Авва дорофей душеполезные поучения. Преподобный авва дорофей
Здравствуйте, дорогие читатели!
Конечно, в первую очередь эта книга будет интересна людям верующим. Однако там содержатся мысли, которые могут быть полезны и для людей далёких от веры. В этой статье приведу те выдержки из Поучения, которые, на мой взгляд, следует принять во внимание каждому человеку, а также приведу свою интерпретацию написанного для неверующих. Для верующих смысл будет, конечно, гораздо глубже.
Следует учесть, что Авва (отец) Дорофей излагал не просто свои мысли, а свой богатый духовный опыт, проверенный временем и делами. К нему стоит прислушаться и принять во внимание его поучения.
Из поучения первого. Об отвержении мира
Положим, что кто-нибудь, пройдя небольшое расстояние, увидел что-либо и помысл говорит ему: «посмотри туда». А он отвечает помыслу: «истинно не стану смотреть», и отсекает хотение своё, и не смотрит. Или встречает празднословящих между собою и помысл говорит ему: «скажи и ты такое-то слово», а он отсекает хотение своё и не говорит. Он видит что-нибудь, и помысл говорит ему: «спроси, кто принёс это», а он отсекает хотение своё и не спрашивает.
Я думаю, речь здесь идёт о рассеянности ума. Человек, ум которого рассеян, похож на корабль без парусов, который болтается бесцельно в море. Тот, у кого есть цели и желание эти цели достигнуть, идёт вперёд, не отвлекаясь на другие цели и на другие вещи. Такой человек включает компьютер с целью поработать и действительно работает. А тот, ум которого рассеян, отвлекается на почту, соцсети, звонки по телефону, аську и т. д.
Из поучения второго. О смиренномудрии
«Смирение есть дело великое и Божественное; путём же к смирению служат телесные труды, совершаемые разумно; также, чтобы считать себя ниже всех и постоянно молиться Богу – это путь к смирению; самое же смирение Божественно и непостижимо».
Это можно трактовать следующим образом. Для того чтобы чего-то добиться, следует смириться с тем, что у тебя есть – окружением, возможностями, ресурсами, семьёй, страной и городом, в котором живёшь – даже если тебя это не устраивает. Следует всё это принять с благодарностью: ведь могло быть и хуже. А затем шаг за шагом с помощью строить свою жизнь такой, какой ты хочешь её видеть.
Из поучения третьего. О совести
Итак, потщимся хранить совесть нашу, пока мы находимся в этом мире, не допустим, чтобы она обличала нас в каком-либо деле: не будем попирать её отнюдь ни в чем, хотя бы то было и самое малое. Знайте, что от пренебрежения сего малого и в сущности ничтожного мы переходим и к пренебрежению великого. Ибо если кто начнёт говорить: «Что за важность, если я скажу это слово? что за важность, если я съем эту безделицу? что за важность, если я посмотрю на ту или на эту вещь?» – от этого: «Что за важность в том, что за важность в другом» впадает он в худой навык и начинает пренебрегать великим и важным и попирать свою совесть, а таким образом закосневая во зле, находится в опасности придти и в совершенное нечувствие. Поэтому берегитесь пренебрегать малым, берегитесь презирать его как малое и ничтожное; оно не малое, ибо чрез него образуется худой навык. Будем же внимать себе и заботиться о лёгком, пока оно легко, чтобы оно не стало тяжким: ибо и добродетели и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу.
Человек становится ленивым не вдруг сразу, а постепенно. Человек начинает злоупотреблять алкоголем не вдруг сразу, а постепенно. Этот принцип действует во всех делах.
Это важно не только понять, но и прочувствовать. Поэтому следует быть внимательным к мелочам. Если ты говоришь себе: «Сделаю это дело завтра, а сегодня буду развлекаться», то ты тем самым тренируешь в себе привычку откладывать, а если доделаешь дело сегодня, то тренируешь в себе навык всё доводить до конца.
Путь к процветанию и путь к деградации начинаются с малого. Следует быть внимательным к тому, какие мы книги читаем, какие фильмы смотрим, какие сайты посещаем, как проводим свободное время, с кем общаемся и так далее.
Из поучения четвёртого. О страхе Божием
Человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений; если каждый вечер испытывает себя, как он провёл день, и каждое утро, – как прошла ночь; если не будет дерзновенен в обращении и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога. Отгоняем же страх Божий от себя тем, что делаем противное сему: не имеем ни памяти смертной, ни памяти мучений; тем, что не внимаем самим себе и не испытываем себя, как проводим время, но живём нерадиво и обращаемся с людьми, не имеющими страха Божия, и тем, что не охраняемся от дерзновения. Сие последнее хуже всего: это совершенная погибель. Ибо ничто так не отгоняет от души страх Божий, как дерзость: она есть мать всех страстей, потому что она отгоняет страх Божий от души.
Начнём по порядку. Память смерти и память мучений – это значит помнить о том, что у тебя всего одна жизнь и, следовательно, её нужно прожить так, чтобы не было «мучительно больно за бесцельно прожитые годы».
Каждый вечер испытывать себя как провёл день, а каждое утро – как прошла ночь – это значит контролировать свою жизнь, не позволять себе заниматься ненужными тебе делами, отвлекаться от своих целей.
Общаться с людьми, имеющими страх Божий, – это значит учиться на опыте других людей, не совершать их ошибок.
Быть дерзким – это значит ставить себя выше всех, говорить себе, что «я безгрешен и не совершаю ошибок», быть уверенным в том, что моё мнение самое правильное – это ставит крест на твоём творческом пути.
Из поучения шестого. О том, чтобы не судить ближнего
Иное же дело злословить или порицать, иное осуждать, и иное уничижать. Порицать – значит сказать о ком-нибудь: такой-то солгал, или разгневался, или впал в блуд, или сделал что-либо подобное. Вот такой злословил брата, т. е. сказал пристрастно о его согрешении. А осуждать – значит сказать: такой-то лгун, гневлив, блудник. Вот сей осудил самое расположение души его, произнёс приговор о всей его жизни, говоря, что он таков-то, и осудил его, как такого – а это тяжкий грех. Ибо иное сказать: «он разгневался», и иное сказать: «он гневлив» и, как я сказал, произнести таким образом приговор о всей его жизни.
Итак, никакой человек не может знать судеб Божиих, но Он един ведает всё и может судить согрешение каждого, как Ему единому известно. Действительно случается, что брат погрешает по простоте, но имеет одно доброе дело, которое угодно Богу более всей жизни: а ты судишь и осуждаешь его, и отягощаешь душу свою. Если же и случилось ему преткнуться, почему ты знаешь, сколько он подвизался и сколько пролил крови своей прежде согрешения; теперь согрешение его является пред Богом, как бы дело правды? Ибо Бог видит труд его и скорбь, которые он, как я сказал, подъял прежде согрешения, и милует его. А ты знаешь только сие согрешение, и тогда как Бог милует его, ты осуждаешь его и губишь душу свою. Почему ты знаешь, сколько слёз он пролил о сём пред Богом? Ты видел грех, а покаяния его не видел.
Иногда же мы не только осуждаем, но и уничижаем ближнего, ибо иное, как я сказал, осуждать и иное уничижать. Уничижение есть то, когда человек не только осуждает другого, но презирает его, т. е. гнушается ближним и отвращается от него как от некоей мерзости: это хуже осуждения и гораздо пагубнее. Хотящие же спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают.
Итак, следует различать порицание, осуждение и уничижение. Порицать других людей допустимо только в крайнем случае: только тогда, когда их вина очевидна и следует этого человека приструнить или поставить на место. Осуждать же других людей никогда не следует и тем более уничижать их, так как это чревато большими проблемами во взаимоотношениях с людьми.
Из поучения седьмого. О том, чтобы укорять себя, а не ближнего
Добро ли нам кто-нибудь сделает или злое потерпим от кого-либо, мы должны взирать горе и благодарить Бога за всё, случающееся с нами, всегда укоряя самих себя и говоря, как сказали отцы, что если случится с нами нечто доброе – то это дело Божия промысла, а если злое – то это за грехи наши. Ибо поистине всё, что мы ни терпим, терпим за грехи наши.
Мы же в каждом деле устремляемся на ближнего, порицая и укоряя его как нерадивого и не по совести поступающего. Как только услышим хотя одно слово, тотчас перетолковываем его, говоря: если бы он не хотел смутить меня, то он не сказал бы этого.
Все неприятности в нашей жизни следует воспринимать как уроки, благодаря которым мы становимся опытнее, сильнее и мудрее. При попадании в неприятные ситуации следует не осуждать в своих бедах других людей а, прежде всего, задать вопросы себе самому:
- Какие мои действия привели к подобной ситуации?
- Что нужно сделать, чтобы подобные ситуации впредь не повторялись?
- Какие уроки я извлеку из этой ситуации?
Таким образом, мы берём ответственность за свою жизнь, а это главное условие для изменения своей жизни в лучшую сторону.
Из поучения восьмого. О злопамятности
Иное злопамятность, иное гнев, иное раздражительность и иное смущение; и чтобы вы лучше поняли сие, скажу вам пример. Кто разводит огонь, тот берет сначала малый уголёк: это слово брата, нанесшего оскорбление. Вот это пока ещё только малый уголёк: ибо что такое слово брата твоего? Если ты его перенесёшь, то ты и погасил уголёк. Если же будешь думать: «Зачем он мне это сказал, и я ему скажу то и то, и если бы он не хотел оскорбить меня, он не сказал бы этого, и я непременно оскорблю его», – вот ты и подложил лучинки или что-либо другое, подобно разводящему огонь, и произвёл дым, который есть смущение. Смущение же есть то самое движение и возбуждение помыслов, которое воздвигает и раздражает сердце. Раздражение же есть отомстительное восстание на опечалившего, которое обращается в дерзость.
Если бы ты перенёс малое слово брата твоего, то погасил бы этот малый уголёк прежде, чем произошло смущение; однако же и его, если хочешь, можешь удобно погасить, пока оно ещё не велико, молчанием, молитвою, одним поклоном от сердца. Если же ты будешь продолжать дымить, то есть раздражать и возбуждать сердце воспоминанием: «Зачем он мне это сказал», я и ему скажу то и то, то от сего самого стечения и, так сказать, столкновения помыслов согревается и разгорается сердце, и происходит воспламенение раздражительности, ибо раздражительность есть жар крови около сердца.
Вот как происходит раздражительность. Её также называют острожелчием (вспыльчивостью). Если хочешь, можешь погасить и её, прежде чем произойдёт гнев. Если же ты продолжаешь смущать и смущаться, то уподобляешься человеку, подкладывающему дрова на огонь и ещё более разжигающему его, отчего образуется много горящего уголья, и это есть гнев.
Ибо если бы ты сначала укорил самого себя, терпеливо перенёс слово брата твоего и не хотел бы отомстить ему за себя и на одно слово сказать два или пять слов и воздать злом за зло, то избавился бы от всех этих зол. Посему и говорю вам: всегда отсекайте страсти, пока они ещё молоды, прежде нежели они вкоренятся и укрепятся в вас и станут удручать вас, ибо тогда придётся вам много пострадать от них: потому что иное дело вырвать малую былинку, и иное – искоренить большое дерево.
Всегда найдутся люди, которые причиняли вам различные неприятности, большие или малые. И когда мы вспоминаем об этих людях, то испытываем негатив, хотя бывает, что проходит с тех пор уже много лет. От этого груза прошлого необходимо освободиться раз и навсегда, простив своих обидчиков.
Чтобы не допускать новых переживаний по поводу оскорблений необходимо, в случае возникновения конфликтных ситуаций, нужно на месте разобраться с обидчиком и исчерпать ситуацию, так как вред от нанесённого оскорбления намного меньше, чем от дальнейших переживаний по этому поводу.
Из поучения девятого. О том, что не должно лгать
Есть три различных вида лжи: иной лжёт мыслию, другой лжёт словом, а иной лжёт самою жизнию своею. Мыслию лжёт тот, кто принимает за истину свои предположения, т. е. пустые подозрения на ближнего; такой, когда видит, что кто-нибудь беседует с братом своим, делает свои догадки и говорит: он обо мне беседует. Если прекращают беседу, он опять предполагает, что ради его прекратили беседу. Если кто скажет слово, то он подозревает, что оно сказано для оскорбления его. Вообще в каждом деле он постоянно таким образом замечает за ближним, говоря: он ради меня это сделал, он ради меня это сказал, он это сделал для того-то. Таковой лжёт мыслию, ибо он ничего истинного не говорит, но всё по одному подозрению, а от сего происходят любопытство, злословие, подслушивания, вражда, осуждения.
Итак, постараемся же никогда не верить своим самомышлениям. Ибо поистине ничто так не удаляет человека от Бога и от внимания к своим грехам и не побуждает его всегда любопытствовать о неполезном ему, как сия страсть: от сего не бывает ничего доброго, а множество смущений; от сего человек никогда не находит возможности приобрести страх Божий. Если же по причине порочности нашей посеваются в нас лукавыя помышления, то тотчас должно обращать их в добрые, и они не повредят нам; ибо если верить своим догадкам, то им и конца не будет, и они никогда не попустят душе быть мирною. Вот это ложь мыслию.
А словом лжёт тот, кто, например, от уныния поленившись встать на бдение, не говорит: «Прости меня, что я поленился встать»; но говорит: «У меня был жар, я до крайности утомился работою, не в силах был встать, был нездоров», и говорит десять лживых слов для того, чтобы не сделать одного поклона и не смириться. И если он в подобном случае не укорит себя, то беспрестанно изменяет слова свои и спорит, чтобы не понести укоризны.
И как всякий грех происходит или от сластолюбия, или от сребролюбия, или от славолюбия, так и ложь бывает от сих трёх причин. Человек лжёт или для того, чтобы не укорить себя и не смириться, или для того, чтобы исполнить желание своё, или ради приобретения, и не перестаёт делать извороты и ухищряться в словах до тех пор, пока не исполнит желания своего. Такому человеку никогда не верят, но хотя он и правду скажет, никто не может дать ему веры, и самая правда его оказывается невероятною.
Жизнию своею лжёт тот, кто, будучи блудником, притворяется воздержным; или, будучи корыстолюбив, говорит о милостыни и хвалит милосердие, или, будучи надменен, дивится смиренномудрию. Лжец не по какой-либо из упомянутых причин удивляется добродетели; но или для того похищает имя добродетели, чтобы покрыть свой стыд, и говорит о ней, как будто и сам он совершенно таков, или часто для того, чтобы повредить кому-нибудь и обольстить его. Ибо ни одна злоба, ни одна ересь, ни сам диавол не может никого обольстить иначе, как только под видом добродетели. Апостол говорит, что сам диавол преобразуется в Ангела света, потому неудивительно, что и слуги его преобразуются в служителей правды.
Так и лживый человек, или боясь стыда, – чтобы не смириться, или, как мы сказали, желая обольстить кого-нибудь и повредить ему, говорит о добродетелях и хвалит их, и удивляется им, как будто сам поступал так и знает их по опыту: таковой лжёт самою жизнию своею. Это не простой человек, но двойственный, ибо иной он внутри, и иной снаружи, и жизнь его двойственна и лукава.
Рассмотрим каждый вид лжи.
Мысленная ложь. Здесь главное уяснить, что есть твои предположения, а есть реальность и что это – не одно и то же. Поэтому когда мы действуем исключительно из своих предположений, то мы тем самым совершаем ошибки, а зачастую и причиняем вред другим людям. Поэтому прежде чем действовать, нужно проверить свои предположения.
Для этого следует поговорить с людьми, которых касаются наши предположения, с целью прояснения их позиции, собрать дополнительную информацию, спросить совета у других людей, более опытных в том деле, которое хотим мы сделать. Как правило, после этого мы осознаём, насколько наши предположения были ошибочны и какой вред мы могли причинить себе и другим людям, если бы действовали исходя из своих предположений.
Словесная ложь. Тот, кто лжёт словами, теряет уважение окружающих людей. Это проявляется в том, что с такими людьми могут общаться, но никаких серьёзных дел с ними не ведут.
Жизненная ложь. Этот вид лжи вреден тем, что человек отрывается от реальности и начинает верить в то, что он является тем, кем он на самом деле не является. Пребывание в этом состоянии не позволяет человеку признавать свои ошибки и меняться в лучшую сторону, так как он считает себя самым лучшим и добродетельным.
Из поучения десятого. О том, что должно проходить путь Божий разумно и внимательно
Мы находимся в такой гибельной лености, что не знаем даже, чего мы тогда желали, и потому не только не преуспеваем, но и скорбим всегда. Это происходит с нами от того, что не имеем внимания в сердце нашем. И подлинно, если бы мы хотели немного подвизаться, то мы не скорбели бы много и не испытывали бы трудностей; ибо если кто вначале понуждает себя, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели; поелику Бог, видя, что он понуждает себя, подаёт ему помощь. Итак, будем и мы понуждать себя, положим доброе начало, усердно пожелаем доброго; ибо хотя мы ещё не достигли совершенства, но самое сие желание есть уже начало нашего спасения; от этого желания мы начнём, с помощию Божиею, и подвизаться, а через подвиг получаем помощь к стяжанию добродетелей.
Итак, когда человек удостоился приобрести сии добродетели, то он бывает благоугоден пред Богом, и хотя все видят, что он ест, пьёт и спит, как и прочие люди, но таковой благоугоден Богу за добродетели, которые имеет. А кто не внимает себе и не охраняет себя, тот легко уклоняется от сего пути или направо, или налево, т. е. или в излишество, или в недостаток, и производит в себе недуг, который составляет зло. Вот это царский путь, коим шествовали все святые.
Поприща же (вёрсты) суть различные устроения, которые каждый всегда должен считать и замечать непрестанно: где он, до какой версты достиг, и в каком устроении находится?
Если человеком владеет лень, то он не может нигде преуспеть и испытывает разочарование в жизни. Если же человек, преодолевая лень, начинает мало-помалу двигаться к своим целям, то он постепенно освобождается от лени и начинает действовать всё более и более успешно, формирует у себя полезные привычки.
При достижении каких-либо целей человек должен контролировать себя задавая себе следующие вопросы. Что я уже достиг? Что ещё предстоит сделать? Каково моё состояние дел?
Из поучения одиннадцатого. О том, что должно стараться скорее отсекать страсти, прежде нежели они обратятся в злой навык души
«Вот так и страсти, братия: пока они малы, то, если пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда; а когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, ежели не получим помощи от некоторых святых, помогающих нам по Боге».
Следует следить за тем, какие привычки мы формируем своими действиями. Задавайте себе вопрос: «Какую привычку я формирую, занимаясь тем или иным делом?». Если вы видите, что такая привычка будет для вас вредна, то следует пресечь её, пока она окончательно не сформировалась. Бороться с уже давними закоренелыми привычками гораздо сложнее и затратнее, а в некоторых случаях придётся прибегнуть к помощи специалистов.
Из поучения двенадцатого. О страхе будущего мучения и о том, что желающий спастись никогда не должен быть беспечен о своём спасении
Никому не должно скорбеть о случающемся, но всё возлагать на промысл Божий и успокаиваться. Есть некоторые люди, до того изнемогающие при случающихся скорбях, что они отказываются и от самой жизни и считают сладкою смерть, лишь бы только избавиться от скорбей: но это происходит от малодушия и многого неразумия, ибо таковые не знают той страшной нужды, которая встречает нас по исходе души из тела.
С людьми часто случаются всякого рода неприятности, но не следует преувеличивать их. Далеко не всякая неприятная ситуация является проблемой. Самое страшное – это позволить отчаянию овладеть собой. Поэтому следует помнить – из всякой, даже самой сложной, ситуации есть выход. Преодоление невзгод – это часть нашей жизни.
Из поучения тринадцатого. О том, что должно переносить искушение с благодарностию и без смущения
Мы должны никогда не печалиться и не малодушествовать о случающемся с нами, но всё, что с нами бывает, принимать без смущения со смиренномудрием и с надеждою на Бога, веруя, что всё, что ни делает с нами Бог, Он делает по благости Своей, любя нас, и делает хорошо, и что это не может быть иначе хорошо, как только таким образом.
Мы потому только согрешаем в искушениях, что мы нетерпеливы и не хотим перенести малой скорби или потерпеть что-нибудь против нашей воли, тогда как Бог ничего не попускает на нас выше силы нашей. Но мы не имеем терпения, не хотим перенести и немногого, не стараемся принять что-либо со смирением, и потому отягощаемся, и чем более стараемся избежать напастей, тем более мучимся от них, изнемогаем и не можем от них освободиться.
Так бывает и при искушениях: если кто перенесёт искушение с терпением и смирением, оно пройдёт без вреда для него; если же он будет малодушествовать, смущаться, обвинять каждого, то он только отягощает самого себя, навлекая на себя искушения, и не получает совершенно никакой пользы, но лишь вредит себе, тогда как искушения приносят большую пользу тому, кто переносит их без смущения. Если даже и страсть тревожит нас, то мы не должны этим смущаться; ибо смущаться в то время, когда тревожит нас страсть, есть дело неразумия и гордости, и происходит от того, что мы не знаем своего душевного устроения и избегаем труда. Потому мы и не преуспеваем, что не знаем меры нашей и не имеем терпения в начинаемых нами делах, но без труда хотим приобрести добродетель.
Когда человек будет подвизаться с усилием против греха и начнёт бороться и противу страстных помышлений, возникающих в душе, то он смиряется, сокрушается, подвизается и, очищаясь мало-помалу скорбями подвигов, приходит в свое естественное состояние.
Если искушаемый страстию смущается, то сие происходит от неразумия и гордости, но он должен лучше со смирением познать свою веру и терпеливо пребывать в молитве, пока Бог сотворит с ним милость. Ибо если кто не подвергнется искушениям и не испытает скорби от страстей, тот и не подвизается о том, как бы от них очиститься.
Это продолжение поучения двенадцатого. При любых неприятностях сохраняйте присутствие духа.
Также поступайте и при искушениях. Мы живём в мире, где со всех сторон только и слышно: сделай это, иди туда, съешь это и т. д. Кругом изобилие всего, но это имеет не только положительную сторону. Следует спокойно относиться к соблазнам современного мира. Это не значит, что следует избегать всего, это значит, что не нужно кидаться на каждый крючок и быть потребителем в худшем смысле этого слова. Когда нам что-то предлагают, а мы отказываемся, то мы тем самым укрепляем силу своего духа.
Из поучения четырнадцатого. О созидании и совершении душевного дома добродетелей
Писание говорит здесь о доме душевном, который созидает себе человек соблюдением заповедей Божиих. Писание научает нас сим, что страх Божий побуждает душу к хранению заповедей, и посредством заповедей созидается дом душевный. Будем и мы, братия, внимательны к самим себе, убоимся и мы Бога, и созиждем себе домы, чтобы найти защиту во время зимы, во время дождей, молний и громов, потому что великое бедствие терпит зимою не имеющий дома. Как же созидается дом душевный? Из постройки чувственного дома можем в точности научиться сему делу. Ибо кто хочет построить такой дом, тот должен отвсюду укрепить его и с четырех сторон возводить стену, а не об одной только стороне заботиться, другие же оставить в небрежении; потому что иначе он не получит никакой пользы, но понапрасну утратит всё: намерение и издержки, и труд. Так бывает и относительно души: ибо человек, желающий создать душевный дом, не должен нерадеть ни об одной стороне своего здания, но ровно и согласно возводить оное.
Сперва должно быть положено основание, то есть вера, и потом на сём основании человек должен строить здание равномерно: случилось ли послушание, он должен положить один камень послушания; встретилось ли огорчение от брата, должен положить один камень долготерпения, представился ли случай к воздержанию, должен положить один камень воздержания. Так от всякой добродетели, для которой представляется случай, должно полагать в здание по одному камню и таким образом возводить оное со всех сторон, полагая то камень сострадания, то камень отсечения своей воли, то камень кротости и т. п. И при всём том должно позаботиться о терпении и мужестве: ибо они суть краеугольные камни, ими связывается здание и соединяется стена со стеною, почему они не наклоняются и не отделяются одна от другой. Без терпения и мужества никто не может совершить ни одной добродетели. Ибо если кто не имеет мужества в душе, тот не будет иметь и терпения; а у кого нет терпения, тот решительно ничего не может совершить.
Строящий должен также на каждый камень класть известь; ибо если он положит камень на камень без извести, то камни выпадут, и дом обрушится. Известь есть смирение, потому что она берётся из земли и находится у всех под ногами. А всякая добродетель, совершаемая без смирения, не есть добродетель.
Дом должен иметь и так называемые связи, кои суть рассуждение: оно утверждает строение, соединяет камень с камнем и связывает стены, а вместе с тем придаёт дому и большую красоту. Кровля же есть любовь, которая составляет совершенство добродетелей так же, как и кровля – верх дома. Потом после кровли перила кругом её. Перила – суть смирение, потому что оно ограждает и охраняет все добродетели; и как каждая добродетель должна быть соединена со смирением подобно тому, как мы сказали, что над каждым камнем полагается известь, так и для совершенства добродетели нужно смирение; ибо и святые, преуспевая, естественно приходят в смирение, как я всегда говорю вам, что чем более кто приближается к Богу, тем более видит себя грешным.
Желающий, с помощию Божией, достигнуть такого благого устроения не должен говорить, что добродетели велики и он не может достигнуть их, ибо кто так говорит, тот или не уповает на помощь Божию, или ленится посвятить себя чему-либо доброму.
Представь себе две лестницы: одна возводит вверх, на небо, другая низводит в ад, а ты стоишь на земле посреди обеих лестниц. Не думай же и не говори: как могу я возлететь от земли и очутиться вдруг на высоте неба, т. е. наверху лестницы. Это невозможно, да и Бог не требует сего от тебя; но берегись по крайней мере, чтобы не сойти вниз. Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй, и таким образом начнёшь после, мало-помалу, и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадая ему, или давая ему то, в чём он нуждается; и так, поднимаясь с одной ступени на другую, достигнешь с помощию Божией и верха лестницы. Ибо, мало-помалу помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Сие и значит возлюбить ближнего своего, как самого себя.
Это поучение как нельзя лучше подтверждает то, что я писал в своей статье про . Вкратце повторю основные принципы:
- В любом деле можно достичь успеха.
- Достижение успеха сопряжено с упорным трудом.
- Помогая ближним ты вдохновляешь самого себя.
Из поучения пятнадцатого. О Святой Четыредесятнице
Но мы не в пище только должны соблюдать меру, но удерживаться и от всякого другого греха, чтобы, как постимся чревом, поститься нам и языком, удерживаясь от клеветы, от лжи, от празднословия, от уничижения, от гнева и, одним словом, от всякого греха, совершаемого языком. Так же должно поститься и глазами, т.е. не смотреть на суетные вещи, не давать глазам свободы, ни на кого не смотреть бесстыдно и без страха. Также и руки, и ноги должно удерживать от всякого злого дела.
Кто хочет поститься, тот должен знать, что пост – это не только мера в пище, но и воздержание от просмотра телевизора, прослушивания музыки, чтения развлекательной литературы. Пост – это время размышления о судьбе мира и о своей судьбе. Пост – это прекрасная возможность найти ответы на вопросы, которые скрыты повседневной суетой.
Из поучения шестнадцатого. К некоторым келлиотам, вопросившим преподобного авву Дорофея о посещении братии
Положим, что кому-нибудь случилось стоять ночью на некотором месте. И вот мимо него идут три человека. Один думает о нем, что он ждёт кого-нибудь, дабы пойти и соделать блуд; другой думает, что он вор; а третий думает, что он позвал из ближнего дому некоего друга своего и дожидается, чтобы вместе с ним пойти куда-нибудь в церковь помолиться. Вот трое видели одного и того же человека, на одном и том же месте, однако не составили о нём сии трое одного и того же помысла; но один подумал одно, другой другое, третий ещё иное, и очевидно, что каждый сообразно со своим устроением. Ибо как тела черножёлчные и худосочные каждую пищу, которую принимают, претворяют в худые соки, хотя бы пища была и полезная, но причина сего заключается не в пище, а в худосочии самого тела, которое по необходимости так действует и изменяет пищу сообразно со своею недоброкачественностью: так и душа, имеющая худой навык, получает вред от каждой вещи, и хотя бы вещь сия была полезная, душа получает вред.
Мысли в отношении других людей являются своеобразным катализатором д уховного состояния человека. В своих мыслях следует судить о других людях и их поступках как можно более положительно, ибо зачастую от нас скрыты истинные мотивы поступков и намерений других людей.
Надеюсь, что труд Аввы Дорофея поможет вам стать мудрее и по новому взглянуть на некоторые вещи.
был родом из Аскалона и раннюю молодость провел с семьёй в Газе. В юности глубоко изучал светские науки; возможно, его учителем был известный философ Прокопий Газский. Семья Дорофея была состоятельной; впоследствии его брат на свои средства построил в монастыре аввы Серида лечебницу. Монашеский постриг святой Дорофей принял не сразу, а проживал некоторое время рядом с монастырём, используя средства своего большого наследства. Поступив в монастырь преподобного Серида, Дорофей стал келейником святого Иоанна Пророка и был его послушником в протяжении десяти лет. Основным его послушанием в монастыре был прием странников, к которому он проявлял великое терпение и усердие. Он был наставником преподобного Досифея. Не ранее 540 года,после смерти игумена аввы Серида и святого Иоанна Пророка Дорофей удалился из общежития аввы Серида. Возможной причиной этого стало желание братии избрать его игуменом, от чего он по смирению отказался. Вскоре рядом с Дорофеем начали селится другие монахи и он основал собственный монастырь, настоятелем которого оставался до самой своей смерти в 620 году. Авва Дорофей знаменит своим литературным наследием: поучениями (числом 21), посланиями (числом 10) и записью ответов старцев Варсонофия Великого и Иоанна Пророка на вопросы преподобного Дорофея (числом 87). Труды аввы Дорофея являются классикой аскетической литературы, изучаются монашествующими и мирянами как источник анализа помыслов и движений души христианина. Об отвержении мира О смиренномудрии О совести О страхе Божием Не полагаться на разум Не судить ближнего Укорять себя, а не ближнего О злопамятности Не должно лгать Путь Божий Отсекать страсти О страхе мучения Искушение О добродетели
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Душеполезные поучения аввы Дорофея. Избранное" Преподобный авва Дорофей бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Авва Дорофей - один из наиболее почитаемых христианских святых. Он известен в первую очередь как автор нравственных поучений, о которых и пойдет речь в этой статье.
Биография преподобного аввы Дорофея
Несмотря на то что этот святой широко известен и за религиозными кругами, о его жизни известно достаточно мало. Он жил в VI веке, в юном возрасте изучал светские науки, к которым не имел особенной тяги, но со временем полюбил чтение поучительной литературы. Эти книги казались ему настолько интересными, что иногда его невозможно было оторвать от любимого занятия. Спустя какое-то время юноша почувствовал тягу к иночеству - так он начал подвизаться в обители аввы Серида, что находилась в Палестине.
Жизнь в святой обители
В монастыре, кроме выполнения послушаний, он изучал наставления и жития церкви, занимался тем, что устраивал в обители посетителей монастыря. По этой причине ему приходилось общаться с людьми самого разного возраста, статуса и положения, многим из которых необходимы были утешение и защита. Это позволяло ему учиться смирению и обогащать свой жизненный опыт.
Около десяти лет провел он в святой обители, успел построить за это время лечебницу, где работал сам. Все это время он был послушником преподобного Иоанна Пророка, а после его смерти ушел из обители аввы Серида в пустыню. Вскоре к нему стали приходить паломники - в итоге у аввы появился собственный монастырь, где он прожил всю оставшуюся жизнь, наставляя своих учеников. За это долгое время авва Дорофей создал большое количество нравственных наставлений.
Поучения аввы Дорофея
Преподобный авва оставил после себя несколько посланий, более двадцати поучений и 87 ответов своего духовного отца Иоанна Пророка и преподобного Варсануфия Великого на различные свои вопросы. Кроме того, были опубликованы письма, написанные рукой аввы Дорофея. Все эти произведения изложены ясным, отточенным и одновременно простым языком, они отличаются доступностью и мудростью. Сквозь все тексты авторства аввы проходит мысль о том, что необходимыми добродетелями для духовной жизни являются смирение в сочетании с любовью к Богу и к ближнему своему. Манера изложения безыскусствена и очень хорошо отражает характер преподобного. Как описывал его один из учеников, к братии авва обращался стыдливо, приветливо и с большим смирением. В обращении с людьми он был добродушен и прост - именно это является началом единодушия, основы других добродетелей.
Его сочинения были и остаются популярными. Раньше они в обязательном порядке переписывались во многих монастырях, а сейчас их регулярно переиздают. Наверное, не найдется ни одного православного монастыря, в библиотеке которого не было бы издания поучений аввы. Известны случаи, когда известные святители Руси переписывали его книги от руки. Так происходит потому, что хотя тексты и адресованы инокам, на самом деле советы, наставления и душеполезные поучения аввы Дорофея представляют собой основу для каждого, кто вступил на путь духовного совершенствования и стремится исполнять Божьи заповеди. Его книги становятся надежным путеводителем для достижения этой цели, их можно назвать своеобразной азбукой. Произведения аввы высоко оценивали преподобный Феодор Студит и
«Душеполезные поучения»
Одно из наиболее значимых аскетических произведений дает ответы на основные вопросы монашеской жизни и духовного подвига. Фактически это подробное руководство для обитателей монастырей, поскольку указания, данные в книге, точны и конкретны - общие рассуждения практически отсутствуют. В этой книге преподобный авва подводит итоги сформировавшейся на тот период традиции аскетического опыта.
Мнение преподобного о духовной жизни
Авва Дорофей считал, что главное в духовном подвиге - отсечение собственных желаний, то есть покорность выбранному духовному отцу и смирение - так начинается путь к добру. Это также и возможность бесстрастия, поскольку повод волноваться о своих несбывшихся желаниях исчезает, а внимание устремляется на духовное делание. Но подчиняться нужно лишь старцам, которые по сути своей являются харизматиками, подобными первому человеку Адаму, который во время пребывания в раю постоянно восславлял Бога молитвой и находился в состоянии созерцания - грех нарушил его первозданное состояние.
В книге «Поучения аввы Дорофея» находится всего двадцать одно поучение, каждое из которых посвящено какому-либо аспекту иноческой жизни. В основном преподобный рассуждает о грехах, от которых следует избавляться: о лжи, о злопамятности, об осуждении ближнего. Авва Дорофей напоминает, что ни в коем случае нельзя опираться на свой разум - это значит, что возникает необходимость духовных руководителей, жить нужно в постоянном страхе Божьем. Он говорит о том, как нужно переносить искушения и сомнения, как создать в душе дом для добродетелей.
Кроме чисто практических наставлений в книге также можно найти главу с краткими и емкими изречениями аввы Дорофея, а также обращения к конкретным лицам в монастыре, например, к келарям. В финале каждого из поучений авва не только раскрывает суть предмета, которому посвящена глава: он призывает читателей бороться с тем или иным грехом, укреплять определенную добродетель.
Переиздания произведений
В конце многих изданий произведений аввы к основным поучениям обычно добавлены послания и его вопросы к великим святым.
Также существуют современные переиздания этого произведения, например, «Наставления преподобного аввы Дорофея на каждый день недели», которые представляют собой краткий конспект поучений аввы, соответствующий дням недели. Создана она с той целью, чтобы верующие люди могли чаще обращаться к поучениям святого отца. Фактически книга является сборником мудрых цитат.
Таким образом, произведения преподобного аввы Дорофея адресованы не только инокам, но и всем христианам, желающим спасти свою душу, поскольку его наставления решают основные вопросы духовной жизни, которая так важна для каждого верующего человека. Именно поэтому тексты аввы продолжают быть актуальными до сих пор.
Преподобный авва Дорофей почитается верующими как выдающийся Божий угодник, ревностный воин Христов.
Несмотря на широкую известность его имени как автора нравственных наставлений и аскетических поучений, о фактах его биографии, деталях его личной жизни достоверно мы знаем не много.
Время его служения определяют лишь с некоторым приближением — VI веком. Есть основания полагать, что авва Дорофей происходил из Аскалона.
В молодости, как следует из его воспоминаний, он изучал различные светские науки. Поначалу он не испытывал к поучительным книгам более или менее серьёзного интереса, и ему приходилось себя принуждать. Но затем он втянулся; чтение книг стало одним из его излюбленных занятий. Порой оторвать его от этого занятия не могли даже и приглашения к трапезе со стороны близких друзей.
Пришло время, и по Божьему Промыслу он решил удалиться в пустыню, приобщиться к иноческому житию. Когда именно созрело это благое решение и при каких обстоятельствах, сказать трудно.
Бог ссудил ему стать учеником известного добродетелью мужа, преподобного Иоанна Пророка, подвизавшегося в палестинской обители аввы Серида.
Монашеский путь
В монастыре преподобный Дорофей обрёл для себя то, к чему стремилось его сердце. Несмотря на искушения трудностями аскетического делания, он с радостью исполнял послушание, изучал слово Божье, Жития святых, произведения великих отцов.
Одним из основных направлений его деятельности в монастыре было послушание принимать и устраивать посетителей монастыря: паломников, странников, богомольцев.
В этой связи Дорофею приходилось общаться с разными людьми, обладавшими разными социальными статусами, разным уровнем веры и устремленности к Богу. Среди посетителей были и такие, кто особенно остро нуждался в совете и утешении.
Общаясь со всеми этими людьми, преподобный Дорофей учился смирению и терпению, приобретал и обогащал личный опыт.
Со временем, на средства, выделенные одним братом, он отстроил лечебницу, где, затем, сам и прислуживал.
Случалось, что после тяжелого физического труда преподобный едва не валился с ног от усталости. Чтобы не предаться чрезмерному (по строгим монашеским меркам) сну, он просил братий будить его перед богослужением и не дозволять дремать в течение бдения.
В продолжении нескольких лет (полагают, что около десяти) Дорофей пребывал в послушании у Иоанна Пророка. На протяжении этого срока он стремился открывать ему свои помыслы, включая потаенные и глубинные.
В конце концов духовная близость ученика и учителя достигла такой высокой степени развития, что авва Дорофей всецело и совершенно предал себя в его волю. Послушание преподобному Иоанну Пророку он почитал за великое счастье, дар Божий.
Пребывая в обители, авва Дорофей имел возможность учиться и у других благочестивых подвижников, внимая их проповедям, слушая наставления. Одним из таких наставников был авва Зосима.
По смерти преподобного Иоанна авва Дорофей, следуя Божественной воле, оставил обитель аввы Серида и основал другой монастырь, где до конца земных дней воспитывал и окормлял направляемых к нему Богом учеников.
Преподобный Дорофей оставил после себя множество возвышенных поучений.
«Душеполезные поучения» аввы Дорофея - одно из самых читаемых аскетических творений. Читая его на наших уроках, мы часто останавливаемся на приведенных там примерах - ярких, наглядных, запоминающихся. Ими авва Дорофей иллюстрирует духовную жизнь христианина, и благодаря этому, поучения становятся понятнее и доступнее. С такого примера мы и начнем сегодняшний урок.
- «Душеполезные поучения» аввы Дорофея - одно из самых читаемых аскетических творений. На протяжении вот уже пятнадцати столетий христиане черпают в этой сокровищнице богатейший духовный опыт. Как искоренять страсти и приобретать добродетели? Как проходить путь Божий разумно и внимательно? Ответы на эти вопросы мы находим и на наших уроках, читая поучения преподобного Дорофея. А слушая пояснения и размышления протоиерея Алексия Яковлева по поводу прочитанного, понимаем, что все эти слова говорились и для нас, по крайней мере для тех, кто искренне стремится идти узким путем спасения.
А чтобы эти поучения были нам предельно понятны и доступны, авва Дорофей иллюстрирует их множеством жизненных примеров - ярких, наглядных, запоминающихся. Так, читая на прошлом уроке двенадцатое поучение, которое называется «О страхе будущего мучения и о том, что желающий спастись никогда не должен быть беспечен о своем спасении» , мы остановились на одном из таких примеров. В нем авва Дорофей показывает загробную участь грешников, но при этом он не пугает нас, а с любовью и заботой предупреждает о возможной опасности. С этого примера мы и начнем сегодняшний урок.
«Хотите ли, я объясню вам на примере, что я говорю вам? Вот пусть кто-нибудь из вас придет, и я затворю его в темную келлию. Пускай он хотя только три дня не ест, не пьет, не спит, ни с кем не беседует, не поет псалмов, не молится и не вспоминает о Боге (перечисление того, чего не нужно делать); и тогда он узнает, что в нем будут делать страсти».
Всего тут несколько строчек, но я думаю, что если человек посидит, подумает, даже затворяться в келье не надо - он сообразит, что авва Дорофей предлагает здесь пример того, что действительно происходит с человеком во время адского мучения, что у него нигде нет (здесь искусственно, конечно), ни утешения телесного, ни духовного, даже, как он говорит, «не вспоминает о Боге» . Ни там, нигде никакого успокоения не будет.
Но «он еще здесь находится (в конце концов, человек в обморок может упасть, сознание потерять - и хорошо), но насколько же больше по выходе души из тела, когда она предается страстям и останется одна с ними, потерпит тогда она, несчастная. По здешним скорбям вы можете несколько понять, какова тамошняя скорбь. Ибо когда у кого-нибудь делается горячка, то что воспаляет его (какая причина)? Какой огонь или какое вещество производит это желание? Если же кто-нибудь имеет тело желчное и худосочное (имеется в виду, что там и гореть-то особенно нечему)?» И окончание примера: «Так и душа, охваченная страстями, всегда мучается, несчастная, своим злым навыком (сам себя ты, грешный, мучишь), имея всегда горькое воспоминание и томительное впечатление от страстей, которые беспрестанно жгут и опаляют ее» . Это классическое описание мучений связано с тем, что человек мучается сам собственными страстями.
«Кто может вообразить себе эти страшные места, где тела мучаются, а страдание души усиливается?»
Странно, что именно здесь он не стесняется - может, ему проще, - но и нам не стыдно за авву Дорофея, что он приближается здесь, насколько возможно, к рассказам о сковородках, жаровнях и тому подобному. Один из довольно умных людей сказал: «Знаете, как будет обидно и странно и, надо признать, не без злой иронии или сарказма, когда ржавший над сковородками попадет (не приведи Бог) в ад и обнаружит там эти сковородки». Как-то меня всегда это очень сильно впечатляло. Так-то это смешно, но многие жестокие, страшные, обидные и несправедливые вещи довольно глупы, и если не смешны, то неуклюжи. Зло, страсть, демоны не обладают изящно-прекрасным умом, вроде бы нет? Почему бы им сковородками не пользоваться? Они тоже там же мучимы, это ясно, но одно другому не мешает.
«Кто может вообразить себе тот страшный огонь и тьму, кто может вообразить себе тех безжалостных мучителей и другие бесчисленные томления, о которых часто говорится в Божественном Писании?»
Кто это может вообразить? Ответ аввы Дорофея: а что ты воображаешь? Ты это вообразил, тебе кажется, что это невозможно, а может, это возможно, просто у тебя воображения мало. Воображение - своеобразная штука. Кто, говорит он, это может вообразить? Вообразил что-то очень духовное, а тебе пришло очень телесное, ты даже и не ожидал этого, думал, тебя сейчас будут хитро и психологически мудрено мучить, а тебя просто по ушам бьют много раз, да и все, и никакой психологии. И это правильно. Ты думал, что тебя будут бить, а тебя оставили без еды и питья, никто не приходит - и все дела, ничего такого.
Тут дело не в богатстве воображения, а в том, что оно человека куда-то уводит, а там и воображать-то особо нечего. Чтобы демонам, страстям обмануть человека, им не нужно много ума: мы же знаем, что огромное количество мошенничеств, обманов, воровства совершается не с помощью изящных умственных кунштюков. Для того чтобы обмануть человека, в том числе умного, не требуется ума и запредельной хитрости - требуется жестокая наглость, нахальная, и все, больше ничего не надо. Я вот сейчас попрошу у Вас, Ольга Валентиновна, кошелек - и сбегу, громко смеясь, и всё. Вы же не будете ожидать от меня, что я взял у Вас кошелек и убежал. Так и здесь: не ожидаешь, что тебя будут так глупо обманывать, а тебя так глупо и жестоко обманывают.
«Ибо как праведные, по словам святых, получают некие светлые места и веселие ангельское, соразмерно благим их делам, так и грешники получают места темные и мрачные, полные страха и ужаса. Ибо что страшнее и бедственнее тех мест, в которые посылаются демоны? И что ужаснее муки, на которую они будут осуждены? Однако и грешники будут мучимы с этими самыми демонами».
Он подчеркивает, что не просто демоны будут мучить грешников, а это будет их совместное мучение. Христос говорит: идите в огонь вечный, уготованный не людям, а дьяволу и аггелам, помощникам его, бесам, то есть это не просто то место, где те заправляют, - все там, это общее место мучений.
«А еще страшнее то, о чем говорит святой Иоанн Златоуст (я еще раз повторюсь: авва Дорофей приводит глубокие и умные примеры того, что такое это будущее адское мучение): “Если бы не текла река огненная и не предстояли страшные ангелы, а только призвались бы люди все на суд, и одни, получая похвалу, прославлялись бы, а другие отсылались бы в бесчестие, чтобы не видеть им Божьей славы, то и наказание вот этим лишь только стыдом и бесчестием, и скорбь об отпадении от таких великих благ, не была бы она ужасней всякой геенны?”»
Другое описание ада, когда Иоанн Златоуст (видимо, специально для тех, кто потом будет по этому поводу всячески ухмыляться) говорит: ну уберите это, пожалуйста. Убрали? А в остатке что осталось? В остатке осталось больше, чем даже было.
«Тогда и самое обличение совести, и самое воспоминание о сделанном (о дурном), как мы сказали выше, будут нестерпимее бесчисленных и неизреченных томлений. Ведь души помнят все, что было здесь, как говорят отцы, и слова, и дела, и помышления, и ничего из этого не могут забыть тогда». То есть самое важное, определяющее в жизни человеческой - авва Дорофей на этом настаивает, - после смерти человек помнит. Он оговаривается, что в псалме сказано: «В тот день погибнут все их помышления» - мы часто эти слова поем во время богослужения, - и авва Дорофей подчеркивает, что это говорится о мимолетных помышлениях века сего. Интересное перечисление дается: о строении, об имуществе, о всяком даянии и получении (извините меня, экономисты, - об экономике, видимо), и почему-то он упоминает о родителях . Мне кажется, что он это делает здесь, во многом ориентируясь на то, что перед ним монахи, такой сугубо острый педагогический ход, - наверное, в это смысле надо рассматривать. Так-то это очень жестко, может, в этом месте нам не стоит соглашаться с аввой Дорофеем, тем более что и он в другом месте не со всем соглашается.
«Все сие вместе с тем, как душа выходит из тела, погибает для нее, и из всего этого она тогда ни о чем не вспоминает и не заботится. А что она сделала относительно добродетели или страсти, все то помнит и ничто из этого для нее не погибает: но если человек принес кому-нибудь пользу или сам получил ее от кого-либо, то он всегда памятует получившего от него пользу и оказавшего ему оную. Также и если получил от кого-либо вред или сам сделал кому-нибудь вред, то всегда помнит и сделавшего ему вред, и потерпевшего вред от него».
Авва Дорофей здесь как-то протокольно-технически описывает, но это тем более впечатляет, это постоянное повторение: если ты дал или ты получил, ты это помнишь, того и другого, и с другой стороны так же, - пишет, никуда не торопясь. «И ничего, как я сказал, не забывает душа из того, что она сделала в этом мире, но все помнит, хоть и вышла из тела, и притом еще лучше и яснее, потому что освободилась от земного сего тела» , то есть ничего не мешает ей из телесных вещей, наоборот даже.
Он вспоминает: «Некогда говорили мы об этом с одним великим старцем, и старец сказал, что душа, по выходе из тела, помнит страсти и грехи, которые она исполняла, и лица, с которыми совершала их. А я говорил ему: может быть, это и не так; но, конечно, она будет иметь злой навык, полученный ею ко греху, и будет вспоминать о нем» . То есть авва Дорофей даже как-то ужаснулся: как это - все до мелочей помнить дурное? «Мы долго спорили об этом предмете, желая уяснить его; но старец не соглашался со мною, говоря, что душа помнит и самый вид греха, и самое место, и то самое лицо, с которым согрешила» . Авва Дорофей с этой рельефной остротой вспоминания зла не мог согласиться: ужасно же. «И поистине, если это так, то нам предстоит еще более тягчайший конец, если не будем внимать себе (если не будем беспечными). Потому я и говорю вам, друзья, всегда: старайтесь здесь возделывать добрые помышления, чтобы найти их там (после смерти), ибо что человек имеет здесь, то исходит с ним отсюда, и то же будет он иметь и там (с собой этот багаж заберет)» .
«Позаботимся, братия, чтобы нам избавиться от такого бедствия, постараемся о сем, и Бог сотворит с нами милость: ибо Он есть упование всех концев земли и сущих в мори далече (Пс. 64, 6)».
Здесь авва Дорофей приводит классический пример толкования псалма царя Давида, христианского толкования, которое к историческим обстоятельствам написания псалма особого отношения не имеет, но тем не менее такое понимание для нас утешительно и важно. «Сущии в концах земли, - говорит авва Дорофей, - это те, кто находятся в конечной злобе; а сущии в море далече - те, которые пребывают в крайнем неразумии (но он на этом не останавливается); но Христос есть упование (надежда) и их тоже. Потребен малый труд; потрудимся, чтобы быть помилованными» .
И дальше еще один пример, который стоит запомнить: он хорош с точки зрения запоминания, и как пример он глубок, с разными изгибами мысли: «Если кто имеет поле и оставит его в небрежении, то оно зарастет; и не тем ли более наполнится оно тернием и волчцами, чем более он будет небречь об этом поле? Когда же он придет очистить поле, то не тем ли более должны будут окровавиться руки его, чем больше оно заросло, когда он захочет выдергать ту худую траву, которой дал взойти во время своего нерадения? Ведь невозможно человеку не пожать того, что он посеял. А кто желает очистить поле свое, тот должен сперва совершенно искоренить всю дурную траву; ибо если он не исторгнет совершенно всех корней ее, но только сверху срежет ее, то она опять вырастет» . Потихоньку авва Дорофей переходит к тому, как он будет излагать учение о действии страстей. Почему это поучение тем более драгоценно: мы в нем встречаем один из важных рассказов о том, что такое страсти. Мы это читали, конечно, но здесь важное добавление.
«Исторгнуть нужно самые корни, и когда человек хорошо очистит поле от травы, терния и тому подобного, то должен его вспахать, взборонить и таким образом возделать; а когда оно уже будет хорошо возделано, тогда должно посеять доброе семя».
«Ведь если он после такого очищения (дальше интересно) оставит поле праздным (т.е. пустым), опять взойдет трава (хотя даже корней не было) и, найдя землю мягкую и удобренную от очищения, пустит корни в глубину и более укрепится и умножится на поле. Так бывает и с душою: сперва должно отсечь всякое ветхое пристрастие и злые навыки, которые она имеет: ибо нет ничего хуже злого навыка. И святой Василий говорит: "Немалый подвиг - преодолеть свой навык, ибо навык, укрепившись долгим временем, часто получает силу естества"». Настолько становится соприроден душе конкретного человека, что он воспринимает этот вполне дурной, никчемный, на самом деле не его навык как свою неотъемлемую природную часть.
«Итак, должно подвизаться, как я сказал, против злых навыков и страстей, и не только против страстей, но и против причин их (против корней); ведь если не исторгнуты корни, то терние необходимо опять вырастет, тем более что некоторые страсти ничего не смогут сделать, если человек отсечет причины их» . И примеры: «Так зависть сама по себе ничто, но имеет некоторые причины, в числе которых славолюбие: ибо кто хочет прославиться, тот завидует прославленному или предпочтенному» . Понятно, в принципе. Описание понятно, а бороться сложно.
Гнев происходит от разных причин, по авве Дорофею, особенно от сластолюбия. «О сем упоминает и Евагрий, говоря, что некоторый святой сказал: "Я для того и отвергаю наслаждения, чтобы отсечь причины раздражительности". И все отцы говорят, что каждая страсть рождается от этих трех» - и он перечисляет:
«Каждая страсть рождается от славолюбия, сребролюбия и сластолюбия. Итак, должно не только отсечь страсти, но и причины их, потом хорошо удобрить нравы свои покаянием и плачем, и тогда уже начать сеять доброе семя, которое суть добрые дела.
Если же человек, исправив нравы свои и покаявшись в прежних своих делах, не станет заботиться об исполнении добрых дел и приобретении добродетелей, то на нем сбывается сказанное в Евангелии, в притче о нечистом духе и семи духах, злейших его».
И действительно, если человек справился с какими-то дурными проявлениями (не искоренил, но в значительной степени справился), то, с одной стороны, ему легче становится, а с другой - в более или менее подготовленное поле легче внедряются дурные вещи. Это мы видим на примерах людей, вполне религиозных (я не говорю о конкретных христианах), но если бы они были менее религиозны, то всем было бы от этого значительно легче.
Есть какой-нибудь нехороший человек: есть и есть, и хорошо, ладно, что теперь поделать. А если этот нехороший человек все свои нехорошести, свою дурноту объясняет сугубо возвышенными - религиозными - мотивами, то это уже перебор, тяжело такое переносить. Я говорю не про верующего человека, который какие-то глупости делает, грехи совершает - бывает такое, а как частный и очень яркий пример того, о чем и в евангельском примере говорится и о чем авва Дорофей говорит: когда человек свои грехи, с которыми он до какого-то момента справлялся, начинает объяснять возвышенными, небесными причинами. Здесь спектр очень большой: от вполне благочестивых протестантов, которые высаживаются в Новом Свете, до религиозных психопатических маньяков и до вполне благообразных стражей порядка в православных храмах - разные могут быть проявления того, как у человека может быть все почищено, но есть одна проблемка, когда пришли злые духи и сказали, что тут очень хорошо, прекрасно жить: ничего не разбросано, все подметено, отличненько.
«И невозможно душе пребывать в одном и том же состоянии, но она всегда преуспевает или в лучшем, или в худшем. Поэтому каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но и обязан делать добро» . Вот зачем, с аскетической точки зрения, добро делается: если не делает этого человек, сидит просто, то это худо, это плохо получается, потому что «свято место пусто не бывает».
«Поэтому каждый желающий спастись должен не только не делать зла, но обязан делать и добро, как сказано в псалме: уклонися от зла и сотвори благо; не сказано только: уклонися от зла, но и: сотвори благо».
Он приводит простой пример: «Если кто-нибудь привык обижать, то он должен не только не обижать, но и поступать по правде; если он был блудник, то он должен не только не предаваться блуду, но и быть воздержным; если был гневлив, должен не только не гневаться, но и приобрести кротость; если кто гордился (тщеславился, по классификации святителя Игнатия (Брянчанинова)), то он должен не только не гордиться, но и смиряться. Каждая страсть имеет противоположную ей добродетель (практически название статьи святителя Игнатия): гордость - смиренномудрие, сребролюбие - милосердие, блуд - воздержание, малодушие - терпение, гнев - кротость, ненависть - любовь; каждая страсть, как я сказал, имеет противоположную ей добродетель».
Ведущая Ольга Баталова
Записала Ксения Смирнова
