Вознесение ГосподнеВ. Благовещенский

Протоиерей Серафим Слободской
Закон Божий

Новый Завет

Обращение Савла

Когда побивали, камнями святого первомученика Стефана, один еврейский юноша именем Савл , охранявший одежды, сброшенные с себя людьми, побивавшими св. Стефана, одобрял это убийство. Савл был противником христиан, он участвовал в преследовании их, входил в дома христиан, хватал их и отдавал в темницу, терзая Церковь Христову. Он, не довольствуясь преследованиями христиан в иудейской земле, испросил у первосвященника позволения идти в сирийский город Дамаск разыскивать там христиан и, связав, их, приводить в Иерусалим на суд и мучения.

Когда же Савл шел в Дамаск и приближался к городу, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: "Савл, Савл, что ты гонишь Меня?"

Савл опросил: "Кто Ты, Господи?"

Господь сказал: "Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна".

Савл в трепете и ужасе сказал: "Господи! что повелишь мне делать?"

И Господь сказал ему: "встань и иди в город, куда шел; там тебе будет сказано, что нужно делать".

Люди же, шедшие с Савлом, стояли в оцепенении, слыша голос и никого не видя. Когда Савл поднялся с земли, глаза у него были открыты, но он ничего не видел. Тогда спутники его взяли его за руку и привели в Дамаск. Там он три дня провел в молитве и ничего не ел и не пил.

В то время в Дамаске находился один из числа семидесяти апостолов Господних по имени Анания. Голос Господа повелел ему идти в дом, где был Савл, возложить на него руку и вернуть ему зрение. Апостол Анания пришел к Савлу и, когда возложил на него руки, как бы чешуя спала с глаз Савла, он сразу прозрел (стал видеть), и встав, тотчас же принял от Анании святое крещение. (Крещение Савла относится к 37 году по Р. Хр.).

Савл принял в христианстве имя Павел и стал самоотверженным проповедником веры Христовой. Потом Господь Иисус Христос опять явился Павлу и повелел ему идти к язычникам и учить их вере христианской, т. е., сделал его Своим апостолом.

Успешно решив поставленные задачи по уничтожению террористов запрещённой у нас ИГИЛ и подобных ей организаций, наши лётчики покидают Сирию. Как будто бы всё ясно, но порой можно услышать: «Зачем мы вообще влезли туда? Что забыли? С какой радости нам защищать эту далёкую страну?»

Мы попросили ответить на вопросы нашего бывшего корреспондента в Сирии, проработавшего там более 10 лет, историка-востоковеда, арабиста Сергея Медведко.

Почти мистика

Это было более 40 лет назад. Обстановка на Ближнем Востоке и вокруг Сирии занимала и тогда первые места в новостях. Шёл 1974-й. Я вылетал в Дамаск после окончания арабо-израильской войны работать военным переводчиком. Перед такой командировкой заснуть никак не удавалось. Чтобы отвлечься, протянул руку к книжной полке и вытащил, не глядя, томик. Валерий Брюсов. Наобум открыл и прочёл: ...Водоворотом мы схвачены / Последних ласк. / Вот он, от века назначенный, / Наш путь в Дамаск!

Стало не по себе. Вспомнил, как школьником летал в Дамаск с мамой и сестрой к отцу, который там работал в 60-х корреспондентом ТАСС. И тогда сразу полюбил эту страну, по-мальчишески твёрдо решив туда вернуться.

И вернулся. Командировка затянулась почти на десятилетие.

Библейские отметины

Со временем мне раскрылся смысл выражения «Наш путь в Дамаск». Ведь предкам-паломникам, шедшим пешком в Иерусалим, Дамаск нельзя было миновать. Там находились не менее древние и значимые, чем в Иерусалиме, святыни. Сирийская столица пропитана библейскими сюжетами. По местным преданиям, Бог слепил Адама из глины речки Барада, протекающей по Дамаску. В пещере на горе Касьюн, что нависает над столицей, было совершено первое в истории человечества братоубийство - Каин убил Авеля. В пригородах Дамаска - могила Авеля с семиметровым надгробием… Дамаск и его окрестности связаны с именами других ветхозаветных персонажей: великаном-охотником Нимродом, пророками Илиёй, Авраамом, Гавриилом. Там похоронен Святой Георгий, а в мечети Омейядов, бывшей до того византийской базиликой Иоанна Крестителя, хранится голова пророка. В селенье Маалюля, в 54 км от Дамаска, расположены самые древние в мире мужской монастырь Святого Сергия и женский Святой Тёклы (Фёклы) - ученицы апостола Павла. Только там можно услышать арамейский язык, на котором проповедовал Христос.

Сирийская земля подарила человечеству первый в мире алфавит. Глиняная табличка с буквами из финикийского города Угарит сегодня - достояние Национального музея Дамаска. В Сирии сохранились памятники-шедевры почти всех мировых цивилизаций: ассирийской, вавилонской, финикийской, эллинистической, персидской, древнеримской, византийской, арабо-исламской… Недаром знаменитый французский археолог Андрэ Перро, ставший директором Лувра, писал: «У каждого цивилизованного человека есть две родины. Одна - где он родился, другая - Сирия».

Что же говорить о нас, русских, в большинстве своём православных? Все знают, что Русь в 988 году крестилась при Великом князе Владимире. А кто был первым митрополитом или архиепископом Руси? Им стал святитель Михаил Сирин. Имя говорит само за себя. Родом он был из Сирии.

Мы помним, как преподобный Сергий Радонежский благословил на Куликовскую битву князя Дмитрия Донского. От святого и пошло впоследствии имя, которое стало столь распространённым на Руси. А в честь кого русский монах-чудотворец (в миру Варфоломей) принял имя Сергий? Имя это было им взято в честь римского командира легионеров Сергия, служившего в III-IV веках н.э. при императоре Диоклетиане в Сирии, в городе Рецеф (ныне Расафа, что не так далеко от известного теперь всем города Эр-Ракка). Легионер служил верой и правдой императору, но сердце его было отдано новой жестоко преследовавшейся императором христианской вере. Он отказался отречься от христианства и после ужасных пыток был казнён. А христианский мир приобрёл нового мученика - святого Сергия. Вскоре Расафа, где его казнили, становится местом паломничества, её переименовывают в город Сергиополис. Кочевавшее тут арабское племя Гассан приняло тогда христианство и с тех пор выступало защитником города, в том числе от нашествия персов.

Колокольные звоны

Православные русские не могли оставаться в стороне от своих братьев по вере. Помимо того что они всегда защищали христиан Сирии от угнетателей, наши предки строили там русские школы. При поддержке Императорского православного палестинского общества в Сирии 100 лет назад в них училось около 11 тысяч арабских детей: изучали русский язык, знакомились с нашей культурой.

Ещё пять лет назад каждый восьмой сириец был приверженцем христианской веры, причём большей частью ортодоксальной, то есть православной. А до прихода сюда в VII веке арабов-мусульман практически всё население Сирии и Палестины составляли христиане. Дамаск, как и Иерусалим, - колыбель христианства. Благодаря апостолу Павлу отсюда и началось распространение христианства по миру.

До крещения он носил имя Савл и был воинствующим фарисеем, преследуя первых христиан. С целью их истребления он отправился из Иерусалима в Дамаск. Но, как говорится в «Деяниях святых апостолов», на пути в Дамаск был сражён ослепительным светом, упал с лошади и услышал голос Всевышнего: «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» Ослепшего Савла привели в Дамаск, на улицу Прямая, к старцу Анании. Именно Ананию, главу христианской общины, Савл должен был побить камнями. Анания же избавил Савла от слепоты душевной и физической: «Он возложил на Савла руки, и как бы чешуя спала с глаз его, он сразу прозрел…» Затем старец крестил Савла именем Павел и благословил на миссионерство. В своём доме Анания собирал на молитву и проповеди первых последователей христианства. Сейчас здесь самая древняя часовня Дамаска, а может быть, и всего мира. В пригороде же Дамаска, у деревни Каукаб, находится место, где ослеплённый Савл упал с коня и услышал голос с небес.

Туда меня как-то привёл представитель Русской Православной Церкви в Дамаске владыка Александр. Здесь стоит часовня, построенная на средства Патриарха Московского и всея Руси Алексия и памятник апостолу. А 10 лет назад состоялось открытие памятника святому Павлу. Автор его - народный художник России А.И. Рукавишников.

Отсюда, - говорил отец Александр, - и начался путь уже не Савла, а апостола Павла. Важно понимать, что так называемое обращение Савла на пути в Дамаск - не просто один из эпизодов жития апостола Павла. Это новая точка отсчёта не только в его жизни, но и начало распространения христианства в мире. С тех пор выражение «Путь в Дамаск» обозначает поворотный пункт, водораздел - событие, знаменующее уникальную или важную историческую перемену. Это переосмысливание своего пути. Своеобразное прозрение и просветление. Как то, что снизошло на Павла во время его крещения в Дамаске на улице Прямая…

Путешествуя по Сирии, посещая храмы и монастыри, я любовался не только византийскими, но и русскими иконами, поднесёнными в дар нашими предками, слушал звон колоколов, отлитых русскими мастерами. Мне показывали перекрытия храмов, построенные из сибирского кедра нашими плотниками, или церкви, восстановленные после их разрушения турками-османами. Под впечатлением всего этого я крестился в древнейшем монастыре мира в Маалюле. Там же крестил родившегося в Дамаске моего сына именем Александр.

«Нам нельзя друг без друга»

Россию и Сирию объединяет многое. В отличие от европейцев Россия никогда не воевала с арабами. Более того, у нас были общие враги. Мы одновременно, правда, каждый на своей земле, отражали нашествия татаро-монгольских орд, рыцарей-крестоносцев, османских, наполеоновских, английских завоевателей… А в ХХ веке СССР стал самым надёжным союзником и защитником Египта и Сирии в их борьбе за освобождение от колонизаторов, а затем в противостоянии, как тогда писали, «силам мирового империализма и международного сионизма».

В каждой сирийской семье кто-то так или иначе связан с Россией или СССР: либо учился у нас, либо работал совместно с русскими инженерами и строителями на возведении плотин, электростанций, мостов, железных дорог. А кто-то служил в армии, где овладевать боевой техникой помогали наши специалисты. Дамаск всегда, как говаривали раньше, был с Москвой в одном окопе. Даже в те времена, когда Россия в начале 90-х годов стала заигрывать с Западом. Несмотря на то, например, что в годы чеченских войн практически все арабские страны выступили в поддержку чеченских единоверцев, САР заняла в конфликте пророссийскую сторону. Отличную от остального мусульманского мира точку зрения Дамаск имел и в ходе югославского конфликта, поддержав Москву, выступившую на стороне сербов. В Сирии десятки тысяч выпускников советских и российских вузов. Почти столько же российских жён, что замужем за сирийцами. У них по несколько детей. В САР около 150-200 тысяч владельцев российских паспортов. Неудивительно, что сегодня в Сирии принята программа, в соответствии с которой русский язык становится обязательным для изучения в школах.«Нам нельзя друг без друга, - сказал мне как-то бывший министр обороны Сирии Мустафа Тлас - ближайший соратник покойного президента САР Хафеза Асада. - Мы как братья, ибо состоим из одной плоти, даже названия наших стран - по-арабски «Сурия» и «Русия» - не только созвучны, но и пишутся одними и теми же буквами».

Россия всегда заступалась за близких, друзей и союзников, когда к ним приходила беда. Да, был период после распада СССР, когда эту традицию сочли немодной. Говорили, что, мол, не деловой и не прагматический подход. Так Москва и допустила раздел Югославии, позволила американцам прибрать к рукам Ирак и Афганистан, оставалась в стороне, когда «арабская весна» при поддержке Запада сметала режимы Каддафи и Мубарака…

Но вот когда Сирия - «вторая родина каждого цивилизованного человека» - оказалась перед угрозой уничтожения террористами, у России «как бы чешуя спала с глаз». Она наконец прозрела: существуют не только прагматизм, выгода, доход и обывательское «моя хата с краю». Живы понятия дружбы, верности, чести. Не отшибло историческую память до конца.

Россия не просто вспомнила про «путь в Дамаск», но встала на него. На путь просветления и истины, прозрения и совести. И дай нам Бог не сойти с него! Пусть мы сворачиваем в Сирии своё военное присутствие, но с нашего пути в Дамаск мы теперь не свернём!

По улицам Иерусалима в страхе бежали люди, за которыми гнались преследователи и хватали бегущих. Мольбы, проклятья, угрозы, крики ужаса или боли леденили кровь. На улицах Иерусалима шла охота на христиан. Пойманных волокли в тюрьму. Ни один квартал не был пощажен. Евреи устроили погром евреям, и длилось это долго - днем и ночью. Все эти подробности извлечены из текста очевидца - того, кто эту охоту вел.

Ярость его внушала ужас: он подзадоривал на насилие других и сам охотился на христиан. Тем, кто интересовался, кто же этот молодой незнакомец - ему было лет двадцать пять, - тут же отвечали: Савл из Тарса.

Да, это был он. Негодование, вызванное речами Стефана, не утихло в душе, а жгло сердце: в нем поселилась безграничная ненависть. Христиане, которых так преступно долго никто не замечал, превратились во врагов, а врагов следовало уничтожить. В послании, которое двадцать лет спустя Павел отправит одной христианской общине Центральной Анатолии, он напишет: «Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее» (Гал 1:13).

Преследование христиан началось прямо в день казни Стефана: «В те дни произошло великое гонение на церковь в Иерусалиме…» (Деян 8:1). Павел всю оставшуюся жизнь будет мечен этим событием. Он расскажет об участии в гонении христиан трижды: в Послании к галатам, один раз в Послании к коринфянам и дважды в Послании к филиппийцам. Причем из сказанного ясно, что он не только говорил против последователей Иисуса, но и действовал, прибегая к насилию. Обратимся к главному свидетелю, Луке: «А Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян 8:3). Со слов Луки мы знаем, что Савл так поступал неоднократно, и первосвященник это поддерживал. Он описывает Савла, который обезумел от гнева, «…дыша угрозами и убийством на учеников Господа…» (Деян 9:1).

Луке же мы обязаны подтверждением слова «смерть», которое произнес Павел, обращаясь много позже к толпе в Иерусалиме: «Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин, и женщин» (Деян 22:4).

В своих посланиях Павел не скрывает, что он хотел уничтожить церковь, иначе говоря, уничтожить христиан, что прежде был их хулитель и гонитель, и обидчик.

Сильное ожесточение, непримиримость человека, который позднее станет святым, выглядит странно, и некоторые задаются вопросом: не скрывается ли за этим какой-то давний кризис религиозного сознания? Иначе говоря, не означает ли это, что уже в то время Савл отошел от иудаизма. Вряд ли. Савл пришел в Иерусалим из Тарса, чтобы изучать богословие, а затем стать наставником в вероучении; уроки Гамалиила позволили ему достичь этой цели. После случившегося со Стефаном Савл сам себя называл «ревнителем отеческих моих преданий», то есть учения иудаизма, и не более.

Есть один немаловажный вопрос: прежде чем терзать и мучить христиан, неужели Савл никогда их не выслушивал? Трудно поверить в то, что люди не попытались объяснить, растолковать ему смысл своей веры. Неужели сердце его было закрыто так наглухо, что он оставался бесчувственным к мольбам мужчин, слезам женщин? Так же, как и он, христиане ссылались на пророков, утверждая, что те говорили о приходе иудея Иисуса, что его предназначение - подъять, искупить грехи людские, принести в мир гармонию и посеять любовь между всеми народами. Давал ли Савл возможность гонимым сказать ему это? Сам задумывался ли над оригинальностью новой веры? Когда мы приступим к рассказу о главном событии в его жизни, ответ на этот вопрос будет найден.

В то время как «мужи благоговейные» тихо похоронили останки Стефана, иерусалимские христиане, которых пока пощадил погром, пытались, как могли, ускользнуть от гонений. Власти не подумали о том, чтобы закрыть ворота города, и христиане, бежав из Иерусалима, рассеялись по Иудее и даже по Самарии. Они должны были быть очень сильно напуганы, чтобы устремиться в Самарию, провинцию, к которой евреи питали неприязнь. Раввины клялись, что в этой стране «вода более нечиста, чем свиная кровь». В Евангелии сохранились следы этой ненависти: в описании того негодования, которым был встречен неожиданный разговор Иисуса с самаритянкой у колодца.

Христиане, нашедшие убежище, «ходили и благовествовали слово» (Деян 8:4). Поразительно случившееся с эллинистом Филиппом, одним из семи руководителей христианской общины. Едва прибыв в Самарию, он принялся «проповедовать Христа», а вскоре по всей провинции заговорили о чудесах, которые он творил. Как сказано в Деяниях, «нечистые духи из многих, одержимых ими, выходили с великим воплем, а многие расслабленные и хромые исцелялись. И была радость великая в том городе» (Деян 8:7–8). Очевидно, речь идет о городе Себастии, построенном Иродом Великим.

Слух о чудесах дошел до Иерусалима, из которого, в отличие от многих, апостолы не ушли. Синедрион их не тронул: они не были сторонниками Стефана, кроме того, регулярно посещали храм, что свидетельствовало о их приверженности иудейской вере.

Как только вести о Филиппе дошли до Петра и Иакова, они поняли, что их «брату» требуется поддержка. Оставив дела по созданию иерусалимской церкви христиан другим апостолам, Петр и Иаков поспешили присоединиться к Филиппу. Когда самаритяне обратились к апостолам с просьбой дать им крещение, перед теми встала сложная дилемма: самаритяне - иудеи, но отпавшие от официальной веры, поэтому Петр и Иаков должны были рассматривать их не только как нечистых, но и как еретиков. Имели ли апостолы право отступить от официального осуждения? Похоже, они не колебались: «возложили руки на них, и они приняли Духа Святаго» (Деян 8:17).

Лука вкладывает в уста Павла и такие слова: «Я… в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах» (Деян 26:11). Дважды в своих посланиях Павел говорит о знаменитом сирийском городе Дамаске. Последователей новой религии было немало среди евреев, давно поселившихся в Дамаске: уже в IX веке до н. э. в городе существовал еврейский рынок. Иосиф Флавий утверждает, что в Дамаске в начале I века жило около пятидесяти тысяч евреев. Это немало.

Когда Савл решил отправиться в Дамаск, местная христианская община состояла, видимо, в основном из приверженцев эллинизма, обращенных в новую веру сподвижниками Стефана. Ослепленный ненавистью, Савл даже явился к первосвященнику Каиафе и попросил у него письма в дамасские синагоги: «кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим» (Деян 9:2). Записавший это Лука напрасно поверил подобному: синедрион не обладал никакой властью над синагогами Дамаска. Можно, правда, допустить, что Савл обзавелся письмом-предупреждением, адресованным сирийским евреям, об угрозе, которую представляли мятежники-христиане.

Солнце жгло поредевшую траву, стоял зной, а по дороге снова шагал сын Тарса. Хотя эти места стали римской провинцией еще семьдесят лет назад, здесь было неспокойно. Цари династии Ирода и набатеи без конца конфликтовали друг с другом, не давая Риму установить мир, достойный римского величия. Закрепившись в горах над Дамаском, набатеи успешно контролировали караванную торговлю между Аравией и Сирийским побережьем; кроме того, это был прекрасный плацдарм для разбойных нападений на город. С 30-х годов здесь шла перманентная война. Между 33 и 34 годами Дамаск отверг власть Рима.

Чтобы пересечь объятые войной районы, Савл присоединился к одному из караванов. От Иерусалима до Дамаска двести восемьдесят километров. Если двигаться быстро - а караван шел быстро, и если вставать рано - а вставали рано, такое путешествие занимает семь-восемь дней. Шли караваны по наиболее короткому пути, поднимаясь по долине Иордана.

Перед глазами Савла простерлась синева Галилейского моря, сияющая от солнечных бликов. Он прошел через Тивериаду и Кафарнаум, не подозревая, что здесь несколькими годами раньше перед безмолвной, внимающей толпой прозвучали притчи Иисуса. Он поднялся на Голанские высоты и продолжил путь на высоте 700 метров над уровнем моря по каменистой степи. Здесь почти всегда дул резкий ветер, который - единственное преимущество - немного смягчал жар солнца. Слева от караванной тропы тянулась огромная стена хребта Антиливана. Отовсюду была видна благодаря высоте в 2814 метров и заснеженной вершине священная гора Герм.

Цель путешествия приближалась. Пейзаж преобразился: развесистые платаны, шумящие веерами листьев пальмы, благоухающие розы и жасмин, сады, через которые текла вода по ирригационным каналам, - все радовало глаз путешественника, измученного засушливой пустыней. Караван подходил к Дамаску.

И тут случилось нечто невыразимое: ослепительный свет ударил в глаза, объял Савла. Он зашатался и рухнул в пыль на дороге. Спутники кинулись к нему, окружили. Он открыл глаза, но увидел лишь черную тьму. Савл ослеп.

Забудем картины Рубенса, Караваджо и Микеланджело, изображающие Савла упавшим с коня. Он не был римским всадником и не состоял в свите царька Ирода Антипы, а следовательно, мог путешествовать только пешком. О том, что с ним на самом деле случилось, Савл рассказывал неоднократно словами, над каждым из которых следует поразмыслить. Для него не было никаких неясностей: он встретил Иисуса. Павел пишет в Послании к галатам: «Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…» (Гал 1:15–16); в Первом послании к коринфянам: «Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего?» (1 Кор 9:1); и далее: Христос… «после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор 15:8).

То, что ему выпало, было столь невероятно, что навсегда врезалось в память. Встреча обрела для Савла такую реальность, что он уподобит ее явлению воскресшего Христа двенадцати апостолам. Позднее Павел, желая, чтобы его воспринимали как равного Петру, Иоанну, Андрею, Матфею, Варфоломею, Фоме и остальным, сам станет называть себя апостолом - посланником. Такая дерзость вполне соответствует его характеру, поскольку численность апостолов - двенадцать - была определена еще в тот момент, когда заменили отпавшего Иуду Искариота. Откроем Апокалипсис: «Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апостолов Агнца» (Откр; Апок 21:14). Никто не предвидел появления тринадцатого апостола. Тем более что апостолы должны были свидетельствовать как очевидцы: воскресший Иисус был тем самым человеком, которого они знали как своего учителя. Заметьте, что Лука в Деяниях ни разу не называет Павла апостолом. Однако это не мешало Павлу в своих письмах постоянно указывать этот «титул». В Послании к римлянам: «Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол…» (Рим 1:1), «…через Которого мы получили благодать и апостольство…» (Рим 1:5); в Первом послании к коринфянам: «Павел, волею Божиею призванный Апостол Иисуса Христа» (1 Кор 1:1); в Послании к галатам: «Павел Апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцем» (Гал 1:1). Он повторял вновь и вновь: его апостольское призвание дано было свыше: «Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор 5:17).

Павел не сообщает об этой встрече никаких точных сведений, никаких деталей, которые придали бы занимательность его рассказу. Никогда с его уст не слетит ничего, не достойного такого исключительного дара. Лука, однако, не стал следовать этому и дал шанс биографам. Деяния не могут быть поставлены под сомнение, потому что Лука трижды возвращается к тому, что произошло на дороге в Дамаск, и каждый раз изменяет свой рассказ. Если бы речь шла о тексте, созданном для восхваления заслуг Павла в распространении христианства, Лука, наверное, постарался бы все три раза воспроизвести идентичный текст.

Сравним эти версии. Первая вписывается в рассказ о жизни Павла, представленный Лукой: «Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь… встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск» (Деян 9:3–8).

Второй вариант представляет собой отрывок из речи Павла, произнесенной в 58 году перед враждебной ему толпой в Иерусалиме: «Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба. Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали. Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет всё, что назначено тебе делать. А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск» (Деян 22:6-11).

Третья версия тоже основывается на словах Павла, обращенных к иудейскому царю Агриппе в Кесарии, во дворце римского правителя Феста. Эти слова он говорил уже не разгоряченной толпе иудеев, а высокопоставленному лицу: «среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: “Я Иисус, Которого ты гонишь”» (Деян 26:13–15).

Сопоставим: в первой версии Савла обволакивает свет и он слышит голос; его спутники голос слышат, но ничего не видят. Во второй версии он слышит голос, спутники же видят свет, но голоса не слышат. И в третьей версии он слышит голос, а его спутники видят только свет.

Такие расхождения могут вызвать подозрения: да было ли это на самом деле? Но если мы будем внимательнее, то заметим, что эти слова в уста Павла вкладывает Лука, поступая как искусный автор диалогов, а он таковым и был. Плохие драматурги заставляют всех персонажей говорить на одном языке - языке автора. Другие - изменяют стиль, смысл и интонацию в зависимости от роли. В первой версии Лука говорит от себя как повествователь. В двух других говорит его герой, причем говорит так, чтобы это выглядело убедительно для разных аудиторий: для толпы в Иерусалиме и для царя Агриппы в Кесарии.

Главное - доверять самому Павлу: ему явился Иисус. Я снова процитирую здесь слова Павла, вынесенные эпиграфом к этой книге: Иисус «явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1 Кор 15:5–8).

Один из самых компетентных комментаторов творчества Павла Юрген Беккер, занимающийся толкованием Нового Завета в Киле, полагает даже, что одно это явление Христа - пусть оно не сопровождалось словами - «дало Павлу возможность понять смысл послания и миссию», доверенную ему. Но нет ничего удивительного в том, что случившееся принималось с оговорками и даже с некоторыми сомнениями. С того момента, как встреча обрела мистический смысл, рациональное объяснение уже не нужно. Разум материалиста отвергает подобное рассуждение, но христиане вот уже две тысячи лет принимают его.

Чтобы раскрыть смысл послания и смысл миссии, необходимо обратиться к текстам. Начнем с главного: «Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати…» (1 Кор 15:3–5). Эти несколько строк, которые мы читаем без всякого удивления - настолько хорошо они нам известны, - имеют огромное значение, я бы даже сказал, безмерное. Они представляют собой не что иное, как самое раннее свидетельство о воскресении Христа. Послание к коринфянам, откуда взят приведенный выше фрагмент, написано около 57 года. Евангелие от Марка - первое из четырех Евангелий - датируется, самое раннее, 65–70 годами. И текст его точно следует схеме, намеченной Павлом. Также около 80 года поступят Матфей и Лука. Нужно ли подчеркивать значимость этого факта: слова Павла по сути первый письменный источник христианства.

В Послании к галатам Павел напомнит: «Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа» (Гал 1:11–12). Двух мнений быть не может: Павел проповедует то, что пришло к нему во время той мистической встречи. Через Луку он даже уточняет слова, которые слышал: «Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными» (Деян 26:16–18).

Конечно, Послание к галатам написано много позже полученного откровения на дороге в Дамаск, но описание вселенской миссии Павла завораживает.

Действительно ли, как утверждает Лука, Павла довели до Дамаска «за руку»? Пораженный внезапной слепотой, он был не способен идти самостоятельно, так что, скорее всего, его усадили верхом на какое-то вьючное животное, идущее в караване.

Вот так Павел из Тарса въехал в Дамаск: трясясь верхом, слепой, с помутненным сознанием, осаждаемый воспоминаниями, снедаемый мучительной тревогой. Или даже страхом?

Встающий посреди сирийской пустыни, между последними отрогами Антиливана и массивом Джебель-Друз, Дамаск сегодня, как наверное и всегда, является одним из самых привлекательных городов Востока. Названия, которыми его удостаивали, отражают те грезы, которые вызывал город: «родинка на щеке красавицы-земли», «чаша среди цветов», «нимб луны на земле». Вплоть до окраин Запада прославились дамасские ткани, дамасские сабли и дамасские доспехи. Путники приходили в восторг, обнаружив на подступах к городу «остров зелени». У въезда в Дамаск, насколько хватало глаз, простирались абрикосовые сады и виноградники. Сразу за городской стеной - свежесть садов, орошаемых водами реки Барады, поднимавшимися вплоть до террас домов.

Люди здесь жили уже в IV тысячелетии до нашей эры. Таблички из Египта свидетельствуют о цивилизации, существовавшей в XI веке до Рождества Христова. Надписи в Карнакском храме перечисляют Дамаск в числе городов, завоеванных Тутмосом II. Став столицей могучего Арамейского царства, город был захвачен царем Давидом. При Александре Македонском он был эллинизирован, а в 65 году завоеван Помпеем, сделавшим его резиденцией римского легата в Сирии.

Я прошел через те самые восточные ворота, где проезжал Савл, сегодня они называются Баб Шарки: мощная башня, без всякой отделки, через которую идут три коридора. Я двинулся по длинной прямой дороге, которая уже двадцать веков пересекает город. О существовании ее пишет Лука: «В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла…» (Деян 9:10–11).

Эта улица, именовавшаяся римлянами Via Recta , длиной два километра и шириной три метра, вела к храму. Вдоль нее тянулись портики, опиравшиеся на колонны с коринфскими капителями. Сегодня улицу не узнать: она заставлена лавками во всю длину, и это сильно сузило дорогу. Здесь продают все: ковры, ткани, драгоценности, медные подносы, холодное оружие. Здесь смешиваются звуки, запахи, цвета и оттенки, очарование старых арабских улочек.

Не стоит искать в Дамаске какие-то конкретные следы Савла. Прямая улица осталась, но жилище еврея Иуды исчезло. В трехстах метрах от дороги, однако, показывают дом Анании, а на самом деле святилище, построенное в V–VI веках византийцами. У Иуды Савл оставался три дня. Он ничего не ел, ничего не пил. И света не было в его мертвых глазах. Хватит ли у кого-нибудь смелости попытаться представить те муки, через которые прошел Савл в эти три дня?

Наверное, в истории человечества нет другого эпизода, который вызвал бы столько комментариев и столько противоречащих друг другу толкований, хотя иные довольствуются тем, что рассматривают случившееся просто как событие. Мне же в голову приходит сравнение, пожалуй, слишком рискованное: битва Иакова с ангелом.

Попробуем в стиле полицейского протокола сопоставить те сведения о Савле, какими мы располагаем на день события : 1) возраст - 26 лет; 2) маленького роста, тщедушен, но обладает немалой физической силой; 3) родился евреем, за пределами Иудеи заявляет о своей принадлежности к еврейскому народу; 4) фарисей, строго соблюдающий религиозные предписания; 5) у выдающегося иерусалимского наставника выучился превосходному знанию Библии и законов Моисеевых; 6) языки - еврейский, греческий, арамейский; 7) неизвестно, женат ли и был ли женат вообще; 8) в течение нескольких месяцев питал к христианам неприкрытую враждебность и проявлял беспощадный фанатизм; 9) в момент события по-прежнему объят ненавистью к христианам.

Зададимся вопросом: могло ли видение, пусть оно даже ярко и отчетливо, реалистично, или голос, пусть он даже громоподобен и сверхъестествен, привести фактически к перевороту мировоззрения Савла? Придерживающийся очень современных взглядов экзегет Альфред Луази считал, что «нервная система Павла была чрезвычайно возбудима и очень разгорячена», о чем свидетельствует его участие в гонениях на христиан в Иерусалиме. Это первое видение - а за ним последуют и другие - произошло у человека, «подготовленного, чтобы принять его или, точнее, чтобы воспроизвести это видение». И далее А. Луази объясняет: «Его воображение уже было переполнено Мессией, которого он отвергал, и в один прекрасный день у него сложилось впечатление, что он оказался перед гонимым им Христом, он увидел его, для него Иисус предстал, как для своих последователей, во славе, как до этого видели его многие христиане; Савла поразила мысль, что Иисус и в самом деле тот самый Христос, и он уверовал». Автору можно возразить, и такие возражения он слышал неоднократно, что Савл не мог быть «переполнен Мессией», поскольку об Иисусе знал очень мало.

Перейдем теперь к мнению другого исследователя, Даниэль-Ропса: «Факт остается фактом, и отрицать его невозможно, как невозможно отрицать произошедшее с Франциском Ассизским и Жанной д’Арк: зов, вырвавший Савла из его обычного существования, прозвучал не в глубинах сознания, пораженного в той или иной мере безумием: нет, он прозвучал в самой реальности земной жизни, на дороге, под раскаленным солнцем июльского дня».

Принимая во внимание возможные контакты Павла с преследуемыми им иерусалимскими христианами, Юрген Беккер выдвигает следующую гипотезу: «Споры, которые вел с ними Павел, позволили ему познакомиться с учением и с той его составляющей, которая касалась Христа. И вот ему явился воскресший Христос. С этого момента для Павла все стало ясно: он не должен стремиться изменить христиан во имя закона Моисеева и не должен преследовать их, а он сам должен по-новому понять Бога. Он сам должен измениться, ибо Иисус, на которого ссылались христиане, обосновывая свое отступление от законов иудаизма, был действительно жив». Жив, потому что явился Павлу: «Таким образом он почувствовал себя посланником, апостолом, призванным трудиться среди народов, не обращаясь более к закону Моисееву».

Вспомним, что в Ветхом Завете Бог почти постоянно разговаривает с людьми. Во времена Авраама он даже спускался на землю - правда, в сопровождении двух ангелов, - чтобы сообщить Саре, что она родит ребенка; женщина рассмеялась, а Господь разгневался на нее за это. На вершине горы Синай он передал Моисею скрижали закона. Пророки слышали слова Бога. Это не удивляло тех, кто читал Библию, то есть всех иудеев: они считали божественное вмешательство вполне обычным делом. Немецкий исследователь Лео Баак, сам еврей, задавался вопросом: не кроются ли корни метаморфозы Савла в исходно усвоенной им культуре? Для иудея Савла «видение обязательно означало призыв - призыв пойти по новому пути. Он больше не имел права следовать прежней дорогой. Если бы такое видение посетило эллина, он бы отреагировал на случившееся так: размышляя, пересказав или написав что-то о произошедшем. Он никогда бы не истолковал это как приказ в духе иудаизма: иди, тебе следует отправиться в дорогу. У греков не было единого бога, который имел бы над ними все права и мог делать их своими посланниками. Только в сознании иудея было заложено, что откровение предполагает какую-то миссию, и готовность немедленно следовать предписанному пути была первым и непреложным свидетельством его веры. Теперь Павел знал, что апостольское служение было предназначено ему от имени Мессии».

Эти слова объясняют многое. Но не все.

Добрейший Анания принадлежал к многочисленной иудейской общине Дамаска и, вероятно, принял христианство недавно. Прежде чем подчиниться Господу, повелевавшему ему идти и вернуть Савлу зрение, Анания воспротивился: «Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме». И в ответ - слова Господа, не подлежащие обсуждению: «Иди, ибо он есть Мой избранный сосуд…» Анания, забыв о спорах, кинулся в дом Иуды и обнаружил Савла молящимся. «Брат Савл! - сказал он ему. - Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа» (Деян 9:13, 15, 17). Анания возложил на Савла руки, и тотчас «как бы чешуя отпала от глаз его» (Деян 9:18). В одно мгновение Савл перешел от тьмы к свету веры во Христа. Этот эпизод, с полным совпадением деталей, вписывается в самую раннюю христианскую традицию. Вернемся к чтению Деяний: «…и вдруг он прозрел; и, встав, крестился» (Деян 9:18). Сам Павел также подтверждает, что был крещен: «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом» (1 Кор 12:13). И еще: «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» (Рим 6:3). Еще не высохла вода крещения, а Савл почувствовал голод и, «приняв пищи, укрепился» (Деян 9:19).

Никто не рискует дать объяснение тому, как «прояснилось» и уложилось в уме Павла сверхъестественное событие, как он сформулировал обращенное к нему послание. Он пережил потрясение, он ослеп, он прозрел в чужом городе городе впечатляющем, перенаселенном, не похожем ни в чем на Иерусалим: ни архитектурой, ни обычаями, ни языком. Любой человек почувствовал бы растерянность! Наверняка ее испытывал и тот, кто только что освободился из плена сумятицы мыслей и впечатлений, безостановочно осаждавших его.

Некоторые возражают, что речь идет о святом Павле и что поэтому его сей жалкий жребий миновал. То, что Павел в 258 году был объявлен святым (его поминают 29 июня, в один день с Петром ), вовсе не предполагает, что встреча с Христом лишила его человеческой оболочки. Размышления, достойные греческого философа, то и дело встречающиеся в его текстах, разочарования, надежды, приступы гнева, сомнения делают Павла необыкновенно близким нам человеком. Да, Павел ощущал себя ведомым высшей силой, но многие в истории различных религий чувствовали подобное. Историку же следует попытаться показать, как человек Павел отреагировал на это да и на все последующие удивительные, с точки зрения обывателя, события.

Едва приняв крещение, Павел бросился в синагогу. Так утверждает Лука. Отправиться в один из иудейских храмов в данном случае представляется вполне логичным. Испытав несчастье, оказавшись перед нависшей угрозой, терзаясь навязчивым вопросом: какой истинно верующий не устремился бы в дом молитвы, чтобы там получить ответы на свои вопросы и облегчить душу?

Лука хочет верить, что Савл объявлял в синагогах: Иисус «есть Сын Божий» (Деян 9:22). Так ли это было? Деяния описывают всеобщее изумление: очень многие узнали в непрошеном проповеднике самого рьяного из гонителей иерусалимских христиан. «А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос» (Деян 9:22). Тем лучше для них. И тем лучше для Савла.

И я хочу задать вопрос читателям: как бы вы поступили, случись подобное сверхъестественное событие с вами? Ручаюсь, вы бы устремились в Иерусалим, чтобы во всеуслышание признать свои заблуждения и объявить, что теперь вас объял свет. И я, и вы, думаю, поспешили бы рассказать о случившемся гонителям, которые по-прежнему преследовали несчастных. Мы бы распахнули двери темниц, где страдали христиане, попытались бы узнать все об Иисусе, удостоившем нас неслыханного дара. В Иерусалиме жили люди, сопровождавшие Спасителя с первых дней служения, и мы бы упросили их рассказать о Нем все.

Савл не сделал ничего подобного. Никого не предупредив, он исчез из Дамаска. Может, он чего-то боялся? Побег был бы объясним: в Иерусалиме Савл причинил столько страданий и имя его вызывало ненависть у стольких людей! А может, неожиданное осознание его вины нестерпимо жгло душу? Даже Христос умолял Отца освободить его от Голгофы.

«То, что Павел не отправился в Иерусалим, - пишет Дитер Хильдебрандт, - было и остается знаком того, что он познал все и сразу». Можно ли в отношениях между Богом и человеком узнать все «в момент падения»? Если есть вера, то можно.

Итак, Савл ни с кем не советовался, что ему делать дальше. Он принял решение сам. Без этой силы духа, без этой величавой гордости Савл из Тарса не стал бы святым Павлом. Следы его тогдашнего настроения прослеживаются в Послании к галатам: «…я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию…» (Гал 1:16–17). Правильно, объявив себя сразу после происшедшего свободным от всех влияний и авторитетов, в первую очередь апостолов, Павел отправился завоевывать собственное признание у христиан. Современные авторы считают, что послание было написано в 56 или 57 году, то есть через двадцать лет после спешного отъезда из Дамаска. Говорят, в сорок лет каждый заново составляет свою биографию. В 56–57 годах Павлу как раз исполнилось сорок.

Он шагал по дороге.

«Дорога царей» - название тысячелетней давности - стелила ему под ноги свое каменистое полотно. Если идти прямо на юг, можно было прийти в порт Акаба. С обожженными солнцем глазами, в зной, терзающий тело, Тарсянин шел и, конечно, не мог не отметить, что следует путем иудеев во время Исхода их из Египта, только в обратном направлении. Это мистическое совпадение добавляло ему сил на трудном пути.

Аравией современники Савла называли страну набатеев. Потомки различных племен, кочевавших в этих местах, между VII–VI веками до н. э. поселились в Эдомском царстве - колыбели Ирода Великого. Господство над соседними народами они обрели мирным путем: орошая засушливые земли и собирая щедрые урожаи. Несколько десятков тысяч человек создали выдающуюся для своей эпохи цивилизацию. Их караваны - а единственным транспортным средством был верблюд - пересекали Восток во всех направлениях. При царе Арете III тысячу пятьсот тонн ладана каждый год доставляли в Рим. Плиний описывает караваны, которые везли «панцири черепахи из Малакки и нард с Ганга, кору корицы с Гималаев и из Индии, алмазы, сапфиры, слоновую кость, хлопок и индиго, ляпис-лазурь и перец, финики и вино, золото и рабов».

Но вот Савл оставил «дорогу царей» и свернул на запад, двинувшись по ущелью, которое вело прямо в город Петру.

Я обращаюсь к собственным воспоминаниям. Чтобы забраться на гору, откуда лучше всего видна Петра на рассвете, моя жена и дети вышли из отеля еще ночью. Мое сердце не позволяет мне совершать такие восхождения, поэтому я назначил с ними встречу уже в долине. Рано утром, отказавшись от мулов, которых мне предлагали, я пешком добрался до дороги, ведущей к чудесам. Пройдя по высохшему устью реки, я, подобно Савлу, проскользнул между скальных стен высотой сто метров. Еще через километр передо мной возник один из самых удивительных городов мира - Петра, красный город.

Его название, очевидно, восходит к греческому слову «камень». Это сокровище рождено силой воды, ветра и прихотью природы: все изваяно из песчаника и известняка с чередованием цветов от желтого с голубыми прожилками до алого, от фиолетового до винно-красного. Люди поселились здесь десять тысяч лет назад. Начиная с III века до н. э. набатеи, завороженные природной красотой, построили здесь сотни памятников, храмов и гробниц, часто высеченных прямо в скалах.

Но когда Савл прибыл в Петру, царство набатеев переживало нелегкие времена. Тетрарх Галилеи Ирод Антипа женился на дочери царя набатеев Ареты IV, но через некоторое время воспылал безумной страстью к Иродиаде, жене своего сводного брата. Он отослал дочь Ареты без объяснений обратно. Отцу хотелось жестоко отомстить оскорбившему его зятю, но от мести пришлось отказаться из страха навлечь на себя гнев римлян, верных союзников Ирода. Арета IV удовольствовался тем, что стал чинить препятствия иудеям в своем царстве. Савл явно появился в Петре не вовремя. Тем не менее в Аравии он провел три года.

Что же он там делал?

Некоторые Отцы Церкви полагали, что Савл прибыл туда с единственной целью: обращать набатеев в христианство. Выдвигаемый аргумент выглядит убедительным и сейчас: разве мог он молчать о мистическом событии, которое произошло на дороге, ведущей в Дамаск? Это, конечно, так. Но правомерен ли вывод, что тайну полученного откровения он решил раскрыть именно набатеям? Савл не знал их языка, не знал никого! Да и был ли он готов нести Слово Божие кому-нибудь кроме евреев, если даже не чувствовал в себе сил убедить в своей правоте сирийских иудеев (что подтверждает его отъезд из Дамаска)? Некоторые цитируют Ницше: «Тот, кому доверена важная весть, долго молчит; тот, кто хочет поразить молнией, должен долго оставаться облаком». Вспоминают и о том, как любили пустыню пророки, отшельники, святые.

Хотел ли Савл убежать от страшного вопроса, возможно, терзавшего его: «А если мне все пригрезилось?» Мы только можем строить предположения, ибо письменных и иных свидетельств его сомнений нет. Единственное заслуживающее внимания объяснение причины «исхода» в Аравию известно нам от самого Павла. Когда он вернется в Дамаск, у него возникнут серьезные неприятности с посланником царя набатеев. Если Арета столь настойчиво преследовал Савла, значит, у них были какие-то отношения, завершившиеся нешуточным конфликтом.

Иногда утверждают, что гнев царя Ареты был вызван торговыми делами. Когда угроза стала слишком явной - опасаясь попасть в тюрьму? - Савл возвратился в Дамаск. Нет никаких свидетельств, подтверждающих эту гипотезу. Однако она продолжает существовать.

Итак, еще раз по порядку. Придя в себя после мистического события, Савл направился к иудеям, но не был понят и принят: его оттолкнули. Вернуться в Иерусалим Павел не мог: он боялся мести своих сограждан за вовлечение их в трагическое заблуждение. Оставалось лишь уехать. Все равно куда. Единственная цель: оставить в прошлом тяжкий нравственный груз.

А как же встреча с Христом? Ее Савл унесет в своем сердце.

Проблем с деньгами во время путешествия новообращенный не испытывал: он ткал палатки. В Аравии, как и в других местах, такой труд был всегда востребован. Когда Павел начнет совершать апостольские путешествия, он будет действовать именно так: приходить в город и ремесленничать.

Придет день, и Павел сравнит полученный им дар с сокровищем, признавая, однако, всю его хрупкость: «Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2 Кор 4:7).

Да и сам человек разве не сосуд скудельный?

Это библейская история о Савле, рассказывающая о том, как он пришел к познанию Иисуса. Дамаск, город из этой истории, до сих пор существует в Сирии, как и улица, где жил Иуда. (Не тот Иуда, который предал Иисуса, а другой.)

Савл похлопал мешочек на бедре, когда его лошадь скакала галопом вдоль каменной дороги. Он оглянулся на мужчин, едущих вместе с ним в Дамаск.

«Хм! – подумал он самодовольно. – Мы, наконец, избавимся от этих последователей Христа навсегда!»

Савл и его люди выслеживали христиан по всему Иерусалиму, и бросали их в тюрьму. Как дикий человек, Савл врывался в дома, утаскивая за собой христиан. Когда известия об арестах распространились, последователи Христа бежали в Дамаск.

Савл посмотрел на мешочек, в котором лежали бумаги на арест последователей Христа в Дамаске.

«Они не будут в безопасности долго, – подумал он. – Нет, они не будут в безопасности надолго.»

Савл и его люди устали от недельного путешествия. Капли пота скатывались с их лиц. «Уже скоро!» – объявил Савл, когда завиднелся город.

Именно тогда лошади начали ржать и фыркать. «Полегче», – сказал Савл, похлопывая коня. И вдруг ослепительный свет засиял с небес.

«Кто… кто Ты, Господи?» – запинаясь спросил Савл. Мужчины, сопровождавшие Савла, остолбенели, ведь они никого не видели, но слышали голос.

«Я – Иисус, которого ты гонишь». «Что? – думал Савл. Он тоже был смущен. –Является ли Иисус на самом деле Богом?»

«Встань и иди в Дамаск, где тебе будет сказано, что делать». Свет и голос исчезли. Савл встал, но теперь он уже был слепым.

В Дамаске христианин по имени Анания работал, когда Господь проговорил к нему: «Анания, пойди в дом Иуды и спроси о Савле. Я хочу, чтобы ты возложил на него руки и восстановил его зрение».

«Но, Господи, – ответил Анания, – Савл приходит сюда, чтобы арестовывать больше Твоих последователей.»

«Ты должен пойти. Я выбрал его, чтобы рассказать евреям, язычникам и даже царям обо Мне. И Я покажу ему, сколько проблем это принесет ему». Анания послушался.

Савл стал совсем другим человеком. Улыбка заменила его угрюмый вид. Его гнев превратился в страсть. И его хриплый голос, который когда-то выкрикивал угрозы, теперь провозглашал Божью любовь. Он не мог дождаться, чтобы рассказать своему народу, евреям, об Иисусе.

«Разве это не тот человек, который арестовывал последователей Иисуса? – шептались евреи в Дамаске. «Разве он не приехал, чтобы арестовать еще больше их?» – шептали другие. Они были удивлены, что он поверил в то, что Иисус был Сыном Божьим. Им не нравилось то, что говорил Савл, поэтому, они составили заговор, чтобы убить его.

Когда Савл услышал о заговоре евреев убить его, он понял, что пора уходить. Но римские шпионы и евреи ждали его у городских ворот. Под покровом ночи, верующие посадили Савла в корзину. Они спускали его через окно, вниз по городской стене, пока корзина не достигла земли.

Савл был в безопасности от неприятностей – на тот момент.

В 1860 году в результате погрома всё соборное подворье и христианский квартал были уничтожены. Через 3 года собор был восстановлен патриархом Иерофеем на средства, предоставленные правительством и помощью из России.

С 1959 года на территории собора расположена резиденция Патриарха Антиохийского.

Дорога к резиденции, по которой ехала делегация, носит название Прямая улица (виа Ректа). Улица Прямая упоминается в Евангелии - она связана с историей жизни Святого апостола Павла.

Павел (Савл до крещения) был воспитан в строгой иудейской традиции и помогал преследовать христиан.

Однажды Павел получил полномочие от синедриона для поездки в Дамаск, чтобы и там продолжить преследования приверженцев новой веры.

Но близ Дамаска Савлу явился Иисус в мощном потоке света с небес. Ослеплённый видением Савл упал с коня и его, потерявшего зрение, пришлось вести в Дамаск, где он остановился у Иуды , жившего на Прямой улице.

Туда Господь направил своего ученика Ананию , который путём наложения рук избавил Савла от слепоты и крестил Савла, получившего имя Павел.

Теперь Павел оказался в роли гонимого. Он скрывался у христиан, и во время побега из Дамаска ученики апостола спустили его ночью на верёвке в корзине с городской стены. После чего Павел продолжил свои путешествия по свету, распространяя повсюду христианство.

Уровень улицы был на полтора метра ниже. Длина улицы составляет 1,5 км.

С началом войны в Сирии православный храм Святой Девы Марии неоднократно подвергался терактам и обстрелам.

3 апреля, за день до приезда делегации ИППО, на храм упали 2 мины, выпущенные террористами из района Восточная Гута. Одна мина разорвалась на территории храма, другая насквозь пробила его купол.

Священнослужители и прихожане, слава Богу, не пострадали. В день приезда делегации в Дамаск и в момент размещения в гостинице «Дама роз» перед отелем также упали три мины, одна за другой. Пострадали женщина и ребёнок.

Всего 4 апреля, в день пребывания делегации ИППО в Дамаске, на город боевиками были пущены 31 мина и ракеты. Несмотря на оживлённую жизнь в Дамаске, где работают школы, учреждения, магазины, лавки, рынки, этот утопающий сейчас в зелени красивый восточный город практически ежедневно подвергается миномётному и ракетному обстрелу. Страдают женщины, дети, жилые дома, инфраструктура… Но люди проявляют стойкость, спокойствие и надеются на приход мирной жизни.

Свидетельством тому - приём, который был оказан представителями Патриарха Антиохийского и всего Востока Иоанна X . Делегацию ИППО и сопровождавших её лиц встретил оркестр скаутов - около 30 молодых людей, игравших на различных музыкальных инструментах. В их исполнении прозвучал гимн Сирии и ещё несколько музыкальных произведений.

Далее епископ Афраам , викарий Святейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока Иоанна X, показал российским гостям и сопровождавшей делегацию министру социальных дел и труда Риме Кадри кафедральный собор Девы Марии, где в этот момент совершалось богослужение и было немало прихожан. В куполе храма зияла свежая пробоина - примерно диаметром 2 метра.

Далее в помещениях резиденции состоялось официальное открытие Сирийского отделения ИППО ,в котором приняли участие Сергей Степашин ,члены делегации ИППО Михаил Маргелов , Елена Агапова , Рамиль Байтемиров ,министр социальных дел и труда Сирии Рима Кадри и руководитель отделения Мтаниус Башшур . На церемонии присутствовал посол России в Сирии Александр Кинщак .Помещение под представительство ИППО выделил лично Патриарх Антиохийский и всего Востока Иоанн X , с которым Сергей Степашин и члены делегации ИППО встречались накануне в Ливане, в его резиденции в Баламанде.

В церемонии открытия Сирийского отделения принимали участие уже принятые в действительные члены ИППО сирийцы. Всего в отделении на сегодняшний день состоят 44 гражданина Сирии. Сергей Вадимович Степашин пожелал Мтаниусу Башшуру и членам отделения скорейшего наступления мирной жизни, успехов и отметил, что готов оказывать всяческое содействие работе Сирийского отделения ИППО. Он отметил, что уже есть целая программа действий и сотрудничества в соответствии с меморандумом, который недавно был подписан между ИППО и Министерством социальных дел и труда Сирии.

Далее прошла встреча делегации ИППО с иерархами, которые служат в Дамаске, - викарием Святейшего Патриарха Антиохийского и всего Востока, секретарём резиденции священного Синода епископом Афрамом , епископом Лукой Сейднайским , митрополитом Мусой (Аль-Хури) , епископом Николасом и другими представителями Антиохийского Патриархата. Они рассказали Сергею Степашину о положении христиан в ряде городов и населённых пунктов в Сирии, в которых всегда исторически проживало христианское население. Это -Скальбия, Кфарбо, Мхарда , на последнюю упало 55 мин и была разрушена православная Церковь. «Если в местах исторического проживания христиан не останется христиан, то опустеет вся Сирия», - отметил епископ Лука Сейднайский.

Представители духовенства приветствовали открытие Сирийского отделения ИППО на территории храма Девы Марии и назвали это большим событием для Дамаска и для всей Сирии. По их словам, Императорское Православное Палестинское Общество играет особую роль в Святой Земле, в Ливане, в Сирии.

Многие на Ближнем Востоке помнят школы ИППО и во многих семьях в Сирии, Ливане из поколения в поколения переходят от предков слова на русском языке. Епископ Афрам тепло поблагодарил делегацию ИППО за приезд в Сирию в непростые времена и за поддержку страдающего от войны населения. «Этот визит несёт тепло и любовь в наши сердца, - сказал представитель Антиохийского Патриарха.

Сергей Степашин рассказал о целях гуманитарного визита в Дамаск, о работе, которую ведёт Общество по защите христиан на Ближнем Востоке. Антиохийскому Патриархату была передана доставленная в Дамаск гуманитарная помощь ИППО. В сборе помощи принимали участие представители Русской Православной Церкви - Богоявленский кафедральный собор и Иоанно-Богословский храм в Подмодсковье.

Завершился приём делегации ИППО обедом от имени епископа Афрама , в котором приняли также участие министр социальных дел и труда Рима Кадри и советник Президента Сирии по информационным и политическим вопросам Бусейна Шаабан .Делегацию ИППО сопровождал посол России в Сирии Александр Кинщак .

Вечером 4 апреля Сергей Степашин и делегация ИППО посетили Посольство Российской Федерации в Дамаске, которое, как известно, стремятся обстреливать боевики. Сергей Степашин передал послу Александру Кинщаку икону Святого Праведного Воина Фёдора Ушакова .

Как известно, прославленный флотоводец не проиграл ни одного морского сражения, не потерял ни одного своего корабля. Александр Александрович Кинщак с благодарностью принял икону, которая была освящена в одном из храмов Москвы. Сергей Степашин поблагодарил дипломатов за мужество и пожелал им стойкости и удачи.

Храни Господь наших дипломатов и всех российских граждан, выполняющих свой профессиональный долг на сирийской земле!

Храни Господь эту древнюю землю, колыбель христианства, пример мирного сосуществования религий!