души относительна, то есть, является таковой лишь в отношении грубого вещественного мира, о чем многократно учат святые отцы. «Священное Писание и святые Отцы постоянно называют их бесплотными и невещественными, но так называют их только относительно, относительно к грубым телам человеческим и к грубому миру вещественному, а отнюдь не относительно к Богу – единому Духу. Един Бог – вполне Дух», – указывает св. . «Бестелесным и невещественным называется ангел только по сравнению с нами. Ибо в сравнении с Богом, единым несравнимым, все оказывается грубым и вещественным; одно Божество всецело (όντως), невеще­ственно и бестелесно», – говорит св. Иоанн Дамаскин. «Ангел, сравнительно с нашими телами, точно есть дух, но сравнительно с Духом высочайшим и бесконечным – есть тело», – учит св. Григорий Богослов .

Бог есть Дух, ибо Он непричастен никаким видам пространства и вещества, ни грубым, ни самым тонким, непостигаемым чувственным восприятием. Он всецело вне телесности и вещества, которые свойственны всему сотворенному. Будучи Духом Он не имеет формы, лишен вида, в то время как явления сотворенного мира имеют вид, образ и форму обозначающую их предел, проявляющую их ограничение, выражающую их конечность. Бесконечное же Божество «не подчинено никакой форме как не имеющее ни в каком направлении никакого окончания; по этой же причине оно не может иметь никакого вида» . «Бога не видел никто никогда (Иоанн. 1:18)», – говорит Божественное Откровение.

Божественный Дух есть Дух всесовершенный. Он обладает всеми свойствами Божественной природы. Он есть Дух беспредельный, ибо не имеет предела, степени и меры в Своих совершенствах. Он есть Дух вездесущий, присутствующий везде в сотворенном Им мире, наполняющий и объемлющий Собою все. «Царю Небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняй», – звучит молитва Святому Духу в Православной Церкви. При этом Он присутствует везде не подобно несовершенным творениями, то есть не различными частями Своего естества, а, по слову св. Иоанна Дамаскина, «находится везде и всецело, – не частью какой-либо в известной части пребывает, разделяясь подобно телам, но весь во всем, и весь выше всего» . Он есть Дух ничем неограниченный. По слову св. Кирилла Иерусалимского, Он «неограничен местом, но Творец мест, во всяком из них находится, и ни в одном не заключается», будучи «во всем и вне всего» . Пребывая вне всякого места и пространства, «Он все проникает, ни с чем не смешиваясь, а Его не проникает ничто» . Он есть Дух неизмеримый, ибо, по слову св. Дионисия Ареопагита, «находится за пределами всякого объема и измерения и беспрепятственно сквозь все проникает». Он «всякий предел преодолевает, ничем не будучи вмещаем и постигаем, но во все и выше всего простираясь непрестанными импульсами бесконечных энергий» .

Божественный Дух вечен, безначален и бесконечен. Он неизменен, всемогущ и всесвещущ. «Дух Святый всегда был, и есть, и будет; Он не начал и не прекратит бытия, но всегда со Отцем и Сыном пребывает и счисляется, – учит св. Григорий Богослов. -. … Он всегда один и тот же Сам для Себя и для Тех, с Которыми пребывает; невидим, не подлежит времени, невместим, неизменяем, не имеет ни качества, ни количества, ни вида, неосязаем, самодвижен, приснодвижим, свободен, самовластен, всесилен (хотя как все принадлежащее Единородному, так и все принадлежащее Духу возводится к первой Вине); Он – Жизнь и Животворящ, Он – Свет и света Податель; Он – источная Благость и Источник благости; Он – Дух правый, Владычний (см.: )… Чрез Него познается Отец и прославляется Сын (см.: ), и Сам Он Ими одними знаем, единое бытие, служение и поклонение, единая сила, единое совершенство и освящение» .

Дух Святой всеправеден, всеблаг и совершенно свят. Соединяясь с человеком Он подает ему освящение, преображает, восстанавливает, исцеляет его падшее естество от греха, исправляя его, приобщая к Своей Божественной Святости, наполняя Своей всеблаженной Божественной Жизнью.

«К Духу Святому обращено все, имеющее нужду в освящении, – говорит св. Василий Великий, – Его желают все, живущие добродетельно, Его вдохновение как бы орошает и помогает достижению благих целей. Он усовершенствует других, а Сам ни в чем не имеет нужды; Он живет без возобновления сил, он есть Податель жизни; Он не через прибавление возрастает, но всегда полон. Сам в Себе утвержден и вездесущ. Он есть начало освящения, мысленный свет, доставляющий Собою истину всякой разумной силе… Он неприступен по естеству и легко приемлем по благости. Хотя Он все наполняет Своей силой, однако сообщается только достойным и не в равной мере приемлется ими, но действует по мере веры. Он прост по сущности, многообразен в силах, весь присутствует в каждом и весь повсюду. Он, разделяемый, не страждет, и когда приобщаются Его, не перестает быть всецелым, наподобие солнечного сияния,- каждый наслаждающийся им как бы один, между тем это сияние озаряет землю и море и растворяется в воздухе. Так и Дух в каждом из приемлющих Его пребывает, будто присущий ему одному и всем достаточно изливает всецелую благодать, которою наслаждаются причащающиеся, по мере собственной способности принять, а не по мере возможного для Духа» .

«Дух Святой живет в христианах таким образом, что участвует во всей их жизни: они Им ощущают и себя, и Бога, и мир; они Им мыслят и о Боге, и о мире, и о себе; все, что делают, Им делают: Им молятся, Им любят, Им веруют. Им действуют, Им спасаются, Им освящаются, Им соединяются с Богочеловеком, Им становятся бессмертными (ср. ). В действительности, в Богочеловеческом Теле Церкви весь подвиг спасения осуществляется Духом Святым. Он Тот, который нам в Иисусе открывает Господа; Он Тот, который через веру вселяет господа Иисуса Христа в сердца наши; Он Тот, который посредством святых таинств и святых добродетелей соединяет нас со Христом; Он Тот, который наш дух настолько соединяет со Христом, что мы становимся «одним духом с Господом» ()», – учит св. .

Святой Дух обладает самобытием, которое Он получил от Божественного Ума вневременно, прежде всех веков. Божественный Ум предвечно рождает Сына, и от Божественного Ума столь же предвечно исходит Святой Дух. «Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Иоанн. 15:26)», – говорит Спаситель. В этих словах Спасителя содержится учение о вечном исхождении Духа Святого от Отца. Об исхождении здесь говорится как о чем-то настоящем и постоянном, глагол исходит (греч. έκπορεύεσθαι) стоит в настоящем времени. «Словами: иже от Отца исхо­дит, он показал, что Отец есть источник Святого Духа, и не сказал: изойдет или произойдет, но: исходит, дабы показать, что естество Их одно и тоже, что Существо Их несекомо и нераздельно, и что Лица соединены между Собой. Ибо, что происходит, то не может отделяться от того, из чего оно происхо­дит», – учит блаженый Феодорит .

По мысли святых отцов, само слово «исхождение» призвано показать единосущие Божественного Ума и Духа, всецелую тожественность Их Божественной природы. Подобно рождению, исхождение означает особую форму единосущия, отличную от рождения, но также свидетельствующую о совершенной нерасторжимости естества. Исхождение всегда есть про-исхождение из сущности. Так, дыхание может исходить из уст человеческого тела, ибо единоприродно ему, неотделимо от него. Вода может исходить из источника, будучи всецело едина с ним по сущности. Наконец, человеческий дух исходит из человеческого ума, являя его внутреннее настроение.

«Что исходит? Дух Святой. Как? Как вода из источника, – говорит св. , – Итак, если Иоанн, свидетельствуя о Святом Духе, называет Его водою живою (), а Отец говорит о Себе: Меня, источник воды живой, оставили, (Иep. 2:13): то Отец есть источник Святого Духа, – потому что Он от Отца и происходит…” . «Как зиждительное Слово утвердило небо, так Дух, который от Бога, который от Отца исходит (то есть как бы из уст Его, что­бы ты не признавал Его чем либо внешним или сотворенным, но славил, как имеющего Ипостась свою от Бога), сопривнес от Себя все силы, какие в Нем», – учит св. Василий Великий . «Точно также дух наш исходит от ума и содействует мысли, – сравнивает св. Игнатий Брянчанинов дух человеческий с Божьим, – Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой отдельный дух, всякая книга имеет свой собственный дух. Не может мысль быть без духа, существование одной непременно сопутствуется существованием другого. В существовании того и другого является существование ума. Что – дух человека? – Совокупность сердечных чувств, принадлежащих душе словесной и бессмертной, чуждых душам скотов и зверей. Сердце человека отличается от сердца животных духом своим. Сердца животных имеют ощущения, зависящие от крови и нервов, не имеют ощущения духовного – этой черты Божественного образа, исключительной принадлежности человека. Нравственная сила человека – дух его. Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа, совечных, собезначальных, равночестных, единоестественных.» . В тоже время святые отцы указывали, что примеры исхождения заимствованные из тварного мира ограничены для постижения неограниченного исхождения Божественного Духа от Ума, ибо, в отличие от всего сотворенного, Бог совершенно неограничен невещественен.

Исходя от Отца, Святой Дух обладает всей полнотой Личного бытия. Божественный Ум есть всесовершенная Ипостась и Личность, поэтому такой же всесовершеной Ипостасью и Личностью является исходящий от Него Божественный Дух. Подобно рожденному от Отца Сыну, Он также есть неограниченное Личное бытие, не имеющее пределов в Своих Личных совершенствах. Подобно рожденному от Отца Сыну, Он – самостоятельная Ипостась, Персона, Личность, Лицо единосущное, единоприродное с Отцом-Умом и Сыном-Словом.

Учение о Божественном Уме, Слове и Духе названо Церковью учением о Пресвятой Троице, учением о трех Лицах, Ипостасях Божества, обладающих единым Существом. «Вера кафолическая в том, что Единого Бога в Троице и Троицу в Единице почитаем, не сливая Ипостаси и не разделяя Существо. Иная есть Ипостась Отца, иная Сына, иная Святого Духа. Но Едино Божество Отца, Сына и Святого Духа, равна слава, соприсносущно величие. Каков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой… это не три бога, но Един Бог Отец никем не сотворен, не создан, не рожден; Сын рожден от Отца, не сотворен, не создан; Дух Святой не сотворен, не создан, не рожден, но от Отца исходит. И в этой Святой Троице ничто не первое или последнее, ничто большее или меньшее, но все три Ипостаси соприсносущны себе и равны», – говорит символ веры св. Афанасия Великого. «Бог есть един в существе и троичен в Лицах», – слышим мы в словах Пра­вославного Исповедания Кафолической и Апостольской Церкви Восточной (ч. 1, отв. на вопр. 10).

Учение о Святой Троице есть учение о Боге единосущном. Бог единосущен (греч. ομοούσιος), ибо обладает единой природой, сущностью, естеством, превосходящим все сотворенное. Его сущность имеет свойства, принадлежащие только Ему, отличающие Его от всех сотворенных существ. Он – всесовершенен, беспределен, всемогущ, всеведущ, неизменен, неограничен, вечен и т. д. В тоже время Он не абстрактное безличное бытие, а бытие конкретное, Личное, причем, всесовершенное – Личное бытие во всей полноте. Именно поэтому Он есть Бог Триипостасный, Троичный. Его Ум, Слово и Дух суть Ипостаси, Лица. Всем Лицам Святой Троицы присущи свойства Божественного Существа, которые поэтому называются в православном богословии общими Божественными свойствами (греч. ιδιώματά κοινά). Лицам же Божьим присущи особенные или личностные (ипостасные) Божественные свойства (греч. τά προσωπικά ιδιώματα), которые различают Их Друг от Друга. К этим свойствам относятся нерожденность Отца, рожденность Сына, исхождение Святого Духа. «Нерождаемость, рождение и исхождение – только этими ипостасными свойствами и различаются между собой три Святые Ипостаси, нераздельно различаемые не по сущности, а по отличительному свойству каждой Ипостаси», – говорит св. Иоанн Дамаскин .

Само понятие Троица превосходит число. Оно призвано отразить не три обособленные единицы, не части или сложение, а полноту Личного бытия. Если бы о Боге было сказано, что Он имеет Одну Ипостась, то это означало бы Его вечное одиночество, личностную недостаточность, несовершенство. Но одиночество неприсущее всесовершенному Богу, это свойство тварного мира, где личность ограничена. Если бы у Бога были только Две Ипостаси, то в Нем было бы отношение разделения и противоположности. В таком случае Бог был бы ограничен «диалогом» (διάλογος – первоначальное значение – разговор между двумя лицами), общением двух Начал. Но это также неполнота и несовершенство, свойственная тварному миру, где наиболее глубокие личностное отношение проявляется, по преимуществу, в виде общения двух лиц. При этом такие отношения несовершенны, они не отражают полноты личного взаимодействия, а свидетельствуют о разделении, которое надо непрестанно преодолевать. Откровение же говорит нам о Боге как о Существе Триипостасном, в Котором Три Ипостаси и Лица. Именно в Трех Лицах происходит бесконечное превосхождение всякого личного несовершенства и ограничения, всецело преодолевается одиночество и разделение, утверждается беспредельная глубина Личностных связей. Именно в Трех Лицах утверждается недоступная тварному миру полнота Личного существования, ибо в мире нет ни одного существа, обладающего Тремя Лицами в пределах единой природы.

О совершенстве Личного бытия в Боге, несомненно, указывает и сам способ существования Божественных Ипостасей. Всеполнота Личного бытия Бога выявляется в том, что в Боге Личное бытие порождает и производит Личное бытие. В Нем присутствуют отношения сущностной передачи Личной жизни, каковых нет в сотворенном мире. Напомним, что рождение личностью личности у человека условно и несовершенно, ибо в точном смысле слова человек рождает лишь тело, в то время как душа новорожденного твориться Богом. Но у бестелесного и всесовершенного Бога, являющегося абсолютной и безусловной Личностью, нет ограничений в передачи Личного бытия. Его Личность порождает и производит Личность, не претерпевая ущерба, являя непостижимую полноту и неисчерпаемость Личного существования. Такая передача обнаруживается в единоначалии (греч. μοναρχία) Божественного Ума, Который есть Личный Роди­тель Личного Сына и Личный Изводитель Личного Духа, рождающий и изводящий бесстрастно, вне вре­мени и бестелесно. Он есть Личностная Причина, Виновник, Начало совершенных Лиц Слова и Духа. И именно через Его единоначалие Бог раскрывается человечеству как полнота Личной жизни.

Наличие в Боге Трех единосущных Ипостасей позволяет дать возвышенные определения Его бытию. Можно сказать, что Бог есть всесовершенный Ум, порождающий столь же всесовершенное Слово и производящий столь же всесовершенный Дух. Бог есть безусловный Ум, всецело Словесный и вполне Духовный. Он – безначальный Ум, бесконечного Слова и безмерного Духа. «Первый Ум Сущий, Бог единосущное в Себе имеет Слово с Духом соприсносущным, без Слова и Духа никогда не бывая» – говорит св. Никита Студийский . Можно сказать, что Бог есть всесовершенное Слово, рожденное всесовершенным Умом, производящим всесовершенный Дух. Он есть Слово всецело Разумное и всецело Духовное. Он – извечное Слово безначального Ума и безграничного Духа. Можно сказать, что Бог есть всесовершенный Дух, исходящий от всесовершенного Ума, порождающего всесовершенное Слово. Он есть Дух всецело Словесный и всецело Разумный, неизмеримый Дух безначального Ума и непреходящего Слова. Таким образом, каждое определение Божественного бытия предполагает раскрытие отношения Божественных Лиц, содержит выявление вечных взаимосвязей Божественных Ипостасей, свидетельствует о Триипостасности Бога, обладающего единым Существом.

Учение о Святой Троице прекрасно изложено святыми отцами.

Единосущие Божественного Ума, Слова и Духа торжественно воспевает св. Григорий Богослов:

«Свет Отца, Слово великого Ума, превосходящее всякое слово,

Высший Свет высочайшего Света, Единородный Сын,

Образ Бессмертного Отца и Печать Безначального,

Сияющий вместе с великим Духом, добрый Царь,

Правитель мира, Податель жизни, Создатель

Всего, что есть и будет. Тобою все живет…

Для Тебя я живу, для Тебя говорю, для Тебя я одушевленная жертва…

Для Тебя связывал я язык; для Тебя разрешаю слово;

Но молюсь: сделай, чтобы и то, и другое было свято!»

О Божественном Уме, Слове и Духе возвышенно говорит св. :

«Если Слово предшествует творению сущих, то не было, нет и не будет слова, которое выше этого Слова. Оно не лишено ума или жизни, но обладает умом и жизнью, поскольку имеет рождающий Его Ум, существующий сущностным образом, то есть Отца, и Жизнь, то есть Святой Дух, также существующую сущностным образом и сосуществующую с Ним.

Един Бог, единого Сына Родитель, Отец, и единого Святого Духа Источник; Единица неслиянная и Троица нераздельная; Ум безначальный, единственный и сущностным образом сущий Родитель единственного и безначального Слова; Источник единственной и вечной Жизни, то есть Святого Духа» .

«Поэтому закон таинственного богословия учит нас, через призвание благодати усыновленных по вере к познанию истины, постигать единое естество и силу Божества, именно – Единого Бога, созерцаемых в Отце и Сыне и Святом Духе, то есть познавать единственный и беспричинный Ум, пребывающий сущностным образом и являющийся Родителем единственного Слова, существующего безначально по сущности, а также познавать Источник единой присносущей Жизни, сущностным образом пребывающей как Дух Святой» .

Единоприродность и различие личных свойств Божественных Ипостасей всестороннее раскрывает св. Иоанн Дамаскин:

«Когда же думаю о взаимном отношении Ипостасей, разумею, что Отец есть пресущественное Солнце, Источник благости, Бездна Существа, разума, мудрости, силы, света, Божества, Источник рождающий и производящий сокровенное в Нем благо. Итак, Он – Ум, Бездна разума, Родитель Слова и чрез Слово Изводитель Духа, Который Его открывает; и, чтобы не говорить много, в Отце нет другого слова, премудрости, силы и желания, кроме Сына, Который есть единственная сила Отца, предначинательная, которой все сотворено, как совершенная Ипостась из совершенной Ипостаси рожденная так, как то ведает Сам Тот, Кто есть и называется Сыном. Дух же Святый есть сила Отца, проявляющая сокровенное Божество, из Отца чрез Сына исходящая, как знает Сам Он, но не через рождение; а потому и Дух Святый есть Совершитель творения всяческих. Итак, что прилично Виновнику-Отцу, Источнику, Родителю, должно приличествовать одному Отцу. А что – произведенному, рожденному Сыну, Слову, Силе предначинающей, желанию, мудрости; то должно относить к Сыну. Что же прилично произведенному, исходящему и открывающему, совершительной Силе, то должно относить к Святому Духу. Отец есть Источник и Причина Сына и Святаго Духа; но Он – Отец одного только Сына и Изводитель Святаго Духа. Сын есть Сын, Слово, Премудрость, Сила, Образ, Сияние, изображение Отца и от Отца. Но Дух Святый не Сын Отца, но Дух Отца от Отца исходящий. Ибо никакого возбуждения не бывает без Духа. Но Он – также и Дух Сына, но не потому, что из Него, но потому, что чрез Него из Отца исходит. Ибо один только Виновник – Отец» .

Единосущие и различие божественных Лиц превосходно разъясняет св. :

«Божество есть (сколько возможно о нем сказать человеку) единое Существо и естество, пресущественное и преестественное, и три Ипостаси. Иная есть Ипостась Отца, и иная – Сына, и иная – Духа Святого. Едино Божество трех Ипостасей соединенных – Отца, Сына и Святого Духа, единого Бога, так что Бог ни едино есть (троичности ради Лиц), ни три (единства ради существа), но вместе едино и три, то есть едино Божество и три Лица. Пресущественное Божество есть Ум, имеющий Слово и Дух. Отец рождает Сына и Духа Святого изводит. Когда Бог именуется Отцом, то разумеется вместе с Сыном и Святым Духом. Когда Сын именуется Богом, разумеется как Сын Бога Отца. Когда Дух Святой именуется Богом, разумеется как исходящий от Отца и не чуждый Сыну. Единение сие и различение непостижимы и неизреченны» .

О Божественном Уме, порожденном Им Слове и исходящем от Ума Духе глубоко учит св. :

«Высочайший Ум, верховное Благо, сверхживое и пребожественное Естество, будучи совершенно и всяческим образом неспособно воспринимать в Себя противоположности, очевидно, обладает Благом не как качеством, но имеет Его Своей сущностью. …. Эта всесвятая и преблагая Благость есть Источник всякой благости. И это есть Благо и вершина всех благ, и Оно никоим образом не может быть лишено совершенной Благости. А поскольку пресовершенная и всесовершенная Благость есть Ум, то что же другое могло бы происходить из Нее, как из Источника, если не Слово? … Потому и Сын есть и называется нами Высочайшим Словом, чтобы мы познали Его как Совершенного в собственной и совершенной Ипостаси; ведь это Слово рождено из Отца и ни в чем не уступает Отеческой сущности, но полностью тождественно с Отцом, за исключением только Своего бытия по Ипостаси, которая показывает, что Слово боголепно рождается от Отца… Поскольку Благость, Которая рожденно происходит из умного Источника Благости, есть Слово, и поскольку никто из обладающих умом не может помыслить слово без духа, постольку Бог Слово, рожденный от Бога, имеет Святой Дух, происходящий вместе с Ним от Отца… Дух же Высочайшего Слова есть как бы некая неизреченная Любовь Родителя к Самому неизреченно рожденному Слову. Этой же Любовью пользуется и Сам Возлюбленный Сын, и Слово Отца, имея Ее по отношению к Родителю, как происшедшую вместе с Ним от Отца и в Нем Самом соединенно почивающую» Григорий Богослов. Слово 20. О поставлении епископов и о догмате Святой Троицы.

Dе provident. Orat. I , T. IV , p. 323. 324.

Orat. contra gent. n. 41, in Opp. T. I , p. 40, ed. Paris. 1698.

Мысль о совершенной бестелесности и духовности существа Божия весьма часто повторяется и в других чинопоследованиях церковных, например: “иже естеством невещественный Бог и невидимый”… (Октоих, ч. 1. лист. 163 на обор. М. 1838); или: “Тя, Троице, славим единого Бога: свят, свят, свят еси Отче, Сыне и Душе, простое существо, единице присно покланяемая” (Постн. Триод. л. 136 на обор. М. 1835).

PG 37,1325-1327 = 2.97

Максим Исповедник. Различные богословские и домостроительные главы.

Максим Исповедник. Толкование на молитву Господню.

Иоанн Дамаскин. Точное изложение Православной веры.

Слова. Слово 30.

Григорий Палама. Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы.