В с соловьев основные произведения. Соловьев Владимир, философ: биография, сочинения

Краткая биография: Родился 16 января 1853 г. в Москве. Сын известного историка С. М. Соловьёва, по материнской линии находился в родстве с украинским философом Г. С. Сковородой. Окончил московскую гимназию и в 1869 – 1873 гг. учился на физмате Московского университета. В 1873 г. блестяще выдерживает экзамен на получение степени кандидата по историко-филологическому факультету. Уже в юности С. проделал сложный путь духовных исканий от увлечения атеизмом и позитивизмом до христианства и желания преобразовать мир сообразно христианской морали. 1874 г. – магистерская диссертация («Кризис западной философии (против позитивистов)»). В марте 1877 г. переезжает в Петербург, где становится членом Учёного комитета при министерстве народного просвещения, преподаёт философию в университете и на Бестужевских курсах, выступает с публичными лекциями, получившими широкий резонанс у просвещённой общественности того времени. 1880 г. – докторская диссертация («Критика отвлечённых начал»). После публичной лекции 28 марта 1881 г., в которой он выступил против смертной казни народовольцев, совершивших покушение на Александра II, ему было временно запрещено публично выступать, а в конце 1881 г. он был вынужден выйти в отставку. Последующие годы он проводит как настоящий скиталец, «рыцарь-монах» (А. А. Блок). Не имея собственного дома и семьи, он попеременно живёт в Москве, Петербурге, в деревне у своих друзей (А. А. Фета, С. А. Толстой) и за границей (Загреб, Финляндия, Франция). С 1891 г. редактирует философский отдел в Большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, для которого написал свыше 60 статей. В 1898 г. С. возобновляет свои публичные чтения, которые пользуются не меньшей популярностью, чем предыдущие. Умер 31 июля 1900 г. в имении Узкое, принадлежавшем его последователям - братьям Евгению и Сергею Трубецким.

Основные труды:

«Чтения о богочеловечестве» (1877 - 1881),

«Критика отвлечённых начал» (1880),

«Духовные основы жизни» (1882 - 1884),

«Национальный вопрос в России» (1883 - 1891),

«История и будущность теократии» (1885 - 1887),

«Русская идея» (1888), «Россия и вселенская церковь» (1889),

«Оправдание добра» (1897 - 1899),

«Теоретическая философия» (1897 - 1899),

«Три разговора» (1899 -1900).

Историософия В. С. Соловьёва. Построение своей историософической концепции Соловьев начал с дистанцирования от позитивистской западной философии, основанной, по его мнению, на «отвлечённых началах», разводящих разум и веру. В этом заключалась «неполнота» этих представлений, невозможность понять мир в его целостности, которое возможно только при помощи веры и разума одновременно.

Основой историософииСоловьева является представление об историческом процессе как о воплощении идеи Бога через становление всеединства. Он разделяет этот процесс на две стадии: 1). до появления человека, который можно охарактеризовать как естественная эволюция; 2). собственно исторический процесс, идеальной целью которого является восстановление всеединства человека в мире и мира с Богом путем построения Царства Божия на земле.

Человек в концепции Соловьева является венцом мироздания, с появлением человека развитие мироздания неразрывно связано с человеческой историей. Мыслитель считал, что человек способен победить сначала свою разобщенность, затем разрыв между собой и природой, между материальным и идеальным и, наконец, воссоединиться с абсолютно-сущим, т. е. Богом. Но совершить это он может не в одиночку, а при соучастии со стороны Бога. Во имя этого божественный Логос снисходит в поток исторических событий, воплотившись в личности Христа. В результате центр всеединства переходит в историю, а душа мира воплощается в образе Софии, Премудрости Божьей в «идеальном совершенном человечестве». Поэтому Соловьев и характеризует этот процесс как Богочеловеческий , который совпадает с собственно историческим процессом. Результатом этого процесса истории является всеединство с Богом, которое трактуется Соловьевым как возможность воплощения Царства Божьего на земле. Идеал такого общества С. видел в свободной теократии , при которой нравственная власть принадлежит Церкви и ее первосвященнику, сила - царю, как персонифицированному выразителю государственности, а право живого совета с Богом - пророкам, «обладателям ключей будущего».

Царство Божие для своего действительного явления в этой жизни требует совершеннейшей общественной организации, которая и вырабатывается всемирной историей. Нормальным обществом Соловьев считал то, в котором все сферы общественной жизни, сохраняя свою относительную самостоятельность, взаимно дополняют друг друга как составные части одного органического существа, необходимые друг для друга так, что их положительные действия взаимно усиливают, а отрицательные нейтрализуют друг друга. Практическую реализацию Божественного замысла свободной теократии в земной истории Соловьев связывал с гармоническим единением трех, разорванных в реальном историческом процессе, сфер деятельности - экономической - общество, политической - государства и духовной - вселенская церковь, которая и объединит, «покроет» два других иерархически более низких начала. Оптимальным вариантом такого взаимодействия в современном ему российском обществе он считал взаимодействие церкви, государства и земства; церковь при этом обеспечивает нравственное, государство - политическое, а земство - экономическое руководство обществом.

Главным препятствием на пути построения свободной теократии является раздвоенность, разделённость мира на две полярные крайности – восточную (мусульманскую) и западно-европейскую. Восток чрезмерно подчиняет личное начало общему, видит в богочеловечестве только бога, не замечая человека. Запад же утверждает чрезмерную независимость частного от общего, доходя до полного отрицания последнего и видения в богочеловечестве только человека. В наибольшей степени противоречия между Востоком и Западом проявились в расколе единой христианской церкви, суть которого заключалась в том, что «христианский Восток был слишком созерцателен, а Запад слишком практичен».

Но история не сводится к постоянной борьбе этих двух крайностей, которая ведет в дурную бесконечность, в никуда. Поэтому в истории действует «третья сила» , сила-посредница, которая дает положительное содержание двум первым, освобождает от их односторонности, примиряет единство высшего начала со свободной множественностью частных форм и элементов. Народ, на который Провидением возложена эта ответственная историческая миссия, согласно Соловьеву, действует не от себя, осуществляет не свое. Через органический синтез этих трех сил и реализуется сокровенный смысл истории. Таким образом создается цельность общечеловеческого организма, или всечеловечества, обеспечивается его постепенная эволюция в формах «нормальной жизни».

В 70 - 80-х гг. XIX в. С. верил, что на роль третьей силы, через которую осуществится Промысел Божий, призвано славянство, в первую очередь, русский народ. В этом заключалась миссианская идея Соловьева, т. е. представление об особой миссии России в мировой истории. Но возможность реализации Россией своей миссии отнюдь не предопределена. Если первые две силы уже вполне выразили себя в западном и мусульманском мире, то России еще надлежит стать достойной своего призвания, много потрудиться на этом поприще. Дальнейший прогресс истории зависит от того, сможет ли Россия понять и осуществить свое призвание «тихим и умным деланием».

Но в силу исторических обстоятельств на Западе сохранила свою независимость католическая церковь, возвышающаяся над государствами и народами, что делает ее оплотом духовной жизни общества. В России приоритетное развитие получило православное государство, во главе с белым Монархом, т.е. монархом милостью Божией, уже объединившее в своем лоне множество народов различных верований. Оно и призвано стать политической опорой общества свободной теократии на земле.

К концу жизни Соловьева стало постигать разочарование в мессианском предназначении России, во вселенской теократии. Реакцией на это разочарование стало сочинение «Три разговора» с включенной в него «Повестью об антихристе».

Таким образом, историософская проблематика совершает у Соловьева полный цикл развития: начав с поиска смысла истории, пройдя через идею теократии, она завершается апокалипсисом конца истории. Надежда на Царство Божие переносится в эсхатологическое безвременье по ту сторону земной жизни.

Соловьёв, Владимир Сергеевич - Владимир Сергеевич Соловьёв. Соловьев, Владимир Сергеевич СОЛОВЬЁВ Владимир Сергеевич (1853 1900), российский религиозный философ, поэт, публицист. Сын С.М. Соловьева. В учении Соловьева об универсуме как всеединстве христианский платонизм… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (1853, Москва — 1900, село, ныне в черте Москвы), философ, поэт, публицист. Отец Соловьёва — знаменитый историк, профессор, мать, Поликсена Владимировна (урождённая Романова), — из старинного украинского рода, среди её предков… … Москва (энциклопедия)

- (1853 1900), религиозный философ, поэт, публицист, мистик. Сын С. М. Соловьёва. В учении Соловьева об универсуме как «всеединстве» христианский платонизм переплетается с идеями новоевропейского идеализма, особенно Ф. В. Шеллинга,… … Энциклопедический словарь

- (1853 1900), рус. религ. философ, поэт. Оценка творчества Л. вытекает из его общих философско эстетич. воззрений, в центре к рых утверждение, что «красота есть только ощутительная форма добра и истины» (т. VIII, с. 37). Поэзию Л., как и… … Лермонтовская энциклопедия

- (1853 1900) философ, поэт, публицист, литературный критик. Сын известного историка См. Соловьева, учился на естественном и историко филологическом факультетах Московского ун та, в течение года в Московской духовной академии, ученик П.Д. Юркевича … Философская энциклопедия

Русский религиозный философ, поэт, публицист и критик. Сын С. М. Соловьева. Учился на физико математическом, затем на историко филологическом факультете Московского… … Большая советская энциклопедия

СОЛОВЬЁВ Владимир Сергеевич - Владимир Сергеевич (1853–1900), рус. религ. философ, поэт, публицист, мистик. Сын С. М. Соловьёва. После речи против смертной казни в марте 1881 (в связи с убийством Александра II народовольцами) был вынужден оставить преподавательскую… … Биографический словарь

- … Википедия

Русский философ. Окончил Московский университет. В 1870 е защищает магистерскую и докторскую диссертации, преподает. В связи с публичным призывом к помилованию убийц императора Александра II вынужден прекратить академическую карьеру. В 1880 е… … История Философии: Энциклопедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Соловьёв. Соловьёв, Владимир Александрович (1907 1978) русский советский драматург. Соловьёв, Владимир Александрович (1940 1990) советский журналист, автор и ведущий программы… … Википедия

Книги

• Стихотворения и шуточные пьесы , Владимир Сергеевич Соловьев. В. С. Соловьёв (1853 1900), известный более как философ и мыслитель, был одновременно талантливым и оригинальным поэтом, сыгравшим видную роль в развитии русской поэзии конца XIX начала XX…

Читай биографию философа мыслителя: факты жизни, основные идеи и учения

ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ СОЛОВЬЕВ
(1853-1900)

Русский религиозный философ, поэт, публицист. Философия всеединства Соловьева представляет синтез идей западноевропейской и восточной мысли. Пытался найти гармонию между космической и социальными темами в концепции "всеединства" и учении о Софии, а в гносеологии - в "цельном знании". Основные произведения "Чтения о Богочеловечестве" (1877-1878), "Критика отвлеченных начал" (1880), "История и будущность теократии" (1887), "Жизненная драма Платона" (1888), "Россия и вселенская церковь" (1889), "Смысл любви" (1892-1884), "Оправдание добра" (1897-1899), "Три разговора" (1900).

Владимир Сергеевич Соловьев родился 16 января 1853 года в семье знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьева. Отец отличался строгостью и непререкаемым авторитетом. Со стороны матери Поликсены Владимировны Соловьев принадлежал к украино-польской фамилии, приходился родственником мыслителю Григорию Сковороде.

Философ гордился своим пращуром, считал, что унаследовал от него свою духовность. Всего в семье Соловьевых было двенадцать детей. В юные годы ничто не выдавало в Соловьеве будущего религиозного мыслителя. Скорее, ему можно было предсказать естественнонаучную карьеру.

"Я никогда потом не встречал материалиста столь страстно убежденного. Это был типический нигилист 60-х годов", - свидетельствует его приятель.

С 1864 года Владимир учился в московской 5-й гимназии. Окончил он ее с золотой медалью, и его имя занесли на гимназическую Золотую доску. В 1869 году Соловьев поступает в Московский университет, по желанию отца - на историко-филологический факультет, но в том же году переходит на физико-математический.

Способностями и интересом к физике и математике будущий философ не обладал, поэтому он провалил экзамен на втором курсе. Постепенно накапливалось разочарование в естественных науках вообще.

"Это знание, - писал он в октябре 1871 года своей кузине Кате Романовой, в которую был влюблен, - само по себе совершенно пустое и призрачное. Достойны изучения сами по себе только человеческая природа и жизнь, а их всего лучше можно узнать в истинно поэтических произведениях". В другом письме (7 марта 1872 года). "… Наука не может быть последнею целью жизни. Высшая истинная цель жизни другая - нравственная (или религиозная), для которой и наука служит одним из средств".

В конце концов Соловьев решает покинуть физико-математическое отделение и сдать экстерном на историко-филологическое. Свое намерение он осуществляет в 1873 году. Соловьев увлечен Спинозой, еще больше - Шопенгауэром.

В это же время он переживает неудачный любовный опыт. В автобиографической повести "На заре туманной юности" Соловьев описывает объяснение с двоюродной сестрой Катей Романовой, на которой собирался жениться. Выслушав его страстные слова, перемешанные с призывом идти по пути самоотрицания воли, она ответила спокойным и твердым отказом. "Спешу заметить, что это был мой последний опыт обращения молодых девиц на путь самоотрицания воли". До этого Соловьев пережил мимолетный роман со своей юной тетушкой А. Петкович, которая одаряла его поцелуями, а он приобщал ее к основам философии Шопенгауэра.

Еще до разрыва с Катей, в 1874 году, Соловьев поступает вольным слушателем в Духовную академию. Здесь кандидата (то есть обладатель диплома) Московского университета считают либо нигилистом, либо - религиозным фанатиком, либо - просто сумасшедшим. Кто-то пустил слух, что он хочет стать монахом. Соловьев держится особняком, мнение окружающих его не беспокоит, он весь погружен в философские и богословские штудии. Делает уверенные шаги в стихосложении.

По своему умонастроению он близок славянофилам. Впрочем, Соловьев внимательно изучает всю историю западной философии, особенно Канта, переводит кантовские "Пролегомены". Из печати выходит первая статья "Мифологический процесс в древнем язычестве", воспроизводящая идеи Шеллинга и Хомякова. В журнале "Православное обозрение" появляются его историко-философские статьи, которые затем лягут в основу его магистерской диссертации. Из современников он преклонялся перед Достоевским. Писатель говорил, что он "видел истину", философ должен был ее изложить и обосновать, чем он и занимался. И если это ему не удалось полностью, то объяснялось это краткостью отпущенных ему дней.

Соловьев был увлечен русской идеей Достоевского и посвятил ей специальную брошюру. Более того, вся жизнь его, все его творчество были устремлены к углубленному пониманию различных сторон этой идеи. На одаренного юношу обратил внимание профессор Московского университета П. Юркевич, высоко оценивший соловьевский перевод Канта. Он увидел в Соловьеве своего преемника по кафедре философии и взял его под свое покровительство, предложив защищать диссертацию.

Для защиты пришлось отправиться в Петербург. Состоялась она 24 ноября 1874 года. Диссертация называлась "Кризис западной философии (противпозитивистов)".

Здесь впервые Соловьев сформулировал свою любимую идею всеединства, синтеза западной и восточной культур, которую пронесет через всю жизнь". Новейшая философия, - утверждал Соловьев, - с логическим совершенством западной формы стремится соединить полноту содержания духовных созерцаний Востока. Опираясь, с одной стороны, на положительные науки, эта философия, с другой стороны, подает руку религии. Осуществление этого универсального синтеза науки, философии и религии - должно быть высшею целью и последним результатом умственного развития". В январе 1875 года, едва отметив свое двадцатидвухлетие, Соловьев уже стоял на кафедре Московского университета и читал вступительную лекцию к курсу истории новейшей философии. Его покровитель Юркевич незадолго до того скончался, и в соответствии с волей покойного его преемником стал молодой доцент. Курс был сравнительно невелик, в его основу была положена магистерская диссертация.

Одновременно Соловьев преподавал на женских курсах Герье. Курсистка Елизавета Поливанова, с увлечением слушавшая его лекции, рассказывала: "У Соловьева замечательные сине-серые глаза, густые темные брови, красивой формы лоб и нос, густые довольно длинные и несколько вьющиеся волосы… Это лицо прекрасно и с необычайно одухотворенным выражением, как будто не от мира сего, мне думается, такие лица должны были быть у христианских мучеников". Если бы Лиза Поливанова не была безнадежно влюблена в другого человека, она могла бы стать женой философа. Девушка произвела на Соловьева сильное впечатление. Философ добился того, чтобы его познакомили с ней, сделал предложение, но снова получил отказ.

Вскоре он подал прошение о заграничной командировке и в июле 1875 года приступил к изучению древних историко-философских текстов в Британском музее. Московский университет отправил Соловьева в Англию для изучения в Британском музее гностической и средневековой философии.

Отметим одно важное для понимания судьбы Соловьева обстоятельство он был визионер, ему являлись видения. В возрасте девяти лет он узрел Божественную премудрость - Софию. Уже будучи кандидатом, а затем магистром философии, он увлекался спиритизмом, веря, но и не веря в то, что происходило во время сеансов. Когда ему явился дух покойного Юркевича, сомнения, казалось, рассеялись полностью. Но оказавшись в Лондоне и отправившись к тамошним спиритам, он обнаружил шарлатанство. "На меня английский спиритизм, - писал он своему другу, - произвел такое же впечатление, как на тебя французский шарлатаны, с одной стороны, слепо верующие, - с другой, и маленькое зерно действительной магии". Cоловьев ищет истинные пути к сверхчувственному. В Британском музее, забывая обедать, днями сидит над книгами о каббале, ведет таинственные записи.

С рекомендательным письмом к министру внутренних дел и русскому консулу он отправляется в Египет. Осматривает местные достопримечательности. В пустыне однажды наткнулся на бедуинов, в темноте принявших его (разгуливавшего среди песков в цилиндре) за сатану и чуть не убивших его. И вскоре переживает новую встречу с Софией. Об этом речь идет не только в "Трех свиданиях", но и в написанном стихотворении. В Каире, где Соловьев провел всю зиму, он начал писать диалог "София". Философ беседует с самой мудростью (Софией).

Мудрость предполагает любовь. Мораль вселенской религии основана на любви. Любовь натуральная, иными словами половая, носит сугубо личный характер. Интеллектуальная любовь устремлена к отечеству, к человечеству, к Богу. Соловьев считает возможным синтез двух видов любви - это абсолютная любовь, духовная общность вселенской церкви. Последняя представляет собой и иерархическую организацию во главе стоит папа, каждая часть света имеет своего патриарха, затем следуют митрополиты, епископы и т. д. Святые отцы - законодатели; помимо них Соловьев видит в обществе обширный слой производителей - ремесленников и земледельцев. Особая роль в утопии Соловьева отведена женщинам: они - воспитательницы. В диалоге "София" намечены контуры всех будущих поисков Соловьева - в области философии, религии, культуры.

Вернувшись в Россию (через Сорренто, Ниццу, Париж), Соловьев обращается к систематизации своих идей. Осенью 1876 года он читает в Московском университете курс логики и истории философии. Одновременно работает над произведением "Философские основы цельного знания", которое намеревается защитить в качестве докторской диссертации и публикует по частям в периодике. В этой работе речь идет о трех типах философии. Два из них относятся исключительно к познавательной способности человека - это эмпиризм и идеализм. Симпатии Соловьева принадлежат третьему виду философии, который охватывает не только знание, но и более высокие потенции души - нравственное и художественное чувство. Соловьев называет это "философией жизни" и "мистицизмом".

Цельное знание представляет собой синтез трех разновидностей философствования и состоит, по мнению Соловьева, из трех частей любой традиционной системы философии - логики, метафизики, этики. Соловьев начинает с логики. И останавливается: работа осталась незавершенной. В1877 году в журнале "Русский вестник" Соловьев начинает публиковать новую работу - "Критика отвлеченных начал", которую через три года защитит в качестве докторской диссертации. Защита прошла в Петербурге без каких-либо осложнений, Соловьев стал доктором философии. Московский университет он покинул еще в феврале 1877 года (не желая участвовать в профессорской распре). Летом того же года отправился на театр военных действий с Турцией в качестве корреспондента. Он приобрел даже револьвер, пользоваться которым ему, разумеется, не пришлось: на передовую он так и не попал.

О патриотическом подъеме, который он пережил в те дни, свидетельствует прочитанная в Москве его публичная лекция "Три силы". Три силы, определяющие судьбы истории, суть мусульманский Восток, западная цивилизация, славянский мир. В первом случае все сферы человеческой деятельности находятся в состоянии обезличенности и слитности, это мир бесчеловечного Бога. Западная цивилизация довела до предела свободную игру частных интересов, это мир индивидуализма и эгоизма, мир безбожного человека. Третья сила призвана преодолеть ограниченность двух низших позиций.

"Только Славянство, в особенности Россия, осталась свободною от этих двух низших потенций и, следовательно, может стать историческим проводником третьей. Между тем две первые силы совершили круг своего проявления и привели народы, им подвластные, к духовной смерти и разложению. Итак, повторяю, или это есть конец истории, или неизбежное обнаружение третьей всецелой силы, единственным носителем которой может быть Славянство и народ русский".

В начале 1878 года он читает цикл лекций по философии религии, который при публикации получает название "Лекции о богочеловечестве". Лекции имели большой успех, вся образованная столица съезжалась "на Соловьева". По свидетельству Достоевского, чтения посещались "чуть ли не тысячною толпою". Бывал на них и Лев Толстой. С Достоевским Соловьев подружится (они вместе совершат поездку в Оптину пустынь), отношения с Толстым останутся прохладными.

В "Чтениях…" Соловьев уже одинаково критически смотрит и на западное, и на восточное христианство. На католицизм он нападает по-прежнему, но признает и заслуги этой религии: Запад выпестовал идею индивидуальности, воплотившуюся в образе "богочеловека". Восток создал образ "человекобога", олицетворение универсализма. Задача состоит в том, чтобы свести воедино оба христианских принципа, "… и вследствие этого свободного сочетания породить духовное человечество". Идея синтеза неизменно владеет умом Соловьева, раньше он отстаивал ее в философии, теперь он переносит ее на религиозные дела, которые в ближайшем будущем поглотят его целиком.

В "Чтениях…" концепция всеединства развернута в космических масштабах. Космогонический процесс ведет, по Соловьеву, к слиянию Бога и отпавшего от него мира. Астральная эпоха, когда материя концентрируется в звездных телах, сменяется органической, завершением которой выступает человек. "В человеке мировая душа впервые соединяется с божественным Логосом в сознании как чистой форме всеединства". Человек становится посредником между Богом и миром, устроителем и организатором Вселенной.

Соловьев преподает в Петербургском университете. После защиты докторской он имеет право на профессуру, но его по-прежнему держат в приват-доцентах. Вскоре он отказывается от академической деятельности (так и не став профессором) - после того, как он выступил в защиту цареубийц, однако отнюдь не вследствие этого. Когда заканчивался судебный процесс, Соловьев в публичной лекции обратился к Александру III с призывом помиловать участников покушения на его отца. Судя по сохранившейся записи, в словах Соловьева содержалась и определенная угроза. ". если государственная власть отрицается от христианского начала и вступает на кровавый путь, мы выйдем, отстранимся, отречемся от нее".

На следующий день его пригласили к градоначальнику и потребовали объяснений. Дело приняло серьезный оборот, доложили царю. Государь распорядился сделать философу внушение и велел ему некоторое время воздержаться от публичных выступлений. Из университета его не гнали. По-видимому, его уход был связан с нежеланием продолжать педагогическую деятельность, которую он весьма не любил из-за низкого уровня преподавания философии, обязательного расписания лекций… Он переезжает в Москву.

В Петербурге жил в гостинице, в Москве - у матери (отец умер в 1879 году). После возвращения из Египта Вл. Соловьев познакомился с С. А. Толстой и ее племянницей Софьей Петровной Хитрово. К замужней Хитрово Соловьев питал серьезные чувства и готов был на ней жениться. Но она, весьма ласково относившаяся к Соловьеву, тем не менее отказывала ему во взаимности, не желая разводиться со своим мужем. Любовь эта продолжалась более десяти лет, но так и не дошла до бракосочетания, хотя Соловьев был постоянным гостем Толстой и Хитрово в их имении Пустынька под Петербургом и в имении Красный Рог под Брянском.

Кажется, надежды на брак с нею Соловьев переживал больше всего весной 1883 года. Когда Вл. Соловьев получал письмо от Софьи Петровны, он читал его с паузами, по нескольку слов. "Чего ж тут непонятного! - говорил он - Если б я прочел все сразу, впереди не было бы никакого утешения, а так я длю блаженство. Ну а с другой стороны, это учит и самообладанию".

В 1887 году роман, по-видимому, пришел к печальному концу, насколько можно судить по трем стихотворениям этого года "Безрадостной любви развязка роковая!.." (1 января), "Друг мой! прежде, как и ныне "(3 апреля) и "Бедный друг, истомил тебя путь.." (18 сентября). Соловьев в это время уже начинал заболевать, страдал хронической бессонницей, от которой он не мог найти никаких средств, и по ночам в уме своем мучительно расставался с образом любимой женщины.

Но вернемся в год 1883-й, когда Соловьев публикует небольшую, но крайне важную для понимания концепции всеединства статью "На пути к истинной философии". Анализируя взгляды одного из учеников Шопенгауэра, он формулирует свою основную идею: "Ни чистого вещества, состоящего в одном протяжении, ни чистого духа, состоящего в одном мышлении, на самом деле не существует… Вся наша действительность, мы сами и тот мир, в котором мы живем, одинаково далеки и от чистой мысли и от чистого механизма.

Весь действительный мир состоит в постоянном взаимоотношении и непрерывном внутреннем взаимодействии идеальной и материальной природы". Начинается новый этап в творчестве Соловьева, когда он обращается целиком к проблемам религии. Объединение церквей - православной и католической - такова, по его мнению, насущная задача. В славянофильской газете "Русь", издававшейся Иваном Аксаковым, Соловьев публикует работу "Великий спор и христианская политика", где ставит вопрос о восстановлении церковного единства. Соловьев пишет. "В день падения Константинополя в виду наступающих турецких войск последним свободным заявлением греков был клич: "Лучше рабство мусульманам, чем соглашение с латинянами". Приводим это не для укора несчастным грекам". "Русь" печатает возмущенные письма читателей Соловьева обвиняют в антипатриотизме, в забвении русских интересов, кто-то пустил слух, что он принял католичество.

Соловьев задумывает трехтомный труд о защите католицизма, но по разным причинам вышли только труды "История и будущность теократии" (1885-1887) и "Россия и вселенская церковь", написанная и изданная в Париже на французском языке в 1888 году. Двумя годами раньше Соловьев совершил поездку в Хорватию. Тамошний католический епископ Штроссмайер, узнав об идеях Соловьева, пригласил его в Зафеб (в этом городе и ныне в память о визите русского философа есть улица Соловьева). Здесь Соловьев в виде письма к Штроссмайеру создает своего рода меморандум об объединении церквей. Он попал в руки папы Льва XIII и заслужил его одобрение. Но дальше этого дело не пошло.

Русское духовенство и славянофилы возмущены Соловьевым. Его произведения на религиозные темы запрещены в России. Но и за границей он не получает поддержки. Иные католики видят в нем еретика, ему приходится защищать от их нападок православную церковь.

Разочарованный, одинокий возвращается Соловьев из Франции на родину. Включившись в дискуссию о судьбах русского народа, Соловьев выступает против двух крайних позиций - "крепостников" и "народопоклонников". Соловьеву пришлось полемизировать с новым поколением славянофилов - Данилевским и Страховым. "Россия и Европа" первого и "Борьба с Западом в нашей литературе" второго были неприемлемы для Соловьева, так как противоречили его идее синтеза культур. Но несправедливо было бы упрекать философа в отречении от родины и измене ей. Не случайно свою мысль о единении христианских народов он изложил в брошюре, названной "Русская идея"(1888).

"Русский народ - народ христианский, и, следовательно, чтобы познать истинную русскую идею, нельзя ставить вопроса, что сделает Россия через себя и для себя, но что она должна сделать во имя христианского начала, признаваемого ею, и во благо всего христианского мира, частью которого она предполагается". И еще раз Соловьев настойчиво подчеркивает: "Русская идея не может заключаться в отречении от нашего крещения Русская идея, исторический долг России требует от нас признания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Христа". Вот сформулированная в споре со Страховым национальная профамма Соловьева.

"1. Народность есть положительная сила, и всякий народ имеет право на независимое (от других народов) существование и свободное развитие своих национальных особенностей

2 Народность есть самый важный фактор природно-человеческой жизни, и развитие национального самосознания есть великий успех в истории человечества"

Далее Соловьев осуждает национальный эгоизм, то есть стремление одного народа к утверждению себя за счет других народов. В профамме Соловьева нет никакого "преклонения перед Западом", он ценит и любит родное, русское, протестуя лишь против национального эгоизма, который губителен, как любой другой.

Статья "Красота в природе" (1889) открывает новый период в творчестве Соловьева. В ней он рассматривает главные проблемы эстетики. "Красота спасет мир", - говорит он, приписывая афоризм Достоевскому. Для Соловьева красота - выражение "положительного всеединства", некая первосущность, определяющая структуру бытия. Философ определяет красоту как объективное воплощение идеи организации. Принимая тезис об объективности прекрасного, Соловьев отверг, однако, мысль о превосходстве природной красоты над той, что создает художник. Красота природы, отмечает Соловьев, воплощает идею лишь внешним, поверхностным образом, задача искусства объективировать внутреннюю красоту. Природа лишена нравственного начала, искусство должно одухотворить природу.

В начале 1880-х годов он познакомился с идеями Николая Федорова. Преодоление смерти, возвращение к жизни всех умерших, завоевание космоса для удовлетворения их жизненных нужд - таковы главные пункты федоровского "общего дела".

Соловьев пишет Федорову, что "со времени появления христианства Ваш "проект" есть первое движение христианства по пути Христову. Я со своей стороны могу только признать Вас своим учителем и отцом духовным". Позднее Соловьев разошелся с Федоровым по двум положениям.

Во-первых, он считал нецелесообразным возрождать человечество "на ступени каннибализма", то есть возвращать жизнь тем, кто ее недостоин

Во-вторых, Соловьев считал, что воскрешение должно иметь "религиозный, а не научный характер".

Соловьев интерпретировал утопию Федорова как требование духовного обновления Именно о духовном обновлении он и говорил в своей лекции, которая называлась "О причинах упадка средневекового миросозерцания". "Средневековым миросозерцанием" он назвал западный индивидуализм, сюда он отнес идею "личного спасения". Спасаться надо не отдельными делами того или иного человека, а одним общим делом объединенного человечества. Соловьев призывал осознать христианство как общее дело человечества. Беда современной религии в пренебрежении материальным началом. Именно поэтому материальный прогресс - дело вполне христианское - осуществлялся неверующими.

К верующим и неверующим обращает Соловьев призыв осуществить свою солидарность с матерью-землею, спасти ее от омертвения, чтобы спасти и себя от смерти. Лекция Соловьева вызвала скандал. Либералы увидели в ней отречение от свободы индивидуальности. "Хочет спасать гуртом, не поодиночке, как доселе" - мнение историка Ключевского. Консерваторы толковали выступление Соловьева как глумление над православием, требовали выслать философа за границу, началась травля в печати. Соловьев отбивался, как мог.

В работе "Смысл любви" (1892-1894) высокое духовное чувство, объединяющее людей, предстает как вполне земное, телесное, порожденное "матерью-землею". Но эта внутренняя и внешняя духовность удивительным образом совмещались у него с веселым нравом, с постоянной шутливостью, с любовью к своим и чужим анекдотам, с шуточными произведениями, занимающими далеко не последнее место в сборнике его стихотворений.

Одевался он во что попало и по забывчивости даже выходил на улицу в красном одеяле, которым укрывался ночью. Философ часто имел при себе палку с оленьими рогами, принадлежавшую раньше А. К. Толстому и подаренную Вл. Соловьеву вдовой поэта С. А. Толстой. От него всегда пахло скипидаром, так как это был его любимый запах. Он не любил и не знал изобразительных искусств, музыки и театра, но зато страстно любил стихи. Кроме того, он любил шахматы.

О знаменитом соловьевском смехе рассуждали многие. С. М. Соловьев дает даже нечто вроде приблизительной общей формулы этого смеха.

"Много писали о смехе Вл. Соловьева. Некоторые находили в этом смехе что-то истерическое, жуткое, надорванное. Это неверно. Смех В. С. был или здоровый олимпийский хохот неистового младенца, или мефистофелевский смешок хе-хе, или и то и другое вместе".

Безалаберность и странничество - типичные черты Вл. Соловьева. Но отношение Вл. Соловьева к людям было теплое и сострадательное. Соловьев опять влюблен. Опять замужняя женщина с детьми. Опять София - Софья Михайловна Мартынова. Он познакомился с ней в конце 1891 года. В том же году в его жизни происходит еще одно значительное событие он становится редактором философского раздела энциклопедии Брокгауза-Ефрона.

Среди множества написанных для энциклопедии статей есть и "Любовь". В этой статье Соловьев определяет любовь как "влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни". Из обоюдности отношений он выводит три вида любви. Во-первых, нисходящая любовь, которая дает больше, нежели получает. Во-вторых, восходящая любовь, когда получают больше, чем дают. В-третьих, когда то и другое уравновешено.

В первом случае - это родительская любовь, она основана на жалости и сострадании, включает в себя заботу сильных о слабых, старших о младших, перерастая родственные отношения, она создает отечество.

Второй случай - любовь детей к родителям, она покоится на чувстве благодарности и благоговения, за пределами семьи она рождает представление о духовных ценностях, Боге, религии.

Полнота жизненной взаимности достигается в половой любви, эмоциональную основу этого третьего вида любви создают жалость и благоговение в соединении с чувством стыда.

Смысл любви - создание нового человека. Это следует понимать и в переносном смысле - как рождение нового духовного облика, и в прямом - как продолжение человеческого рода. Любовь выступает как фактор, преобразующий Вселенную.

Вторую половину 1893 года Соловьев проводит за границей - Швеция, Шотландия, Франция. Вернувшись на родину, приступает к созданию главного своего труда - "Оправдание добра". Взгляд на структуру философии остается прежним - этика, гносеология, эстетика, но исходные принципы претерпели изменения. За "Оправданием добра" должен был последовать оставшийся ненаписанным труд "Оправдание истины" (три фрагмента, объединенные общим заголовком "Теоретическая философия" - заготовки этого труда).

Есть свидетельства, что Соловьев думал о создании "Оправдания красоты", но здесь не было и заготовок. Чувство стыда отличает человека от животных, говорит Соловьев в "Оправдании добра". Стыд, жалость, благоговение - вот три элементарных переживания, из которых возникает нравственность. Из этих трех переживаний выводит Соловьев все богатство духовной жизни человека.

В работе "Жизненная драма Платона" (1898) философ возвращается к теме любви. Он видит у любви пять возможных путей - два ложных и три истинных.

Первый путь любви - "адский" Соловьев не хочет о нем говорить (подразумевается, видимо, мастурбация, которая в те годы считалась губительной для организма).

Второй ложный путь - животный, неразборчивое удовлетворение полового влечения.

Третий путь (первый из истинных) - брак, человек в нем "бракует свою непосредственную животность и принимает, берет норму разума. Без этого великого учреждения, как без хлеба и вина, без огня, без философии, человечество могло бы, конечно, существовать, но недостойным человека образом - обычаем звериным".

Четвертый путь - аскетизм, умерщвление плоти, ангельское бытие. Но ангел с христианской точки зрения ниже человека, поэтому монашество, хотя и подвиг, но не высший для человека.

Пятый, высший путь любви - божественная любовь, когда на первом плане предстает не пол человека, не его половина, а целостный человек, в соединении мужского и женского начала. Человек становится в этом случае "сверхчеловеком", "богочеловеком", именно здесь решается главная задача любви - увековечить любимое, спасти от смерти и тлена.

Об этом виде любви Соловьев говорит в другой работе ("Россия и вселенская церковь", 1890), что это та сила, которая выводит нас внутренне из границ нашего данного существования. "Эта любовь низводит благодать Божию на земную природу и празднует победу не только над нравственным злом, но и над его физическими последствиями - болезнью и смертью".

Работа "Идея сверхчеловека" (1899) переводит разговор из области высшей любви в естественнонаучную сферу. Первое, что сделает человека сверхчеловеком, - победа над смертью. Соловьев ждет от науки индивидуального бессмертия. Философия любви перерастает здесь в философию беспредельного прогресса человечества.

В "Краткой повести об Антихристе", венчающей его последнее крупное произведение "Три разговора" (1900), Соловьев обстоятельно, языком газетного репортажа повествует о завоевании Европы желтой расой. Россия при этом гибнет, но раз и навсегда. Европа освобождается от нового монгольского нашествия уже без участия русских. Возникает мировая империя во главе с Антихристом и со столицей в Иерусалиме.

Последний акт мировой трагедии - столкновение разноплеменного языческого войска Антихриста с армией Израиля. Первоначально израильтяне поддерживали Антихриста, полагая, что он стремится установить их мировое владычество, но случайно узнав, что он не обрезан, взбунтовались против него. Войско Антихриста проваливается в тартарары, а иудеям является распятый Христос "в царском одеянии", и они братаются с христианами. Мертвые воскресают и воцаряются с Христом на тысячу лет.

Во всей этой истории есть элемент иронии (и даже пародии). Соловьев выступает против всех видов мессианства. Причем главный объект критики - толстовство, толстовское учение о непротивлении злу насилием. И все же предчувствие катастрофы не покидало мыслителя. После "Трех разговоров" посмертно вышла небольшая заметка "По поводу последних событий" - своего рода духовное завещание философа.

"Историческая драма сыграна, и остался еще один эпилог, который, впрочем, как у Ибсена может растянуться на пять актов. Но содержание их в сущности известно".

В 1896 году умер муж Софьи Петровны Хитрово. Соловьев, переживший перед этим увлечение С. М. Мартыновой, сохранил теплое чувство и к Софье Петровне. Он сделал ей предложение, но получил отказ. Они остались друзьями, и Соловьев, не изменивший своим бродячим привычкам, часто гостил в ее имении.

Весной 1898 года Соловьев неожиданно отправляется в Египет. Его путь лежит через Константинополь. В море его мучают галлюцинации. Войдя однажды в каюту, Соловьев увидел мохнатое чудовище. Дело было на Пасху, и Соловьев решительно заявил дьяволу "А ты знаешь, что Христос воскрес?" С криком "Воскрес-то он воскрес, а тебя я все-таки доканаю", черт бросился на Соловьева. Философа нашли без чувств на полу каюты.

В Петербурге ему пришлось обратиться к психиатру. Соловьев планировал из Египта поехать в Палестину. Денег, однако, не хватило (философ не умел их считать, он их не тратил, а просто раздавал). Весной следующего года он побывал на Ривьере, затем в Швейцарии.

Некоторое время прожив в Петербурге, Соловьев приезжает в Москву. Осенью возвращается в Петербург. Здоровье его слабеет, он часто прибегает к алкоголю, чтобы как-то взбодрить себя. Работает по-прежнему много. Будучи не в силах отвечать на поступающую к нему корреспонденцию, он просит через газету "Новое время" понять и пощадить его. Одновременно сообщает о своих планах

"1) перевод Платона с этюдами о нем, 2) теоретическая философия, 3) эстетика, 4) эстетический разбор Пушкина, 5) библейская философия с переводом и толкованием Библии".

За немногими исключениями (Платон, статья о Пушкине) планы остались невыполненными. Лето 1900 года застало его в имении С. П. Хитрово Пустынька. В июне он уже был в Москве, намереваясь затем посетить сестру в Калужской губернии и друга в Тамбовской. В Москве ему стало плохо, с трудом добрался он до имения князя Е. Н. Трубецкого Узкое. Здесь, проболев две недели (диагноз - полнейшее истощение, склероз, цирроз почек, уремия), Владимир Соловьев скончался 31 июля 1900 года. Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря рядом с могилой отца.

* * *
Вы читали биографию философа, факты его жизни и основные идеи его философии. Эту биографическую статью можно использовать, как доклад (реферат, сочинение или конспект)
Если вас интересуют биографии и учения других (русских и зарубежных) философов, то читайте (содержание слева) и вы найдёте жизнеописание любого великого философа (мыслителя, мудреца).
В основном, наш сайт (блог, сборник текстов) посвящён философу Фридриху Ницше (его идеям, произведениям и жизни) но в философии всё связано и нельзя понять одного философа, совсем не читая тех мыслителей, которые жили и философствовали до него...
... Век XIX - век философов революционеров. В этом же веке появились Европейские иррационалисты - Артур Шопенгауэр, Кьеркегор, Фридрих Ницше, Бергсон... Шопенгауэр и Ницше являются представителями нигилизма (философии отрицания)... В XX веке среди философских учений можно выделить - экзистенциализм - Хайдеггер, Ясперс, Сартр... Исходным пунктом экзистенциализма является философия Кьеркегора...
Русская философия (по мнению Бердяева) начинается с философских писем Чаадаева. Первый известный на Западе русский философ - Владимир Соловьев. Лев Шестов был близок к экзистенциализму. Наиболее читаемый на Западе из русских философов - Николай Бердяев.
Спасибо за чтение!
......................................
Copyright:

© И.В. Егорова

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

И. В. Егорова

В. С. СОЛОВЬЁВ КАК ФИЛОСОФ

Аннотация. Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) - первый крупнейший русский философ религиозного плана, создавший всеобъемлющую философскую систему Соловьев в течение своей жизни переживал духовную эволюцию. С малых лет он был воспитан в религиозном духе. Однако в 13-летнем возрасте пережил религиозный кризис, который продолжался с 1866 по 1871 гг. В этот период он разочаровался в религии, стал атеистом, выбросил в сад иконы, принял позиции вульгарного материализма Бюхнера. В статье показана духовная эволюция философа. Постепенно под влиянием различных философов он отошел от атеистических воззрений, стал глубоко верующим человеком, создал свою религиозную систему, хотя и не соблюдал религиозные обряды. В статье ставится вопрос: насколько актуальные сегодня идеи В. С. Соловьева. Разумеется, за истекшее время совершенно преобразилась научная картина мира. В области философии сложилась новая парадигма. Нередко пишут о том, что философия В. С. Соловьева утратила свою актуальность. Между тем фшософские искания мыслителя весьма созвучны нашему времени. Не тускнеют его размышления о предназначенности философии, ее роли в обществе, ее значимости. По-прежнему актуальны его соображения о философском уме как драгоценном достоянии человека. Ключевые слова: В. С. Соловьёв, философия, религия, философский ум, всеединство, человек, софий-ностъ, разумное познание, вероучение, истина.

V. S. SOLOVYOVAS A PHILOSOPHER

Summary. Vladimir S. Solovyov (1853-1900) is the first largest Russian philosopher of the religious plan who created comprehensive philosophical system. Solovyov during his life has been endured spiritual evolution. Since small years he was brought up in religious spirit. However at 13-year age he endured religious crisis which has been continuedfrom 1866 to 1871. In this period he was disappointed in religion, became the atheist, threw out icons in a garden, accepted positions of vulgar materialism ofByukhner. Spiritual evolution of the philosopher is shown in article. But gradually under influence of various philosophers he departedfrom atheistic views, became deeply believing person, created the religious system, though he did not observe religious practices. In article it is asked how relevant today Solovyov s ideas. Certainly, for the expired time the scientific picture of the world absolutely changed. In the field ofphilosophy there was a new paradigm. Quite often write that Solovyov’s philosophy lost the relevance. Meanwhile philosophical searches of the thinker are very conformable to our time. His reflections about predestination of philosophy, its role in society, its importance do not grow dull. His reasons about philosophical mind as precious property of the person are still relevant. Keywords: Vladimir S. Solovyov, philosophy, religion, philosophical mind, all-unity, person, sophia, reasonable cognition, dogma, truth.

Владимир Сергеевич Соловьев жил в эпоху, когда господствовала классическая идея тождества, когда ученые и любомудры были склонны

к системосозиданию. В наши дни эти традиционные подходы утратили популярность. В новой научной парадигме господствует идея различий.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Многие мыслители предумышленно избегают всякой системности. Так философ нередко превращается в одиночку, увлеченного раскладом собственных идей, не призванных ни к всеединству, ни к системности. Автор статьи убежден в том, что такая раздробленность философского знания лишь этап в истории философии. Накопление оригинальных суждений, неожиданных прозрений рано или поздно взывают к обобщению. Пафос В.С. Соловьева к цельности знаний сохраняет свое значение в наши дни.

Философское наследие В.С. Соловьев многообразно. В данной статье выделены основные сюжеты его философской рефлексии, которые наиболее созвучны нашему времени и включаются в контекст современных идейных размежеваний. Это касается, например, религиозных исканий, философских уклонов и брожений. Особую ценность представляют антропологические идеи мудреца. К сожалению, именно философское постижение человека не стало предметом особого внимания у современных исследователей. Между тем антропологические идеи В. С. Соловьева сильны своей цельностью, глубокими прозрениями и убеждением в сакраль-ности человека как особого рода сущего. К антропологической теме относятся мысли о софийности и особенности анализ идей Ф.М. Достоевского, который затем был продолжен многими философами, в частности. М.М. Бахтиным.

О классике русской философии Владимире Сергеевиче Соловьеве написано много. В любой период отечественной истории его учение привлекало внимание, вызывая подчас и противоречивые оценки. Чем значим он для нас сегодня? Нет ли потребности в наши дни взглянуть на его наследие по-новому? Разве не было таких попыток прежде, когда величие классика подвергалось сомнению? Вот, к примеру, из писем В.В.Розанова к Э.Ф.Голлербаху: «Только русскую философию нужно всю перетрогать, взять в других измерениях: Шперка я бы поставил (terrible dictue) на 2-м месте, как действительно оригинального и самобытного мыслителя, а Владимира Соловьева - на 3-м месте, как нисколько не оригинального и лишь очень самоупоенного» [см.: 12, с. 38-40; 17, с. 441].

Философский ум

«Оригинального и самобытного мыслителя» Шперка сегодня мало кто назовет, а «самоупоен-ный» В.С. Соловьев по-прежнему востребован. И тем не менее стремление «перетрогать» русскую философию, взять ее в новых измерениях

сохраняет актуальность. Многое изменилось в России, но имя В.С. Соловьева не потускнело. Его мысли органично вплетаются в современные идейные размежевания. Консервативная бережность и сегодня противостоит безбрежному либерализму. В.С. Соловьев был и остался в числе первых в России, кто рассматривал действительность неразъемно, как целое, исходя из принципа единства мира, обусловленного признанием Бога как абсолютного сверхприродного начала.

И все же, каким критерием руководствоваться при оценке философского наследия В.С. Соловьева? Таким критерием, я полагаю, и при его жизни и сейчас может служить наличие оригинальных и значимых философских идей. В русской философии рубежа XIX-XX вв. «идея» как таковая - едва ли не самая влиятельная категория. Она, в частности, обозначает тот поворот к Платону, который был осуществлен В. Соловьевым; Именно благодаря этому понятию философы и художники увлекались созерцанием и изображением «мира идей», «высшей реальности». «Разумное познание, - писал В.С, Соловьев, - со стороны формальной обусловлено общими понятиями, выражающими единство смысла в неуловимой множественности явлений; но действительная и объективная общность (общий смысл) понятий обнаруживается в словесном общении без которой разумная деятельность, задержанная и лишенная осуществления, естественно, атрофируется, а затем и самая способность разумения переходит в состояние чистой возможности» .

В наши дни много пишут о партикулярности философии. В пору безграничного культа различий, слома традиции и крушения диктатуры всеобщего, часто говорят о самоценности отдельно взятой идеи, презревшей всякую системность, возвышается значимость мыслей В.С. Соловьева о целостности знания. «Возьмем только наше и самое ближайшее: кто станет отрицать, что философские учения П. Юркевича, Вл. Соловьева, кн. С. Трубецкого, Л. Лопатина входят именно в традицию положительной философии, идущую, как я указывал от Платона? И мы видим, что Юркевич понимал философию как полное и целостное знание, - философия для него, как целостное мировоззрение, - дело не человека, а человечества; Соловьев начинает с критики отечественной философии и уже в «Философских началах «цельного знания» дает настоящую конкретно-историческую философию» .

В.С. Соловьев - первый крупнейший русский философ религиозного плана, создавший всеобъемлющую философскую систему. Мыслитель

DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10412

Философская школа № 4. 2018

верил, что лишь благодаря вере в Христа человечество способно возродиться. Однако его отношение к христианству не было слепым и бездумным. Он был убежден в том, что развитие науки и философии исказило изначальную форму христианства. Отсюда потребность восстановить подлинное христианство. Что имелось в виду? Ввести вечное содержание христианства в новую, соответствующую ему, т.е. разумную, безусловную форму. Но возможно ли это в ближайшей перспективе? По мнению В.С. Соловьева, до этого практического осуществления христианства в должном виде пока еще далеко. Предстоит значительная работа теоретического характера, углубление богословского вероучения. Миссия В.С. Соловьева состояла в создании христианской православной философии, которая утверждала бы основные догматы христианства. Такое вероучение, в размышлениях В.С. Соловьева, имело бы огромное значение не только для философских основ естествознания, но и для нравственной жизни человечества. Цели В.С. Соловьева носят универсальный характер: совершенствование мира, борьба с эгоизмом, претворение в жизнь христианских идеалов любви, обладание абсолютными ценностями. Пауль Тиллих полагал, что сегодня уже никто не надеется на воссоединение христианских церквей, о котором в конце XIX в. мечтал Вл. Соловьев. Однако в наши дни эта идея вновь окрыляет многих теологов.

Система В.С. Соловьева - попытка создать религиозную философию, которая воплощала бы в себе синтез науки, философии и религии. В наши дни заметно сближение того, что еще так недавно казалось совершенно противоположным. Наука и религия, столь долго имевшая лишь потенциальную связь через философию, теперь все больше сходятся между собой и с удивлением обнаруживают внутреннее единство. По мнению В.С. Соловьева, все совершается по непреложным законам, но в различных сферах бытия очевидно должны господствовать разнородные законы (или точнее различные применения одного и того же закона), а из этой разнородности естественно вытекает различное взаимоотношение этих частных законов, так что законы низшего порядка могут являться как подчиненные законам порядка высшего, подобно тому, как, допуская специфические различия между мировыми силами, мы имеем право допускать и различное отношение между ними, допускать существование высших и более могущественных сил, способных подчинять себе другие.

В.С. Соловьев часто пользуется понятием «философский ум». «Мы называем философским умом

такой, который не удовлетворяется хотя бы самою твердою, но безотчетной уверенностью в истине, а принимает лишь истину удостоверенную, ответившую на все вопросы мышления. К достоверности стремятся, конечно, все науки: но есть достоверность относительная и достоверность абсолютная, или безусловная: настоящая философия может окончательно удовлетвориться только последнюю» .

В наши дни истина утратила свою универсальность. В новой научной парадигме мы все чаще говорим о плюральности истины. Она мерцает, высвечивая разные грани мира. Означает ли это, что он растворен, обезличен? Нет, доступность мира связана с развитостью мыслительной мускулатуры мыслителя. «В классическом схематизме мысли правила для руководства ума, правила для рационального вывода были заданы и ты им должен был соответствовать, образец деятельности сознания уже задан и образ мыслителя задан. Но теперь этот образ исчез. И тем самым твоя ситуация как бы разомкнута и открыта. Мыслитель отсутствует как готовая сущность и образец. Мыслитель всякий раз возобновляет себя, сам собой вводя новые миры, не претендуя при этом на пророчество и поучение» .

Современный исследователь вынужден отказаться от мысли, что есть мир и в нем уже все есть. Но и в условиях нынешней парадигмы размышления В.С. Соловьева вопрошание об истине остается неотложной задачей. «Но для философа по призванию, - пишет он, - нет ничего более желательного, чем осмысленная или проверенная мышлением иситна; поэтому он любит свой процесс мышления, как единственный способ достигнуть желанной цели, и отдается ему без всяких посторонних опасений и страхов» . По мнению В.С. Соловьева, существенная особенность философского умозрения состоит в стремлении к безусловной достоверности. Эти мысли русского классика не утратили своего значения и в наши дни. Они выражают манифест ответственного мышления. Не секрет, что во многих современных исследованиях проводится мысль о самоцельности философского ума. Философ развертывает собственные ментальные навыки, уже не задумываясь о пользе такого труда, о его предназначенности. Его вдохновляет лишь раскрученность мысли. Так исподволь проводится тезис о безответственности философской рефлексии.

В этих условиях позиция В.С. Соловьева, укорененная в классической традиции, возвращает философии ее истинное предназначение. Философия

DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10412

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

осмысливается им в разных ракурсах: как система рационального знания, как субъективное творчество, как познание безусловной истины, как нравственное требование. «Первое нами ощущаемое и фактически несомненное основание теоретической философии есть та бесконечность человеческого духа, которая выражается здесь в несогласии мыслящего ума поставить заранее какие-нибудь внешние границы или пределы собственной мысли, не проверенным и не оправданным ею. Итак, первая основа философского мышления, или первый критерий философской истины, есть ее безусловная принципиальность: теоретическая философия должна исходную точку в себе самой, процесс мышления должен начинаться в себе с самого начала» [там же, с. 764].

Именно поэтому В.С. Соловьев считал мерилом достоверности для мысли не нечто внешнее, а присущее ей самой, ее собственной природе.

В.С. Соловьев отмечал, что существует множество различных знаний - житейских, научных, религиозных, имеющих свою относительную достоверность, совершенно достаточную для практических целей. Но основной вопрос теоретической философии имеет в виду достоверность самого знания по существу. И все же подход к истине у В.С. Соловьева крайне взвешенный и трепетный. Нельзя начинать, - отмечает он, - с какого-нибудь отвлеченного определения этого рода знания. Начиная с общего определения, мы волей-неволей нарушим основное требование добросовестного мышления - не допускать произвольных или непроверенных предположений.

Софийность

Софийность - от «Софии Премудрости Божией», едва ли не главного действующего лица русской религиозно-философской мысли рубежа XIX-XX вв. Это понятие обладает всеохватывающими значениями для всего мира. Но оно, тем не менее, имеет разные определения. София выступает у Соловьева как пассивное начало, вечная женственность. Мыслители-поэты в материальной природе, по словам В.С. Соловьева, узнавали проявления небесной Премудрости, ниспавшей из высших сфер: так видимый свет нашего мира был для них улыбкой Софии, вспоминающей нездешние сияния покинутой Плеромы (полноты абсолютного бытия) .

София выступает как душа мира, так как она единственный центр воплощения божественной идеи мира. София представляет собой тело

Христово по отношению к Логосу. В то же время тело Христово - это церковь. Значит, София - это церковь, невеста Божественного Логоса. Воплощением ее предстает образ Св.девы Марии. Отметим, что понятие Софии получило признание и дальнейшее осмысление в трудах М.М. Бахтина. Бахтин, знал вероятно, в первую очередь из трудов В. Соловьева и П. Флоренского; слово «софийность» он однако применяет здесь в философско-антропологическом, а не мифологическом смысле - имея в виду под ним «внутреннее тело» человека. Близкое словоупотребление («софийность») в значении «телесность») мы находим у А. Лосева. С «софийной» стихией Лосев связывает представление о «теле, несущем на себе становление смысла» . Философская интерпретация Софии в отечественной традиции восходит к богословскому пониманию под ней мира в его причастности к Богу, иначе - вселенской Церкви как Тела Христова. От мистического Тела Бога к телу духа, «смысла» человека: такой скачок совершает философское мышление Бахтина. Заметим, что «софийным» человек может выглядеть, по Бахтину, только в глазах другого, - отсюда соположение здесь «наличности», «софийности», «другого» .

Антропологическая тема у В. С. Соловьева

Идеи В.С. Соловьева о человеке исследованы недостаточно. Несомненно, что общий пафос философского творчества философа - освобождение человека как от пагубной власти индивидуалистических заблуждений, так и от антигуманистического давления, нуждающегося в преобразовании общества. В основе его философского творчества лежит стремление к универсальному всеединству, достижению «цельной жизни» и «цельного творчества». Путь к этому он видел в универсальном синтезе философии, науки и религии (опыта, знания и веры).

Антропологическая тема В.С. Соловьева разнолика. Он рассматривает человека как абсолютно становящееся, как самостоятельного субъекта всех своих действий и состояний, как субъекта чувственного и субъекта разумного, как существо религиозное. В. С. Соловьев судит о человеке как безусловной внутренней формы для Добра, как существе лично-общественном. Он толкует человека как существо сверхживотное и сверхприродное. Не обходит В.С. Соловьев и проблему человеческой природы. Он касается проблемы антропогенеза.

DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10412

Философская школа № 4. 2018

Размышляет о развитии человека. По мнению философа, человек есть высшее откровение истинно-сушего. Он толкует также о высших устремлениях человека, о познавательных потребностях и способностях, о самостоятельности и самоутверждении человека. Он не сомневается в том, что человек есть рожденный свыше.

Понять феномен человека, оставаясь в сфере имманентного, по словам В.С. Соловьева, невозможно. Следует поэтому перенести свой умственный центр в ту трансцендентную сферу, где собственным светом сияет истинно-сущее. «Если задача философии - объяснить все существующее, то разрешить эту задачу, оставаясь в имманентной сфере актуального человеческого познания так же невозможно, как дать истинное объяснение солнечной системы, принимая нашу Землю за средоточие» .

Но здесь возникает вопрос: каким образом человек, существо относительное, может выйти из сферы свой данной действительности и трансцен-дировать к абсолютному? Этот вопрос сохраняет свою актуальность и в наши дни. Весьма заметный в наши дни аналитик А.А.Пелипенко пишет: «Пора, наконец, сказать прямо: грандиозный пласт культуры, отражающий отношения человека с запредельным миром, основан не на произвольных измышлениях, предрассудках или ложных представлениях, а на самом что ни на есть действительном опыте» .

По мнению исследователя, в основе деятельности человека, в отличие от инстинктивных действий животных, лежат не потребности как таковые, а когнитивные схемы. Роль познавательных матриц в порождении культуры неоспорима. Действительно, любые культурные инновации не выводятся напрямую из потребностей как таковых. Однако столь привычный для европейской философии культ когнитивизма не позволяет раскрыть многообразие экзистенциальных состояний человека. Рождение культуры, по моему убеждению, коренится не только в рациональных схемах. Огромную роль играет также интуиция и мир эмоций. Выключение этих факторов, связанных с внутренними переживаниями человека, как раз и ведет к вульгарному рационализму.

Человек, по мнению В.С. Соловьева, является носителем нравственности. Это, по сути дела, его атрибутивный признак. Философы-рационалисты видели в человеке прежде всего разумность. Подход к антропологической теме у В, С. Соловьева иной. В первую очередь он рассматривает человека как носителя нравственных установлений. «Но то же

самое разумное создание, - пишет философ, - благодаря которому человек облает общею идеей добра как безусловной нормы, в дальнейшем своем росте постепенно сообщает этой формальной идее достойное ее содержание, стремясь уготовить такие нравственные требования и идеалы, которые были бы по существу всеобщими и необходимыми; выражали бы собственное развитие идеи добра, а не представляли бы только внешнее ее приложение к тем или иным чуждым ей материальным мотивам» .

У животных, по мнению В.С. Соловьева, обнаруживается психическая деятельность. Это своеобразное приращение к мертвым объектам. Как в мире животном к необходимости механической присоединяется психологическая, не упраздняющая первой, но и несводимая на нее, так и у человека, по словам В.С. Соловьева, так и у человека к этим двум присоединяется еще необходимость идейно-разумная, или нравственная. Что это означает? Человек может делать добро помимо и вопреки всяких корыстных соображений, ради самой идеи добра. «Человек должен укреплять дух и подчинять ему плоть не потому, что это была цель его жизни, а потому, что, так, только освободившись от рабства слепым и злым материальным влечениям, может человек служить правде и добру и достигнуть своего положительного совершенства» [там же, с. 153].

Идею совершенства человека В.С. Соловьев извлекает из узкого горизонта рассудочности. Нравственность оказывается едва ли главным определением человека. Желание быть нравственным есть только возможность совершенства. Оно само по себе не может быть завершением. Скорее всего, тяга к добру есть только начало жизни и деятельности человека. Все эти рассуждения В.С. Соловьева направлены против вульгарного экономизма, который в те годы получал широкое распространение. Но В.С. Соловьев полагал, что признавать в человеке только деятеля экономического - производителя вещественных благ есть точка зрения ложная и безнравственная.

Размышление В.С. Соловьева о человеке начинается с осознания его природности. «Возможно троякое отношение человека к внешней природе, - пишет философ, - страдательное подчинение ей в том виде, как она существует, покорение ее и пользование ею как безразличным орудием и, наконец, утверждение ее идеального состояния. - того, чем она должна стать через человека. Природа нужна человеку как раз для того, чтобы возвысить ее.

DOI: 10.24411 /2541 -7673-2018-10412

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Что же, по мнению В.С. Соловьева, выступает движущим мотивом человеческой деятельности? Философ резко выступает против механического, принудительного господства над человеком, которое выражено во многих философских концепциях. Человек - не пассивное создание, продукт слепого стечения обстоятельств. Деятельность человека подчинена психологической и нравственной причинности. Свобода человека как личности и как общества от предполагаемых естественных законов материально-экономического порядка не находится, по Соловьеву, ни в какой прямой связи с метафизическим вопросом о свободе воли.

Много внимания Соловьев уделяет сопоставлению животного и человека. Он отмечает, что наши меньшие братья лишены настоящего разумения, но чутьем душевным, несомненно, обладают, - и вот в силу этого чутья хотя не могут с ясным осуждением стыдиться своей природы и ее дурного смертного пути, однако явно этим тяготятся, явно тоскуют по чему-то лучшему. Иначе говоря, если и не обладают разумом, то все-таки способны возвыситься над инстинктом. Австрийский психиатр В. Франки, кстати, весьма ясно выражает эту идею Соловьева. Он пишет о том, что когда собака подвергается операции, она на уровне инстинкта не понимает, что происходит вокруг нее. Однако глядя на хозяина или ветеринара смутно поверх инстинкта догадывается, что они хотят ей добра, а не зла, не погибели.

Русский философ В. С. Соловьев заметил, что есть одно чувство, которое не служит никакой общественной пользе, совершенно отсутствует у самых высших животных, но ясно обнаруживается у человеческих существ. В силу этого чувства самый дикий и неразвитый человек стыдится, т.е. признает не должным и скрывает такой физиологический акт, который не только удовлетворяет его собственные влечения и потребности, но, сверх того, полезен и необходим для поддержания рода. В прямой связи с этим находится, по мнению философа, и нежелание оставаться в природной наготе, побуждающее к изобретению одежды даже таких дикарей, которые по климату и простоте бытия в ней вовсе не нуж-даются.

Согласно Соловьеву, этот нравственный факт резче всего отличает человека от всех других животных, у которых мы не находим ни малейшего намека на что-нибудь подобное. Даже Дарвин, который рассуждал о религиозности собак, не пытался искать у какого бы то ни было животного зачатков стыдливости. Действительно, даже «высокоодаренные» и «многовоспитанные» домашние животные не составляют исключения.

Благородный в других отношениях конь дал библейскому пророку подходящий образ для характеристики бесстыдных юношей из развратной иерусалимской знати. Доблестный пес издавна и справедливо почитается типичным представителем полнейшего бесстыдства. У обезьяны именно вследствие ее наружного сходства с человеком, а также из-за ее до крайности живого ума и страстного характера ничем не ограниченный цинизм выступает с особой яркостью.

В.С. Соловьев полемизировал с Дарвином, который отрицал стыдливость у человека. Не найдя стыдливых животных, Дарвин писал о бесстыдстве диких народов. Соловьев оспаривал этот взгляд. Он показал, что не только дикари, но и культурные народы библейских и античных времен могут казаться нам бесстыдными. Но лишь в определенном смысле. Чувство стыда, несомненно, бывшее у них, имело не всегда те же самые формы выражения и не на все те житейские подробности распространялось, с которыми оно связано у нас.

Говоря о бесстыдстве древних народов, Дарвин ссылался на религиозные обычаи древних, на фаллический культ. Однако, по мнению Соловьева, этот важный факт говорит скорее против него: «Намеренное, напряженное, возведенное в религиозный принцип бесстыдство, очевидно, предполагает существование стыда. Подобным образом принесение родителями детей в жертву своим богам никак не доказывает отсутствия жалости или ро-дительской любви, а, напротив, предполагает это чувство; ведь главный смысл этих жертв состоял именно в том, что убивались любимые дети; если бы то, что жертвовалось, не было дорого жертвующему, то сама жертва не имела бы никакой цены, т.е. не была бы жертвой» [там же, с. 122].

Лишь впоследствии с ослаблением религиозного чувства люди стали обходить это основное условие всякого жертвоприношения посредством разных символических замен. На простом отсутствии стыда, равно как и на жалости, по мнению Соловьева, нельзя основать никакой религии, хотя бы самой дикой. Если истинная религия предполагает нравственную природу человека, то и ложная религия со своей стороны предполагает ее именно тем, что требует ее извращения. Соловьев полагал, что реальным извращением, положительной безнравственностью питались и жили те демонические силы, которые почитались в кровавых и развратных культах древнего язычества. Разве религии требовали только простого, натурального совершения известного физиологического акта? Дело состояло здесь в потенцированном разврате, в нарушении всех пределов,

DOI: 10.24411 /2541-7673-2018-10412 При цитировании этой статьи ссылка на doi обязательна

Философская школа № 4. 2018

полагаемых природою, обществом и совестью. Религиозный характер этих неистовств доказывает чрезвычайную важность данного пункта, а если бы все ограничивалось натуральным бесстыдством, то откуда же взялась и эта напряженность, и эта извращенность, и этот мистицизм?

Стыд, по Соловьеву, остается отличительным признаком человека. В нем человек действительно выделяет себя из всей материальной природы, и не только внешней, но и своей собственной. Стыдясь своих природных влечений и функций собственного организма, человек тем самым показывает, что он не есть только это природное материальное существо, но еще и нечто другое, высшее. Тот, кто стыдится, в самом психическом акте с. отделяет себя от того, чего стыдятся. Но материальная природа не может быть другою или внешнею для самой себя, следовательно, если Я стыжусь своей материальной природы, то тем самым на деле показываю: Я не то же самое, что она.

Как бы предваряя современные социобиологи-ческие открытия, Соловьев показал, что если бы даже были представлены единичные случаи половой стыдливости у животных, то это следовало бы расценить лишь как зачаточное предварение человеческой натуры: существо, стыдящееся своей животной природы, тем самым показывает, что оно не есть только животное. Никто из верующих в говорящую ослицу Валаама не отрицал на этом основании, что дар разумного слова есть отличительная особенность человека от прочих животных. Но еще более коренное значение в данном смысле принадлежит половой стыдливости человека.

Человек обладает чувством стыда, поскольку в глубине своего сознания, по мнению В.С. Соловьева, человек понимает, что он есть образ и творение Божие. «Истинный, рожденный свыше человек, - пишет В.С. Соловьев, - нравственным подвигом самоотречения приводит живую силу Божию в омертвевшее тело природы и весь мир образует во вселенское царство Божие. Верить в царство Божие - значит с верой в Бога соединять веру в человека и веру в природу» . Человек и природа имеют смысл только в своей связи с Божеством.

Соловьев и Достоевский

То, что понимание Ф.М. Достоевского после размышлений на эту тему В.С. Соловьева отличается «новизной» отмечали многие философы. Но толкование творчества писателя русским философом отличается глубиной и неожиданностью .

«Мне кажется, - писал В.С. Соловьев, - что на Достоевского нельзя смотреть как на обыкновенного романиста, как на талантливого и умного литератора. В нем есть нечто большее, и это большее составляет его отличительную особенность и объясняет его действие на других» .

В.С. Соловьев задается целью уяснить «господствующую идею» Достоевского. Романисты обычно берут окружающую их жизнь так, как они ее застали, как она сложилась и выразилась. Художественный мир Достоевского, согласно Соловьеву, имеет совершенно противоположный характер. «Здесь все в брожении, ничто не установилось, все еще только становится. Предмет романа никак не быт общества, а общественное движение» [там же, с. 295].

Общий смысл всей деятельности Достоевского состоит в разрешении вопроса о высшем идеале общества и о настоящем пути к его достижению. Общественное значение этих романов велико. В них предсказаны важные общественные явления, которые не замедлили обнаружиться. Вместе с тем эти явления осуждены во имя высшей религиозной истины. «Обладание истиной, - пишет В. С. Соловьев, - не может составлять привилегии народа так же, как оно не может быть привилегией отдельной личности. Истина может быть только вселенскою, и от народа требуется подвиг служения этой вселенской истине, хотя бы, и даже непременно, с пожертвованием своего национального эгоизма. И народ должен оправдать себя перед вселенской правдой, и народ должен положить душу свою, если он хочет спасти ее» [там же, с. 301].

Соловьев объявляет Достоевского своим единомышленником, усмотрев у него собственную заветную мысль: «Центральная идея, которой служил Достоевский во всей своей деятельности, была христианская идея свободного всечеловеческого единения, всемирного братства во имя Христово» [там же, с. 302]. В.С.Соловьев, анализируя Достоевского, возвращается к своей мысли о христианстве. Писатель толкуется им как проповедник христианской идеи. Есть такой вид христианства, где Христос является высшим нравственным идеалом, религия сосредоточивается в личной нравственности. Ее призвание - спасение отдельной души человечества. «И если Христос есть действительное воплощение истины, то он не должен оставаться только храмовым изображением или же только личным идеалом: мы должны признать его как всемирно-историческое начало, как живое основание и краеугольный камень всечеловеческой Церкви» [там же, с. 203].

DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10412

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Соловьев не различает двух ликов Достоевского - ликов художника и философа: у него почти нет ощущения дистанции между воззрениями писателя и его главных героев. В последующих исследованиях романов Достоевского слово «идея» начинает соотноситься с образом героя. Предшественники Бахтина в русской философской критике связывают те или иные «идеи» с героями Достоевского без достаточного теоретического обоснования.

Будучи религиозным человеком, - писал о Ф.М. Достоевском В.С. Соловьев, - он был вместе с тем свободным мыслителем и могучим художником. Опираясь на творчество писателя, В.С. Соловьев отмечал: «Вера в эту бесконечность души человеческой дана христианством. Изо всех религий одно христианство рядом с совершенным Богом ставит совершенного человека, в котором полнота божества обитает телесно. И если полная действительность бесконечной человеческой души была осуществлена в Христе, то возможность, искра этой бесконечности и полноты существует во всякой душе человеческой, даже на самой низкой степени падения, и это показал нам Достоевский в своих любимых типах» [там же, с. 306].

Вслед за В. С. Соловьевым к теме Достоевского обращались многие мыслители. Блестящий анализ творчества писателя дал, как известно М.М. Бахтин. Он отметил диалогичность, которая изначально присуща творчеству Ф.М. Достоевского. «Диалог» в мире Достоевского, - отмечает исследовательница М.М.Бахтина Н.К.Бонецкая, - происходит не между автором и героями: его ведут и герои между собой. Мировоззренческий, «идейный» диалог предстает в форме разговоров героев о «последних» проблемах бытия. Герой Достоевского - это «идея», «слово»; говорящий этический космос о Достоевском - не что иное, как многосубъектное «бытие-событие». Здесь некий таинственный момент бахтинских построений» .

«На пути к истинной философии»

Анализируя различные виды духовного творчества, В.С. Соловьев делает неожиданный вывод: у них нет зодчего. «Каково бы ни было различие и даже противуположность между метафизикой идеализма и позитивным воззрением современных натуралистов, они сходятся в одном: и там и там человек не при чем» . В самом деле, если сущность и смысл вселенной можно выразить такими понятиями, как «безусловное тождество», «абсолютная идея» или «бессознательное»,

то человек в этом случае оказывается лишним звеном. Нет ему места с его душевными потребностями. Не находится место человеку, если вселенная лишь сложный механизм движущегося вещества. «В первом случае человек теряется как преходящий момент в безразличии абсолютного. Подобные взгляды на человека помимо того, нравятся они нам или нет, прямо разрушают сами себя своею внутренней несообразностью, и если мы их отвергаем, то не потому, что они нечеловечны, а потому что они неразумны» [там же].

Так В.С. Соловьев приходит к идее значимости человека, его участия в мировых процессах. Философ показывает ограниченность, узость представления о человеке, которое предлагают идеалисты и естественники. В. С. Соловьев делает критические маргиналии по поводу наследия Гегеля и Фейербаха. Он отвергает также эмпирический подход к изучению человека. В. С. Соловьев допускает даже мысль о том, что современный мир лишь наша мозговая фикция. Но тут же подчеркивает, что мозг сам есть лишь один из феноменов нашего физического мира.

В.С. Соловьев пишет: «Человек, познающий истину, несмотря на свое ничтожное и рабское положение в природе, и природа, уничтожающая человека, несмотря на его истину, очевидно, не имеют никакого смысла друг для друга, между ними нет никакой внутренней связи, никакого необходимого соотношения. Человек на свое понимание природы, не имеет над нею власти, а природа несмотря на свою силу над человеком, не имеет разума. Так, они и остаются чужими и враждебными друг другу, несмотря на то что с той же точки зрения человек есть лишь порождение природы, а природа - представление человека» [там же, с. 326].

У Вл. Соловьева есть удивительное стихотворение «Три подвига». Философ-поэт пытается найти общий смысловой знаменатель трех мифологем - творения, избавления царевны и сошествия во ад. Он, по сути дела, отождествляет изведение жизни и красоты из косной материи (Пигмалион выводит из камня Галатею), ее избавление от хаотических сил земного зла (Персей спасает Андромеду от чудища) и от смерти как от зла космического (Орфей, который должен вывести Эвридику из ада). Может быть, небезынтересно мнение французского этнолога о том, что сама воспроизводимая в высокоразвитых культурах тема странствия и борений души глубочайшим образом скрепляет преемственную связь современной культуры в архаическим типом инноваций и - более того - с темными истоками нашего филогенеза, с таинственным движением наших

DOI: 10.24411 /2541-7673-2018-10412

Философская школа № 4. 2018

отдаленных предков из отношений чисто природных в сфере культуры и духовности» [см.: 5].

В. С. Соловьев приходит к мысли: чтобы понять смысл мира - следует понять внутреннее и необходимое соотношение между двумя терминами действительности - человеком как познающим и природой как познаваемому Русский мыслитель видит ответы на поставленные вопросы

в Откровении. «Только признав данную религиозную истину, наш ум получает твердую предметную опору для своей метафизической работы и переносит философию из области человеческих измышлений в область божественной истины . Взгляды В.С. Соловьева на философию тесно связаны с антропологией. Это одно из знамений нашего времени.

DOI: 10.24411/2541-7673-2018-10412

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ

Список литературы

2. Бахтин М.М. Избранное. Том II. Поэтика Достоевского. М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017. -512 с.

3. Бонецкая Н.К. В поисках Неведомого Бога. Мережковский - мыслитель., М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2017. - 400 с.

4. Бонецкая Н.К. Бахтин глазами метафизика. М.-СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. - 560 с.

5. Бросс Ж. Дорогами странствий // Курьер ЮНЕСКО, 1987, № 5.

6. Гальцева Рената, Роднянская Ирина. К портретам русских мыслителей. М.: Петроглиф, 2012. - 758 с.

7. Зенъковский В.В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. - 368 с.

8. Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М.: Прогресс, 1990. - 720 с.

9. ЛосскийН.О. История русской философии. М.: «Высшая школа», 1991. - 559 с.

10. Пелипенко А.А. Постижение культуры. Мифоритуальная система. Медиационная парадигма. Книга первая. М.: Политическая энциклопедия; Президентский центр Б.Н. Ельцина, 2017.

11. Померанц Григорий. Открытость бездне. Встречи с Достоевским. М.-СПб.:Центр гуманитарных инициатив, 2013.

12. Ранние письма В.В. Розанова к Э.Ф. Голлербаху // Геллербах Э., Розанов В.В. Пг., 1918.

13. Смирнов С.А. Форсайт человека. Опыты по неклассической философии человека. Новосибирск: «ОФСЕТ», 2015.

14. Соловьев В.С. Сочинения в двух томах, т.1. М. «Мысль», 1988. - 892 с.

15. Соловьев В.С. Сочинения в двух томах, т. 2. М. «Мысль»,1988. - 822 с.

16. Шпет Г.Г. Мысль и слово. Избранные труды. М., 2005.

17. Шпет Г.Г. Философская критика: отзывы, рецензии, обзоры. М.: РОССПЭН, 2010.

Владимир Соловьев являлся одним из крупнейших русских религиозных мыслителей конца XIX века. Он стал автором нескольких понятий и теорий (о богочеловечестве, панмонголизме и т. д.), до сих пор подробно изучаемых отечественными философами.

Ранние годы

Будущий философ Соловьев Владимир Сергеевич родился 28 января 1853 г. в Москве, в семье знаменитого историка (автора многотомной «Истории России с древнейших времен»). Мальчик учился в 5-й гимназии, а позже поступил на физико-математический факультет МГУ. С юности Соловьев читал произведения немецких идеалистов и славянофилов. Кроме того, на него оказали большое влияние радикальные материалисты. Именно увлечение ими привели юношу на физико-математический факультет, правда, уже после второго курса он перевелся на историко-филологический. Под впечатлением от материалистической литературы молодой Владимир Соловьев даже выкинул из окна своей комнаты иконы, чем крайне разозлил отца. В целом же круг его чтения тогда состоял из Хомякова, Шеллинга и Гегеля.

Сергей Михайлович привил сыну трудолюбие и продуктивность. Сам он каждый год систематически издавал по тому своей «Истории» и в этом смысле стал для сына нагляднейшим примером. Уже во взрослом возрасте Владимир писал каждый день без исключения (иногда на обрывках бумаги, когда под рукой больше ничего не было).

Университетская карьера

Уже в возрасте 21 года Соловьев стал магистром и доцентом. Работа, которую он защищал, была озаглавлена как «Кризис западной философии». Молодой человек решил получить степень не в родной Москве, а в Санкт-Петербурге. Какую точку зрения в первом своем научном труде защищал Соловьев Владимир? Философ раскритиковал популярный тогда в Европе позитивизм. После получения степени магистра он отправился в первое крупное зарубежное путешествие. Начинающий писатель посетил Старый Свет и страны Востока, в том числе Египет. Вояж был сугубо профессиональным - Соловьев заинтересовался спиритизмом и Каббалой. Кроме того, именно в Александрии и Каире он начал работу над своей теорией о Софии.

Вернувшись на родину, Соловьев стал преподавать в Санкт-Петербургском университете. Он познакомился и сблизился с Федором Достоевским. Автор "Братьев Карамазовых" в качестве прообраза Алеши выбрал именно Владимира Соловьева. В это время вспыхнула очередная русско-турецкая война. Как на нее отреагировал Соловьев Владимир? Философ чуть было не отправился на фронт в качестве добровольца, правда, в последний момент передумал. Сказалась его глубокая религиозность и неприятие войны. В 1880 году он защитил диссертацию и стал доктором. Однако из-за конфликта с ректором университета - Михаилом Владиславлевым - Соловьев не получил должность профессора.

Прекращение преподавательской деятельности

Переломным для мыслителя стал 1881 год. Тогда всю страну потрясло убийство революционерами царя Александра II. Что в этих условиях сделал Соловьев Владимир? Философ прочел публичную лекцию, в которой заявил, что необходимо помиловать террористов. Этот поступок наглядно продемонстрировал взгляды и убеждения Соловьева. Он считал, что государство не имеет права казнить людей, даже в ответ на убийство. Идея о христианском всепрощении заставила писателя пойти на этот искренний, но наивный шаг.

Лекция привела к скандалу. О ней стало известно на самом верху. Министр внутренних дел Лорис-Меликов написал новому царю Александру III докладную записку, в которой убеждал самодержца не наказывать философа ввиду глубокой религиозности последнего. Кроме того, автор лекции являлся сыном уважаемого историка, когда-то бывшего ректором Московского университета. Александр в своем ответе назвал Соловьева «психопатом», а его ближайший советник Константин Победоносцев счел провинившегося перед троном «безумным».

После этого философ покинул Санкт-Петербургский университет, хотя формально его никто не увольнял. Во-первых, дело было в шумихе, а во-вторых, писатель хотел больше сосредоточиться на книгах и статьях. Именно после 1881 года начинается период творческого расцвета, который пережил Соловьев Владимир. Философ писал без остановки, так как для него это был единственный способ заработка.

Рыцарь-монах

По воспоминаниям современников, жил Соловьев в чудовищных условиях. Постоянного дома у него не было. Писатель останавливался в гостиницах или у многочисленных друзей. Бытовая непостоянность плохо отражалась на здоровье. Кроме того, философ регулярно держал строгий пост. И все это сопровождалось интенсивными занятиями. Наконец, Соловьев не раз травился скипидаром. К этой жидкости он относился как к целебной и мистической. Скипидаром были пропитаны все его апартаменты.

Неоднозначный образ жизни и репутация писателя вдохновили поэта Александра Блока назвать его в мемуарах рыцарем-монахом. Своеобразность Соловьева проявлялась буквально во всем. Писатель Андрей Белый оставил о нем воспоминания, в которых например, говорится, что у философа был удивительный смех. Одни знакомые считали его гомерическим и радостным, другие - демоническим.

Соловьев Владимир Сергеевич часто уезжал за границу. В 1900 году он в последний раз вернулся в Москву, чтобы сдать в издательство собственный перевод трудов Платона. Тогда же писатель почувствовал себя плохо. Его перевезли к Сергею Трубецкому - религиозному философу, публицисту, общественному деятелю и ученику Соловьева. Его семье принадлежала подмосковная усадьба Узкое. Туда к Владимиру Сергеевичу приехали врачи, которые поставили неутешительный диагноз - "цирроз почек" и "атеросклероз". Организм писателя был истощен от перегрузок за рабочим столом. Семьи он не имел и жил один, поэтому проследить за его привычками и повлиять на Соловьева никто не мог. Усадьба Узкое так и стала местом его смерти. Философ скончался 13 августа Его похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с отцом.

Богочеловечество

Ключевой частью наследия Владимира Соловьева является его идея богочеловечества. Эта теория впервые была изложена философом в его «Чтениях» в 1878 году. Основной ее посыл заключается в выводе о единстве человека и Бога. Соловьев относился с критикой к традиционной массовой вере русской нации. Он считал привычные обряды «бесчеловечными».

Многие другие российские философы, так же как и Соловьев, пытались осмыслить тогдашнее состояние Русской Православной Церкви. В своем учении писатель воспользовался термином Софии, или Премудрости, которая должна была стать душой обновленной веры. Помимо этого, у нее есть и тело - Церковь. Это сообщество верующих должно было стать сердцевиной будущего идеального общества.

Соловьев в своих «Чтениях о богочеловечестве» утверждал, что Церковь переживает серьезный кризис. Она раздроблена и не имеет власти над умами людей, а на ее место претендуют новые популярные, но сомнительные теории - позитивизм и социализм. Соловьев Владимир Сергеевич (1853-1900) был убежден, что причиной этой духовной катастрофы стала Великая французская революция, которая расшатала привычные основы европейского общества. В 12 чтениях теоретик пытался доказать: только обновленная церковь и религия могут занять образовавшийся идеологический вакуум, где в конце XIX века было множество радикальных политических теорий. Соловьев не дожил до первой революции в России в 1905 году, но он верно чувствовал ее приближение.

Понятие Софии

Согласно идее философа, принцип всеединства Бога и человека можно реализовать в Софии. Это пример идеального общества, основанного на к ближнему. Рассуждая о Софии как о конечной цели развития человечества, автор «Чтений» также затронул вопрос мироздания. Он подробно описал собственную теорию космогонического процесса.

Книга философа Владимира Соловьева (10 чтение) приводит хронологию возникновения мира. Вначале была Астральная эпоха. Писатель ассоциировал ее с исламом. Далее следовала Солярная эпоха. Во время нее возникло Солнце, тепло, свет, магнетизм и другие физические явления. На страницах своих трудов теоретик связал этот период с многочисленными солярными религиозными культами античности - верой в Аполлона, Осириса, Геркулеса и Адониса. С появлением на Земле органической жизни началась последняя, Теллурическая эпоха.

Этому периоду уделял особенное внимание Владимир Соловьев. Историк, философ и теоретик подчеркнул три наиболее важных цивилизации в истории человечества. Эти народы (греки, индусы и иудеи) первыми смогли предложить идею об идеальном обществе без кровопролития и других пороков. Именно среди иудейского народа проповедовал Иисус Христос. Соловьев относился к нему не как к отдельному человеку, а как к личности, сумевшей воплотить в себе всю человеческую природу. Тем не менее философ считал, что в людях заложено гораздо больше материального, чем божественного. Воплощением этого принципа стал Адам.

Рассуждая о Софии, Владимир Соловьев придерживался идеи о том, что у природы есть собственная единая душа. Он считал, что человечество должно уподобиться этому порядку, когда у всех людей есть нечто общее. Эти взгляды философа нашли еще одно религиозное отражение. Он был униатом (то есть выступал за единство церквей). Существует даже точка зрения, что он принял католицизм, хотя она и оспаривается биографами из-за отрывочности и неточности источников. Так или иначе, но Соловьев был активным сторонником объединения Западной и Восточной церкви.

«Красота в природе»

Одним из основополагающих трудов Владимира Соловьева стала его статья «Красота в природе», опубликованная в 1889 году. Философ подробно рассмотрел это явление, дав ему множество оценок. Например, он считал красоту способом преображения материи. В то же время Соловьев призывал ценить прекрасное само по себе, а не как средство достижения другой цели. Также он называл красоту воплощением какой-либо идеи.

Соловьев Владимир Сергеевич, краткая биография которого являет собой пример жизни автора, затронувшего в своем творчестве почти все сферы человеческой деятельности, в этой статье также охарактеризовал свое отношение к искусству. Философ считал, что у него всегда была только одна цель - улучшить действительность и повлиять на природу и человеческую душу. Дискуссия о предназначении искусства была популярной в конце XIX века. Например, на эту же тему высказался Лев Толстой, с которым писатель косвенно полемизировал. Соловьев Владимир Сергеевич, стихи которого известны меньше его философских работ, был еще и поэтом, поэтому рассуждал об искусстве совсем не со стороны. «Красота в природе» заметно повлияла на взгляды интеллигенции Серебряного века. Важность этой статьи для своего творчества отмечали писатели Александр Блок и Андрей Белый.

«Смысл любви»

Что еще оставил после себя Владимир Соловьев? Богочеловечество (его главная концепция) была развита в цикле статей «Смысл любви», изданном в 1892-1893 гг. Это были не разрозненные публикации, а части одного целого произведения. В первой статье Соловьев опровергал идею о том, что любовь является только способом размножения и продолжения человеческого рода. Далее писатель сравнивал ее виды. Он подробно сопоставил материнскую, дружескую, половую, мистическую к Отечеству и т. д. При этом он коснулся природы эгоизма. Для Соловьева любовь является единственной силой, способной заставить человека переступить через это индивидуалистское чувство.

Показательны оценки других русских философов. Например, Николай Бердяев считал данный цикл «самым замечательным, что было написано о любви». А Алексей Лосев, который стал одним из главных биографов писателя, подчеркивал, что Соловьев считал любовь способом достичь вечного всеединства (а значит, и богочеловечества).

«Оправдание добра»

Книга «Оправдание добра», написанная в 1897 году, является ключевым этическим произведением Владимира Соловьева. Автор планировал продолжить эту работу еще двумя частями и, таким образом, издать трилогию, но так и не успел осуществить свою задумку. В этой книге писатель привел аргументы того, что добро является всеобъемлющим и безусловным. В первую очередь потому, что оно приходится основой человеческой природы. Соловьев доказывал истинность этой идеи тем, что всем людям с рождения знакомо чувство стыда, которое не воспитывается и не прививается со стороны. Он называл и другие подобные характерные для человека качества - благоговение и жалость.

Добро является неотъемлемой частью людского рода, потому что оно еще и дано от Бога. Соловьев, объясняя этот тезис, в основном пользовался библейскими источниками. Он пришел к выводу, что вся история человечества - это процесс перехода из царства природы к царству духа (то есть от первобытного зла к добру). Показательным примером этого является эволюция способов наказания преступников. Соловьев отметил, что со временем исчез принцип кровной мести. Также в этой книге он в очередной раз выступил против использования смертной казни.

«Три разговора»

За годы своего творчества философ написал десятки книг, лекционных курсов, статей и т. д. Но, как и у каждого автора, у него был последний труд, который в итоге стал подведением итогов многолетнего пути. На чем остановился Владимир Сергеевич Соловьев? «Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории» - так была названа книга, написанная им весной 1900 года, незадолго до смерти. Она была издана уже после ухода автора из жизни. Поэтому многие биографы и исследователи стали рассматривать ее как творческое завещание писателя.

Философия Владимира Сергеевича Соловьева, затрагивающая этическую проблему кровопролития, основана на двух тезисах. Война - это зло, но даже она может быть справедливой. В качестве примера мыслитель привел пример предупредительных походов Владимира Мономаха в С помощью этой войны князь смог спасти славянские поселения от разрушительных набегов степняков, чем оправдал свой поступок.

Во втором разговоре на тему прогресса Соловьев отметил эволюцию международных отношений, которые стали строиться на мирных принципах. В то время самые могущественные державы действительно стремились найти баланс между собой в стремительно меняющемся мире. Однако сам философ уже не увидел кровопролитных мировых войн, вспыхнувших на руинах этой системы. Писатель во втором разговоре подчеркивал, что основные события в истории человечества происходили на Дальнем Востоке. Как раз тогда европейские страны делили между собой Китай, а Япония встала на путь резкого прогресса по западному образцу.

В третьем разговоре о конце мировой истории Соловьев с присущей ему религиозностью утверждал, что, несмотря на все положительные тенденции, в мире сохраняется зло, то есть Антихрист. В этой же части философ впервые использовал термин «панмонголизм», который позже стали применять его многочисленные последователи. Это явление заключается в консолидации азиатских народов против европейской колонизации. Соловьев верил, что Китай и Япония объединят свои силы, создадут единую империю и изгонят чужаков из соседних регионов, в том числе из Бирмы.